Когда красное становится черным - Цю Сяолун Страница 34

– Не знаю, товарищ следователь, – сказала она. – Это, наверное, насчет Инь Лиге. Бедняжка. Небеса слепы, несомненно. Она не заслужила этого.

– Бедная женщина? – Он был удивлен ее сочувствующему тону.

Креветочница была одета в старую, армейского кроя куртку, воротник которой был поднят, защищая ее от ветра, а ее пальцы в креветочной слизи опухли и потрескались. Сейчас она, не Инь, заслуживала жалости.

– У нее было доброе сердце. Жизнь несправедлива. Она так настрадалась во время культурной революции, – объяснила она.

– Вы можете поподробнее рассказать о ней? – спросил Юй. Было странно, подумал Юй, ее отношение к Инь сильно отличалось от отношения ее соседей. – Что вы имеете в виду, говоря об ее добросердечности? Приведите один или два примера.

– Большинство людей в переулке отворачиваются от меня, как от помойки, жалуясь на запах креветок. Я понимаю их. Но у меня нет другого выбора. Я не могу чистить креветки во дворике, тогда жильцы просто выкинут меня из дома.

Одиночество Инь вызывало жалость. После статьи о ней в газете члены домкома пришли к ней спросить, есть ли у нее пожелания о тех, кто живет в переулке. И она замолвила за меня словечко. Потом, домком дал мне специальное разрешение, позволяющее работать в переулке.

– Звучит так, как будто люди нуждались в ее помощи.

– Так и было. Она дала пару записных книжек моей дочери. А мне новый пластиковый раскладной стульчик с откидной спинкой. Это было три или четыре года назад.

– Она дала вам раскладной стульчик? Что вдруг?

– Тем летом к ней кто-то приезжал, думаю, ее племянник.

– О чем вы говорите? – прервал ее Юй. Он никогда раньше не слышал о племяннике. И Почтенный Лян не упоминал об этом. – Подождите, ее племянник?

– Я не совсем уверена, но она познакомила его со мной. Он был еще мальчик, лет тринадцать или четырнадцать. Он приехал из деревни, не знаю, откуда именно. У него не было других родственников в городе, – объяснила она.

– Он жил с ней в ее комнате?

– Да, но не совсем. Было бы неудобно располагать гостя в такой маленькой комнатке. Она принесла раскладной стульчик для него, так что он мог спать во дворике. Люди обычно спят на улице. Некоторые даже в переулке спят. Как-то ночью дворик был так заполнен спящими людьми, что он поставил раскладной стульчик перед моей дверью. Вот тогда-то она меня с ним и познакомила, так вот получилось.

– Как долго он у нее жил?

– Может, четыре или пять дней. В общем, меньше недели.

– Вы разговаривали с ним?

– Нет, он где-то шлялся целыми днями. Я видела, как они вместе пришли вечером. Думаю, он с ней уходил. После его отъезда она отдала мне этот стульчик.

– Он когда-нибудь еще возвращался?

– Нет, этого я не знаю. Возможно, он был бедняком, приехал в город один раз.

Юй вытащил свою записную книжку. Креветочница нервно вытерла руки о свою куртку. Юй сразу вспомнил о вчерашнем пятне от угольной пыли на посуде.

– Хочу задать еще один вопрос. Вы говорите, что утром седьмого февраля, когда была убита Инь, вы чистили креветки, и вы говорите, что не отлучались со своего места.

– Правильно. Магазин платит мне за очищенный продукт. Я даже не могу пойти в комнату выпить чаю.

– Вы много работаете, я знаю. Но я также знаю, что вы вошли в комнату Инь где-то между шестью пятьюдесятью пятью и семью десятью. Как и теперь, задняя дверь была открыта, и вы должны были слышать крик Ланьлань о помощи и видеть других, сбегающих с лестницы. Как могло произойти, что вы попали в комнату Инь лишь через десять-пятнадцать минут?

– Пятнадцать минут? – Она изумилась. – Я не знаю. Я не понимаю, к чему вы клоните, товарищ следователь. Я слышала шум, дайте мне подумать, да, я слышала шум и прибежала.

– Не нервничайте. Мы не наказываем невинных людей, – сказал Юй. – Что-нибудь еще случилось тем утром в переулке?

– Нет, я ничего больше не помню.

– Не спешите с ответом. Попытайтесь припомнить каждую деталь с момента, когда вы принесли замороженные креветки из магазина. Это может быть мелочью, неожиданный звук в переулке или еще что-то, что отвлекло вас.

– Звук – дайте мне подумать, – да, я что-то припоминаю. Что-то было, где продают пироги с луком. Это всегда шумное место. А, Лэй орал там во всю глотку. Я сразу и вышла на улицу посмотреть, что там происходит.

– Как долго это было?

– Не знаю. Одну минуту. Может, две. Оттуда, где я была, я не могла все услышать. Мне нужно было какое-то время, чтобы выяснить, что происходит.

– Вы дошли до лавки?

– Я сделала пару шагов, но близко к ней не подходила, не с моими же грязными ручищами.

– Не двигайтесь, товарищ Пэн, – сказал Юй, внезапно встав. – Я сейчас вернусь.

Он зашагал в сторону главного входа в переулок и вернулся. Позади него шел Лэй, руки которого были в муке. Креветочница не скрывала беспокойства. Она даже не почувствовала, когда раздавила креветку так, что мякоть брызнула сквозь ее пальцы.

– Был ли у вас с кем-нибудь спор или выяснение отношений утром седьмого февраля, когда была убита Инь? – спросил Юй у Лэя.

– Да, – ответил тот. – Какой-то подонок жаловался, что нашел в своем луковом пироге волос, и требовал за это десять юаней. Полная чушь. Его волосы тоже могли попасть в еду. В любом случае это не пятизвездочный ресторан!

– Вы помните время?

– Довольно рано. Около шести тридцати.

Показания Креветочницы подтвердились. Выяснился один факт: тем утром было всего три или четыре минуты, в течение которых некто мог уйти через задние ворота никем не замеченным.

Юй вычеркнул Лэя из списка подозреваемых, составленного Почтенным Ляном, так как, по крайней мере, его время было подтверждено.

Хотя до успеха было и далеко, но уже стало возможным теоретически утверждать, что убийца кто-то извне.

Юй поблагодарил Пэн и Лэя. Креветочница в знак благодарности подала руку Юю, забыв о том, что рука мокрая и грязная.

Лэй принес в виде угощения большую коричневую сумку, наполненную горячими луковыми пирогами.

– Инь была хорошей женщиной. Мы сделаем все, что потребуется, чтобы помочь вам в расследовании. Пока вы работаете в переулке, завтрак и обед за мной. Бесплатно. Если бы не ее помощь, у меня бы не было сегодня бизнеса, – сказал Лэй.

Наслаждаясь горячим пирогом, начиненным зеленым луком и рубленой свининой, Юй вернулся в домком, где его уже ждал Почтенный Лян, лицо которого выражало нетерпение.

– Прорыв, товарищ Юй!

– Что?

– Помните Цая, игрока в крикет, которого мы вчера обсуждали?

– Да, помню. Вы узнали о нем что-то новое?