Маргаритки - Кристина Ульсон Страница 31

Вероятно, ей еще раньше следовало понять, что ничего не получится. Что тот, кто методично старался разрушить ее жизнь, предвидел вероятность того, что она обратится в посольство. Но она не думала об этом наперед и не заметила долгий взгляд, которым проводил ее регистратор, отправив к одному из дежурных дипломатов.

Первый секретарь посольства Андреас Блум встретил ее весьма прохладным рукопожатием и с непроницаемым лицом предложил присесть. Когда подошедшая ассистентка спросила, не принести ли посетительнице кофе, он только отмахнулся и велел не закрывать дверь. За дверью в коридоре она краешком глаза заметила охранника.

— Я не совсем понимаю, на какую помощь вы рассчитываете, — сказал Андреас Блум и откинулся на стуле.

Он положил руки на колени, сцепил пальцы рук и смотрел на нее через прикрытые веки отработанным надменным взглядом.

Она несколько раз откашлялась, досадуя, что он не предложил ей воды. Но от него исходило лишь молчание.

— Со мной случилась беда, — осторожно начала она.

И она рассказала заранее подготовленную историю. Об ограблении и о том, что она назвала «недоразумением» в отеле — недоразумением, состоявшем в том, что все ее вещи исчезли.

— Мне нужно домой, — произнесла она и заплакала. — Я не могу дозвониться до родителей, и мой друг, на чью помощь я рассчитывала, тоже не дает о себе знать. Мне нужен новый паспорт и немного денег взаймы. Вы все получите обратно, как только я доберусь до дома, только помогите мне!

Слезы текли по ее щекам, она уже не могла сдержать себя. Лишь после нескольких мгновений тишины она подняла голову и посмотрела на Андреаса Блума. Он и бровью не повел и продолжал сидеть в той же самой позе.

— Это ваша версия?

Она уставилась на него.

— Простите?

— Я спросил, собираетесь ли вы представить тот же самый рассказ таиландским властям, когда они будут расследовать ваше дело?

— Я не понимаю, — сказала она.

— Как ваше имя? — перебил он ее.

Она машинально назвала имя и фамилию.

— Не усложняйте себе жизнь, — произнес он.

Она замолчала, не зная, какого ответа от нее ожидали.

— Все, чем я могу помочь вам, Тереза, — это адвокат и связь с представителем посольства. Если вы немедленно не сдадитесь таиландской полиции, ваше положение автоматически усложнится. Вы уже нарушили закон, когда представились должностному лицу под чужим именем.

Когда он закончил, стало совсем тихо. Мысли кружились в голове, как дикие птицы.

— Я боюсь, я не понимаю, — прошептала она, — впервые догадываясь о масштабах своих проблем. — И меня зовут не Тереза…

Андреас Блум взял бумагу со стола и положил перед ней.

— Это копия вчерашнего заявления в полицию?

Она вытащила свой экземпляр и сравнила. Документы были идентичны.

— Но здесь не ваше имя, — показал он.

— Да что вы!

— Нет, — повторил Андреас Блум, — имя не ваше. Вот ваше имя.

И подал ей еще один лист.

Она уставилась на бумагу, не понимая, на что смотрит. Копия паспорта с ее фотографией, чужим идентификационным номером и чужим именем. Тереза Бьёрк — так звали владелицу паспорта.

Комната вокруг нее закружилась.

— Нет, нет, нет, — заговорила она. — Это не я. Пожалуйста, в этом же можно разобраться…

— В этом можно очень даже легко разобраться, — твердо сказал Андреас Блум. — Вот это ваш паспорт и личные данные. Я звонил и в полицию, и в налоговую службу и все проверил. Это вы, Тереза. И этот паспорт нашли со всеми вашими вещами в отеле, в котором вы на самом деле останавливались, а именно в отеле «Нана». В номере, который вы оставили, когда полиция по борьбе с наркотиками нагрянула в гостиницу и в котором среди ваших вещей нашли полкило кокаина.

Внезапно ей стало дурно, и она испугалась, что ее вырвет прямо на пол. Все, что Андреас Блум говорил после этого, доходило до нее лишь обрывками. Ей было трудно сложить фрагменты информации в единую картину.

— Между нами, у вас есть неплохой шанс в суде, если вы, во-первых, сдадитесь властям, а во-вторых, расскажете, кто предупредил вас о полицейском рейде, так что вы вовремя смогли сбежать из гостиницы. Вот две очень простые вещи.

Он поднял вверх два пальца, демонстрируя, насколько все просто.

Она нервно дернулась, не в состоянии сдерживать слезы.

— Зачем же мне нужно было приходить сюда, а не пытаться сбежать из страны, если я виновна во всем, что вы говорите? — сказала она и посмотрела ему в глаза.

Он снова откинулся на стуле и надменно улыбнулся.

— Потому что это Таиланд. И вы знаете так же хорошо, как и я, что для вас отсюда нет выхода.

Ночь подарила новые кошмары на новые темы. Во сне ее больше никто не преследовал. Вместо этого она была привязана к дереву, вокруг которого стояли мужчины в плащах с капюшонами, желавшие причинить ей боль. Фредрика Бергман представления не имела, откуда берутся эти дурацкие сюжеты. В жизни она ни с чем подобным не сталкивалась и даже ни о чем таком не слышала. Ей надоело просыпаться от своего собственного крика, ночь за ночью, в поту и слезах. И усталой, усталой до безумия.

И все же она шла на работу. Сидеть дома — это исключено.

— Как ты себя чувствуешь? — озабоченно спросила Эллен, когда они столкнулись в кафетерии.

Фредрика даже не пыталась врать.

— Честно говоря, паршиво, — призналась она. — Я ужасно плохо сплю.

— А зачем тогда пришла? Посидела бы дома, отдохнула…

Фредрика упрямо покачала головой:

— Все равно я уже пришла. Так лучше.

Эллен больше ничего не спрашивала. Она, как и все остальные, спрашивала себя, о чем вообще думала Фредрика: одной завести ребенка, а потом растить его без отца?

Фредрика корила себя, что сама никогда ничего не спрашивает у Эллен. Не интересуется, как у нее дела, что с детьми или как все обстоит с ее большой любовью: с этим мужчиной Эллен познакомилась в чартерной поездке в прошлом году и влюбилась с первого взгляда.

Влюбилась.

Фредрика, до тех пор пока не забеременела, была более или менее довольна своим уговором со Спенсером. То, что он появлялся и снова исчезал из ее жизни, не тревожило ее, так как и сама она иногда позволяла себе приключения. Влюблялась в одного и оставляла другого. А остыв, возвращалась к Спенсеру. Теперь же, когда все изменилось, она сознавала, что чувствовала бы себя лучше, будь он рядом. Конечно, он навещал ее когда мог и теперь отвечал всякий раз, когда она звонила. Но он все еще не был частью ее повседневной жизни.