Обвинение в убийстве - Грегг Гервиц Страница 32

– В любом случае нам нужно немного пожить порознь.

По ее щеке скатилась слеза:

– Угу.

– Я соберу свои вещи.

– Не навсегда. Это не навсегда.

– На какое-то время, чтобы мы успели перевести дух. И стали прежними.

– И чтобы ты смог убить кого-нибудь. – Он попытался поймать ее взгляд, но она смотрела в сторону.

Он собрался за двадцать минут и удивился, как мало вещей скопил за годы. Какая-то одежда, несколько туалетных принадлежностей. Дрей молча ходила за ним из комнаты в комнату, как собака.

Он остановился на пороге комнаты Джинни со стопкой рубашек на руке. Уезжать из дома, в котором выросла его убитая дочь, казалось нечестным, и он боялся того, что мог повлечь за собой этот поступок.

Пока он складывал вещи в машину, Дрей наблюдала за ним, стоя босиком на крыльце и ежась от холода. Аромат барбекю из соседнего дома, очень домашний, с дымком, витал в воздухе. Он закончил сборы, подошел и поцеловал ее.

– Куда ты едешь? – спросила она.

– Пока не знаю. – Он с трудом прочистил горло. – На нашем счету в банке чуть больше двадцати тысяч. Возможно, пять тысяч мне придется снять. Но не волнуйся, я не буду трогать остальное, пока мы не решим, что делать дальше.

– Конечно. Как хочешь.

Он сел в машину и закрыл дверь. Часы на приборной доске показывали 12:01. Дрей постучала в окно. Она вся дрожала.

Он опустил стекло.

– Черт возьми, Тимоти. – Теперь она плакала, не таясь. – Черт возьми.

Она нагнулась, и они снова поцеловались.

Он поднял стекло, включил задний ход и выехал на улицу. И только повернув за угол, вспомнил, что сегодня День святого Валентина.

Тим ждал в машине с пачкой стодолларовых купюр на коленях. Управляющий прошаркал в четырехэтажное здание на углу, со связкой ключей на кольце, похожей на те, что носят тюремщики, и со стаканчиком дымящегося кофе. В рамках программы по омоложению центра города дома эконом-класса подремонтировали, и теперь район Маленького Токио стал пристанищем для художников, наркоманов и прочего люда, балансирующего на грани нищеты и рассудка. Тим мог спокойно заплатить наличными, никто бы этому не удивился. А поскольку все удобства были включены в арендную плату, оставалось меньше бумажных следов.

Номера Тим взял с разбитой в лепешку тачки во дворе пункта приема металлолома Дага Кея. За годы службы ему не раз удавалось проследить путь угнанных машин в мастерскую Кея, и он делал это так хорошо, что теперь мог за небольшую плату рассчитывать на одолжение, если запахнет жареным. Бывший владелец сменил резину, и теперь на машине стояли покрышки популярной марки «Файерстоун» – ничего особого, что можно было бы легко отследить.

В кармане рубашки лежал новый сотовый телефон. Тим только что взял его напрокат в магазине в конце улицы, где продавец с трудом говорил по-английски. Он выложил солидный залог и заплатил двести долларов наличными за месяц безлимитных местных разговоров, поэтому владелец магазина не особенно внимательно разглядывал фальшивую фамилию, которой Тим подписал контракт. Тим заблокировал международные звонки и поставил антиопределитель номера.

Он трусцой пересек улицу с охапкой одежды, и скользнул в парадную дверь. Управляющий – гей, чьи пристрастия выдавала серьга в правом ухе, раньше явно питал актерские амбиции – это было видно по его осанке и манерному поведению. Он возился с замком, стараясь не пролить кофе и не уронить пачку писем, зажатую между локтем и складкой жира на боку. Наконец он нашел нужный ключ, распахнул коленом дверь, свалил почту на стол и, задыхаясь, упал в офисное кресло с вылезшей набивкой, словно только что покорил северный склон Эвереста.

Когда Тим вошел, он смог выдавить из себя улыбку, потом убавил звук телевизора, занимавшего половину его письменного стола.

– Обожаю реальные криминальные истории, – произнес управляющий театральным шепотом, глядя на светящийся экран.

Обшарпанную комнату – по всей вероятности, бывшую каморку уборщика – оживляло несколько фотографий в рамках: зубастой Линды Эванс, горестно-серьезного Джона Риттера, еще нескольких актеров, которых Тим не знал, но которые были когда-то звездами, судя по огромному количеству в автографах восклицательных знаков и избитых призывов следовать своим мечтам и оставаться верным самому себе. Все фотографии были адресованы Джошуа.

Тим пристроил на сумку, перекинутую через плечо, ворох рубашек, которые держал в руках. Из заднего кармана высовывался провод ноутбука.

– Я видел объявление, что у вас есть свободные квартиры.

– Свободные квартиры? Ну да. Вы так официально это сказали.

Джошуа улыбнулся, и Тим понял, что тот пользуется блеском для губ.

– Я могу сдать вам однокомнатную квартиру на четвертом этаже за четыреста двадцать пять долларов в месяц. Честно говоря, ее стоило бы освежить, новый коврик положить или даже пару ковриков… Давайте остановимся на четырехстах долларах. – Он шутливо погрозил пальцем Тиму. – Но больше я цену не сброшу.

– Прекрасно.

Тим поставил на пол вещи, отсчитал тысячу двести долларов и положил на стол:

– Я полагаю, этого достаточно. Первый и последний месяцы и залог. Справедливо?

– Справедливее быть не может. Я соберу документы, займемся этим позже.

Пока Тим собирал свои пожитки, Джошуа выскользнул из-за стола:

– Я покажу вам квартиру.

– Ключа будет вполне достаточно. Почему-то мне кажется, что там нет сложной техники, которая требовала бы подробного инструктажа.

– Нет, нет, ничего такого. – Джошуа поднял голову: – А что случилось с вашим глазом?

– Наткнулся на дверь.

Джошуа благосклонно улыбнулся Тиму, потом схватил с доски ключи и протянул их через стол:

– Ваша квартира 407.

– Спасибо.

Управляющий откинулся назад, стукнув спинкой кресла по рамке с фотографией Джона Риттера, и она покривилась. Он быстро ее поправил и замер в смущении. Банка крема для бритья выпала из расстегнутой сумки Тима и покатилась по полу. Нагруженный вещами, Тим даже не пытался ее поднять.

Джошуа грустно улыбнулся:

– Так не должно было получиться, не правда ли?

– Да, – сказал Тим. – Не должно было.

Ключ подошел к одноцилиндровому замку с круглой ручкой. Задвижки не было, но Тим не возражал, потому что дверь была из цельного дерева со стальной рамой.

В квадратной комнатке оказалось только одно большое окно, которое выходило на площадку пожарной лестницы, вывеску с яркими красно-желтыми иероглифами и оживленную улицу. За исключением нескольких проплешин ковер был в удивительно хорошем состоянии. А в отгороженной кухне с отбитой зеленой плиткой Тим обнаружил узкий холодильник. В целом квартира была пустоватой и немного угрюмой, но чистой. Тим повесил свои рубашки в кладовку и бросил сумку на пол. Вынул из-за пояса пистолет и положил его на стойку в кухне, потом достал из сумки маленький ящик с инструментами.