Обретая Розу - Кеннет Дж. Харви Страница 34

Падая, не смея дышать, Анна все-таки сохраняет присутствие духа. Она отчаянно крутит ручку, опускающую стекло, и к моменту, когда машина обрушивается в океан, ей удается полностью ее опустить. Какое-то время машина взмывает вверх и падает вниз на волнах, потом ее задняя часть начинает погружаться в воду, а нос задираться в небо. Анна откидывается назад и закрывает глаза. Ее дыхание глубоко, как будто она мирно спит и во сне погружается в бездну моря. Через открытое окно вода хлещет в машину. В это мгновение, пока машина еще не ушла под воду, эмбрион поднимает руку и засовывает пальчик в рот. Потом икает.

Анна плывет куда-то по течению, не чувствуя головы, рук и ног. Ее тело существует отдельно от нее.

Она не знает, открыты ли у нее глаза. Она видит лишь расплывчатые красные и розовые пятна, как будто приглушенный свет пробивается сквозь веки. Анна пытается шевельнуться, но тело наливается тяжестью. Глаза не открываются, как будто веки исчезли.

Через секунду у нее возникает подозрение, что веки уже подняты. Анна пробует закрыть глаза. Теперь она ничего не видит.

Когда она снова открывает глаза, она уже может различать детали. Мимо проплывает стая медуз. Ее конечностям постепенно возвращается чувствительность, зрение проясняется, а красная пелена рассеивается. Анна различает черты в каждом желеобразном облике. Это совсем не медузы. У этих существ есть конечности, тела и головы. Это человеческие эмбрионы.

Анна наконец набирается духу сделать несколько гребков руками. Поднимаясь к поверхности, она понимает, что сдерживает дыхание, но не испытывает срочной необходимости вырваться на поверхность, где воздух заполнит легкие. Ее плечо задевает за что-то твердое. Тело медленно поворачивается, и Анна видит на камне черные окаменелые отпечатки позвонков и костей рук. Она поднимется и выныривает на поверхность. Где-то вдали слышен шум прибоя.

Анна оказывается в небольшой, закрытой от ветра бухте. Ее относит к пещере, где она видит группку детей, выстроившихся вдоль изгиба берега. Они смотрят на воду, их общее дыхание шелестит вдохом и выдохом. Некоторые дети стоят в ожидании, другие наклоняются и вылавливают что-то из неожиданно теплой воды. Анна решает, что у нее шок. Она не чувствует лица. Никаких симптомов нет, только ощущение онемения. Зубы у нее стучат, как в лихорадке, но, как ни странно, она не замерзла.

При виде Анны дети подходят к ней и протягивают маленькие ручонки. Они бормочут ободряюще:

— Идем.

— У тебя все получится.

— Вот так.

Так много маленьких ладошек. Что они могут сделать? Они берут ее за руку и медленно вытаскивают из воды на берег, на землю, где она ложится она спину.

Глядя на лица детей, она узнает двоих: рыжеволосую и темноволосую девочек. Они подходят к ней, снова берут за руки и тянут, пока ее ноги не будут выше воды. Дети подходят к ней и прикрывают ее от ветра. От их тел исходит тепло. Они наклоняются ниже, их дыхание сливается в глухой шум.

Один за другим они ложатся на Анну, пока полностью не укрывают и согревают ее.

Через какое-то время Анна обнаруживает, что идет по берегу с детьми, ведущими ее за руки. Они нетерпеливо подталкивают ее, как будто торопятся показать одно из своих самых больших сокровищ. Уже почти стемнело, и Анна даже не видит своих ног. Перед ней три ребенка показывают дорогу. В кулачке у каждого зажат какой-то предмет, от которого исходит розоватое сияние, указывающее дорогу. Какие-то дети борются между собой за место рядом с ней, а остальные следуют позади, в руке у каждого — светящийся шар с медленно движущейся сердцевиной, от которой льется свет.

— Теперь моя очередь, — говорит одна девочка другой, той, которая держит Анну за левую руку.

— Нет, еще нет.

— Хочешь, — говорит девочка, идущая справа, — возьми эту руку.

Она разжимает пальцы, давая маленькому мальчику взять Анну за руку. Мальчик смотрит на нее большими глазами и сосет нижнюю губу.

— Куда мы идем? — спрашивает Анна.

Ее подхлестывает страх, что спасатели будут ее искать. Она бросает взгляд на темную поверхность воды. Сколько времени пройдет, прежде чем они поймут, что ее нет в утонувшем автомобиле? Как скоро они поймут, что она жива, и начнут прочесывать окрестности?

— У нас тут есть свое тайное место, — говорит мальчик.

— Вон там, — говорит одна из девочек, указывая на склон утеса, поднимающегося из вод.

Анна всматривается и видит темное пятно на глинистой поверхности. Она снова поворачивается в сторону океана в поисках судов, но затянутая дымкой водная даль остается пустой.

Потихоньку она начинает карабкаться на утес. Подъем нетрудный, поскольку уклон не очень большой, но Анна чувствует, как напрягаются мышцы и сухожилия ее икр и бедер. На полпути ей приходится согнуться и опереться руками о землю. Теперь она передвигается, хватаясь за камни и пучки травы.

Дети поменьше убегают вперед, к темному пятну, которое теперь становится отчетливее, и Анна узнает в нем вход в пещеру.

Анна рада почувствовать под ногами ровную землю.

Дети сразу же спешат к темным углублениям по обе стороны пещеры и кладут светящиеся сферы на землю. Они собираются по трое рядом с каждой сферой и смотрят как будто в оцепенении.

— Жизнь, которую мы отдаем, сохраняет нас детьми, — говорит черноволосая девочка. Ее слепые глаза уставлены в пространство над головой у Анны. — Как еще могут вырасти малыши? Только взяв у нас. Мы знаем, что должны отдавать.

Она прислушивается, сосредотачиваясь на дыхании, чтобы убедиться, что она не сбивается с общего ритма.

— Все потому, что те, кто их сделал, не понимали этого.

— Не понимали чего? — спрашивает Анна.

— Что им нужно будет отдать часть себя. Они не могли этого сделать. Они хотели оставить ее себе, потому что считали, что тогда у них будет больше жизни.

Анна смотрит на пульсирующий свет, льющийся из углов пещеры.

— Но это не дает им больше жизни. Так не получается.

Анна почти уверена, что в пещере ее не найдут. Она стоит у края пещеры, откуда ей открывается возвышенное зрелище лунного цвета, мерцающего золотом на темно-синей поверхности океана. Она знает, что, если ей удастся прятаться еще три дня, время для легального аборта будет упущено и ее ребенку ничего не будет угрожать. Адвокат намекнула на такую возможность, добавив, что совсем не подбивает ее скрываться от закона. По решению судьи Анне оставили свободу.

— В конце концов, — добавил он шутливым тоном, — ответчица не закоренелая преступница.

Перед процессом адвокат Анны ясно дала понять, что есть вероятность, что ее возьмут под стражу, если сочтут, что она решила скрыться. Судья мог потребовать залог или наложить арест на ее имущество — дом в Барениде.

Зачем им понадобилось убивать ее ребенка? Анна постоянно задает себе этот вопрос. Она поворачивается, чтобы посмотреть на детей в полумраке пещеры. Их тела едва видны в слабых лучах лунного света. Почему? Это противоречит здравому смыслу. Как смог Кевин сделать так, что ее положение ужасно, а он тут ни при чем?