Нет числа дням - Роберт Годдард Страница 31

В наступившей тишине особенно отчетливо прозвучал голос Эндрю:

— Пойдем-ка отсюда.

С этими словами он начал выбираться из-под изгороди.

Через несколько минут они снова мчались по дороге, фары «лендровера» резали ночную тьму. Что сделано, то сделано.

Отъехав от Мура, Эндрю заметно расслабился. Ему в отличие от Ника казалось, что проблема решена и дальше все будет легко и просто. Сжатые губы и отрывистая речь исчезли, сменившись необычной для Эндрю разговорчивостью.

— Сегодня Том ночует у матери. И на обратном пути тоже заедет туда на несколько дней. Я, видимо, должен радоваться — во всяком случае, она носа не покажет на похоронах. Завтра я должен встретить его. Ирен предложила собраться в Тренноре, к чаю. Будут она, Лора, я и Том. И ты, конечно. Может быть, Ирен уговорит и Анну с Бэзилом. Анна, наверное, скучает по Заку. Надо ее взбодрить. Ник, ты чего?

Ник почти не слушал Эндрю. Перед глазами то и дело вставала неровная дыра в черепе давно погибшего незнакомца. Руки, казалось, все еще чувствуют тяжесть и форму останков. А в голове стучал вопрос: для чего лгала Элспет?

— Ник!

— Прости, я…

— С тобой все в порядке?

— А что?

— Завтра семейное чаепитие в Тренноре.

— А… — Он попытался хоть как-то отреагировать. — Ясно. Замечательно.

Ник был уверен, что не заснет. К своему удивлению, он провалился в крепкое, без сновидений, девятичасовое забытье — отдых для измученных тела и души. Проснулся уже поздно утром.

Наступила четвертая суббота месяца — в четверть двенадцатого, если верить приходскому бюллетеню, начинается служба в церкви Ландульфа. По непонятной ему самому причине Ник решил вместо утренней пробежки зайти в церковь. Перед тем как выйти, он попытался еще раз набрать номер Элспет. Безуспешно.

Мемориальную доску с именем Теодора Палеолога, по-видимому, недавно отполировали. Когда началась служба, на вырезанных по меди буквах заиграли отблески свечей. Время от времени они привлекали взгляд Ника, который бормотал молитвы и пел гимны с неуверенностью истинного агностика. И все-таки он чувствовал, что прошлая ночь оставила в нем ледяной, нестираемый след. Нику хотелось, чтобы ему отпустили грехи, но для этого следовало бы исповедаться, покаяться. А ни он, ни Эндрю не могли рассказать о содеянном даже на исповеди.

Теодор Палеолог был осужден в Италии за попытку убийства. Беглый преступник, он спасся в Корнуолле. Его предок, Михаил Палеолог вступил на византийский престол в 1259 году после гибели регента малолетнего императора, Иоанна IV. Через пару лет основатель династии Палеологов ослепил несчастного Иоанна и заточил его в тюрьму до конца дней. Наследники Михаила оказались столь же свирепы и дрались за власть до тех пор, пока два столетия спустя их всех не одолели турки. Так что гены Палеологов вряд ли наделяют своего носителя излишней мягкотелостью, и доказательство тому — пример тезки Михаила, непримиримого и ехидного Майкла Палеолога. Если надо, любой из них тут же покажет зубы.

Но генетика еще далеко не все. Выйдя из церкви, под лучи мягкого, неяркого корнуоллского солнца, Ник не почувствовал в себе ни капли семейной беспощадности. Он не понимал и не принимал ее. И не верил, что способен быть таким жестоким.

Хотя возможно, неохотно думал он, возвращаясь проселочной дорогой назад, в Треннор, это значит всего лишь, что для него еще не наступил переломный момент. Пока.

Ирен и Лора явились к чаю первыми, положив конец бесплодным попыткам Ника дозвониться до Элспет. Последний раз Ник видел племянницу на восьмидесятилетии отца. С тех пор одиннадцатилетняя девчонка с брекетами на зубах и хвостиком на затылке превратилась в высокомерную пятнадцатилетнюю красотку, которая выглядела лет на восемнадцать и унаследовала манеры и изящество матери.

Ник никогда всерьез не чувствовал себя дядюшкой, да Лора этого и не требовала. Кроме того, он понятия не имел, насколько девочка осведомлена о его тяжком прошлом, и старался как можно меньше с ней говорить. Неудивительно, что Лора считала его на редкость скучным. Обсудив с племянницей школьное расписание и поездку по железной дороге, Ник решил, что теперь она может описать разговоры с дядей одним словом. Максимум тремя: тоска, тоска, тоска. Довольно забавно: если вспомнить, чем Ник и второй дядя Лоры, Эндрю, занимались сегодня ночью, подойдет любое слово, кроме этого.

— Мама рассказала мне про мистера Тантриса, — вдруг сказала Лора. — Кто он все-таки такой?

— Очень богатый человек, — ответила Ирен.

— Да, но ведь надо же знать о нем хоть что-то еще!

— Нам — не надо.

— Кому как, — заметил Ник.

— Семейная сцена? — обрадовалась Лора. — Как интересно!

— Ничего подобного, моя милая, — сердито осадила ее Ирен. — Мистер Тантрис готов заплатить за дом гораздо больше его реальной стоимости, и от этого выиграем мы все, включая и тебя, так что если бедный Тантрис хочет сохранить конфиденциальность…

— Ничего себе — бедный!

— Ты поняла, о чем я.

— А ты что думаешь, дядя Ник?

— Что между конфиденциальностью и секретностью все же есть кое-какая разница. Хотя твоя мама, наверное, знает лучше, — примирительно улыбнулся Ник.

Вскоре приехали Анна и Бэзил, избавив Ника от необходимости вести разговор в одиночку. Трое невнимательных к племяннице дядей тут же компенсировались одной, зато весьма заботливой тетей. Было не похоже, что Анна подавлена отсутствием Зака. Она продемонстрировала родным пачку распечатанных электронных писем, в которых мальчик сокрушался, что не попадет на похороны дедушки. Видимо, в чаяниях и надеждах девочки-подростка тетя разбиралась даже лучше матери, и они с Лорой затеяли какой-то свой разговор.

Время тянулось медленно и бессмысленно. Ник и Бэзил вышли в сад, оставив женщин болтать в гостиной. Прогуливаясь между заледеневшими деревьями, Бэзил деликатно намекнул, что Ник выглядит не лучшим образом.

— Вид у тебя вымотанный, вот что я тебе скажу. Именно вымотанный. Надеюсь, это не из-за тех нестыковок в письме Бодена?

— Тебе Эндрю, что ли, рассказал?

— Да, по телефону, сегодня утром. Мне и Ирен, конечно. Мы все решили, что ты скорее всего зря волнуешься.

— Что значит «скорее всего»?

— Ну, мое мнение не слишком интересно…

— Только не мне.

— Правда? Приятная неожиданность.

— Бэзил, Бога ради, прекрати прибедняться.

— Ладно, ладно. Значит так: мисс Хартли клялась, что в письме определенно говорится о витраже Суда, а теперь мы узнали, что все не так просто.

— Пока согласен.

— Дальше. Стоит ли из-за этого волноваться?

Ник подождал и, когда стало ясно, что Бэзил не будет отвечать на свой собственный вопрос, повернулся и спросил: