Танцуя с Девственницами - Стивен Бут Страница 31

– Где ее одежда? – выпалил он.

– Одежда?

– Не останавливайся, – произнес Купер, глядя прямо перед собой.

Фрай хотела задержаться и расспросить низенького толстяка, но последовала за Купером, который свернул по вереску на кроличью тропку. Жесткие стебли растений цеплялись за ноги. В одном месте она заметила выжженный участок в несколько квадратных ярдов. Черные обгоревшие стебли хрустели под ногами, когда на них наступали, а слой пепла почти до основания смыл дождь.

– Бен, подожди.

Купер неохотно остановился.

– Это всего лишь один из местных психов. Их здесь полным-полно на милю вокруг. Пусть ими занимаются полицейские, которые поставлены в караул.

– Я не доверяю таким людям. Они больные.

– Верно. Но он наверняка уже есть в базе психиатров.

– А это что за чертовщина?

– База психиатров? Ну, это сложно объяснить…

– Нет – вот это!

Фрай указала на гриб, выросший на стволе дуба. Никогда раньше она не видела ничего подобного: бледный и выпуклый, он напоминал побелевший от дождя человеческий орган. Она робко коснулась его рукой. На вид гриб казался жестким, но под пальцами продавился, как ломоть свежего хлеба – белого хлеба, без отрубей. Сверху гриб был сухим, а снизу – холодным и влажным и легко подавался под нажатием пальцев.

Потом она заметила на земле множество других грибов самого разного вида. Одни были похожи на собачьи какашки, только черные и отломанные на концах, словно полусъеденные, другие – на камни, третьи – на чашки или даже на человеческие уши.

Фрай с отвращением уставилась на них. Она не могла поверить, что на эту пустошь можно явиться ради собственного удовольствия. Здесь не было ничего такого, что можно было бы посоветовать нормальному человеку – разве только извращенцу или упырю, которых притягивает к себе смерть и всякие эксцентричные штучки.

Бен Купер свернул еще раз и раньше Фрай оказался у края плато, отвесно уходившего вниз, в долину. Стоя над обрывом, он почувствовал, как от ледяного ветра у него перехватывает дыхание и совсем закоченели уши. Казалось, один только шаг вперед – и ветер подхватит и понесет его над пестрыми полями и острыми зубьями скал.

Куперу были видны люди на пустоши, поодиночке и вдвоем пробиравшиеся сквозь заросли вереска и папоротника. Но чувство одиночества и оторванности, ощущение, что ты ни от чего не зависишь и ничего не ждешь, не проходило. Становилось понятно, что Дженни Уэстон нашла в этой пустоши.

– Здесь так холодно и мрачно, – сказала Фрай, подходя к Куперу. – Как называется паб в Рингхэме, где можно будет перекусить?

– «Друид», – ответил он, возвращаясь к земным заботам.

– Ох уж эти викторианцы с их романтическим складом ума! Все, чему есть хотя бы несколько лет, должно быть связано с древними британцами и друидами. На самом-то деле эти скалы по большей части принес сюда ледник, а такие формы им придала жуткая здешняя погода.

– Я ведь не возражаю.

– Но прозвучало разочарованно. В чем-то ты и сам викторианец, а, Бен? Романтик в душе?

– В деревню можно пройти по Южному карьеру.

– Прекрасно.

Фрай повернулась и начала спускаться по тропе, а Купер в отчаянии покачал головой. Дженни Уэстон допустила всего лишь маленькую ошибку. Но оказавшуюся самой большой в ее жизни. Зачем ей понадобилось ехать сюда в начале ноября? Это время года было одним из наиболее спокойных: даже супружеские пары пенсионного возраста уже сняли свою прогулочную обувь, включили обогреватели и поудобнее устроились на диванах перед телевизорами, чтобы пересмотреть все снятые за лето видеокассеты. А Дженни почему-то позволила подойти к себе слишком близко не тому человеку. Так много ошибок. Казалось, она прямым путем шла к тому, чтобы уничтожить себя.

Пару минут спустя Купер преодолел несколько последних футов по склону, который вел в Южный карьер. Диана Фрай едва поспевала за ним.

– Здравствуйте. А это что такое? – сказал он.

В отличие от Верхнего карьера, гладкое песчаное дно этих заброшенных выработок было свободно от обломков скальной породы. Въезд с дороги был открыт, и иногда туристы ставили там машины. Склоны здесь были не слишком высокими, и по узкой тропинке вполне можно было взобраться на пустошь. Посетители парка обычно резко останавливали машины перед крутым спуском в нижнюю часть карьера, опасаясь, что не смогут выехать обратно или что колеса соскользнут с дороги.

На каменистом дне самой глубокой части карьера стоял фургон. Водитель, пригнавший его сюда, отыскал плоский участок, где когда-то камень грузили в вагоны. Склоны карьера полностью закрывали это местечко примерно в пятидесяти ярдах от въезда, и оно совершенно не просматривалось, если не заглядывать туда специально.

– Старый «фольксваген-транспортер», – сказал Купер. – Удлиненная колесная модель. По номерным знакам получается старше двадцати лет. Но ты взгляни на шины! Эта штуковина стоит здесь уже давно.

Фрай достала свою рацию.

– Пусть проверят номера на предмет угона.

Купер осторожно обошел фургон. В машине, кроме задних дверей, сбоку располагалась еще одна грузовая дверь. Задние стекла были закрашены, как это обычно делают рыночные торговцы, стараясь спрятать товар от любопытных глаз. Бен подошел к двери со стороны водителя и заглянул в кабину: потертые, потрескавшиеся сиденья, в углу, между боковым окном и приборной доской, сверкала внушительных размеров паутина. Старая занавеска за сиденьями скрывала внутренности грузовика.

– Сейчас проверят, – сказала Фрай. – Он заперт?

– Я еще не смотрел.

Купер вынул из кармана бумажный платок и протер хромированную ручку дверцы; ее металл потускнел и уже начал покрываться ржавчиной. Ему удалось нажать кнопку, но щелчка не последовало и дверь не шелохнулась. Он обошел машину спереди. Фирменный значок VW с решетки исчез. Неудивительно – одно время эти значки высоко ценились среди местных мальчишек: говорили, они расшифровывают буквы VW как свое любимейшее высказывание: «глубоко порочный» [8]

Пассажирская дверь тоже была заперта. И боковая дверь. И задняя.

– Если этот фургон бросил вор, то он был весьма озабочен вопросами безопасности.

– Может, его и не крали. Может, хозяин просто не стал утруждать себя тем, чтобы отогнать эту рухлядь на свалку.

Рация Фрай затрещала. Пока она слушала, Купер пригнулся и заглянул под грузовик. У выхлопной трубы не хватало куска, по земле расплылось темное пятно – скорее всего от масла. Одна из задних фар разбилась, крылья проржавели до дыр.

– Машина зарегистрирована на мистера Келвина Лоренса из Стокпорта, – сказала Фрай. – Но в угоне она не числится.