Обстоятельства гибели - Патрисия Корнуэлл Страница 35

— Темные области здесь, здесь и здесь. — Я показываю их Марино и Бентону. — На компьютерной томографии воздух выглядит темным. Более плотные области выглядят более светлыми. Кости и обызвествление — яркие. О том, что есть что, можно судить уже по плотности пикселей.

Тянусь за «мышкой» и веду курсор по ребру, чтобы они поняли, что я имею в виду.

— КТ-число — тысяча сто пятьдесят один, а вот здесь, в не такой яркой области, всего сорок. Это кровь. Темные области — кровоизлияние.

Подобные поражения и разрывы тканей бывают при ранениях высокоскоростными пулями и напоминают повреждения, полученные от взрывной волны. Но мы же имеем дело не с пулевым ранением и не с последствиями детонации какого-то взрывного устройства.

— Раневой канал идет через левую почку, далее через диафрагму и в сердце, оставляя по пути глубокие повреждения. А вот это, — я указываю на затемнения вокруг сдвинутых и срезанных внутренних органов, — подкожный воздух. В параспинальных мышцах. В забрюшинном пространстве. Как в него попало столько воздуха? И здесь. И здесь. Повреждение костных тканей. Трещина в ребре. Трещина в поперечном отростке. Гемопневмоторакс. Ушиб легочной паренхимы. Гемоперикард. И снова воздух. Здесь. Здесь, здесь. — Я показываю на экране. — Воздух вокруг сердца и в сердечных камерах. В венах и в легочных артериях.

— И ты ничего подобного раньше не видела? — спрашивает Бентон.

— И да и нет. Сходные повреждения возможны при использовании оружия военного назначения, например противотанкового или некоторых видов полуавтоматического, если применяются фрагментирующиеся высокоскоростные боезаряды. Чем больше скорость, тем больше и кинетическая энергия, рассеивающаяся при ударе, тем значительнее повреждения, особенно полых органов, таких как кишечник и легкие, и неэластичных тканей, печени и почек. Но в данном случае раневой канал должен быть чистый и содержать пулю либо ее фрагменты. Чего мы не наблюдаем.

— А воздух? — спрашивает Бентон. — В тех случаях, о которых ты говорила, тоже наблюдаются такие вот воздушные карманы?

— Не совсем. Взрывная волна может вызвать воздушную эмболию, проталкивая воздух через воздушно-кровяной барьер, например через легкие. Другими словами, воздух оказывается там, где его не должно быть, но здесь его уж слишком много.

— Чертовски много, — соглашается Олли. — Да и откуда взяться взрывной волне при колотой ране?

— Сделай срез по вот этим координатам, — говорю я ему, показывая интересующую меня область, отмеченную ярко-белой горошиной, рентгеноконтрастным маркером, помещенным рядом с раной, на левой стороне спины. — Начни отсюда и возьми на пять миллиметров выше и на пять ниже отмеченной маркерами области. Да, да, именно этот. И переформатируй на виртуальный трехмерный объем. Тонкие, в один миллиметр, надрезы и инкремент между ними? Что думаешь?

— Ноль-семьдесят пять на ноль-пять вполне подойдет.

— Хорошо. Посмотрим, на что это будет похоже, если мы пройдем виртуально по каналу.

Кости лежат перед нами как будто голые, внутренние органы и другие структуры показаны в сером цвете различных оттенков. Верхняя половина тела медленно вращается перед нами в трехмерном изображении. Пользуясь программой, разработанной первоначально для виртуальной колоноскопии, мы проникаем в тело через крохотную ранку и вместе с виртуальной камерой медленно проплываем через серовато-мутные облака тканей мимо разорванной, словно астероид, левой почки.

Перед нами зияющая рваная дыра в диафрагме. За ней все разворочено. Что же с тобой случилось? Я ничего не понимаю и чувствую себя беспомощной, наблюдая разрушения, как будто отрицающие законы физики. Я вижу следствие без причины. Пули нет. Нет фрагментов, нет ничего металлического. Не видно и выходной раны, только маленькая входная на левой половине спины. Я повторяю вслух важнейшие пункты, чтобы все поняли то, что понять невозможно.

— Постоянно забываю, что здесь ничего не работает, — говорит Бентон, глядя на свой айфон.

— Ничего не вышло, и ничего не высветилось. — Прикидываю, что делать дальше. — Никаких следов железа, но подстраховаться не мешает.

— Не представляю, что бы это могло быть, — констатирует, поднимаясь со стула, Бентон. Шуршит халат. — Как говорится, ничто не ново под луной. Но похоже, кое-какие мудрости все же устарели.

— Здесь определенно что-то новое. По крайней мере, для меня.

Он наклоняется и стягивает бахилы.

— О самоубийстве речи, конечно, нет.

— Если только парень не проглотил какую-нибудь мексиканскую гадость, — подает голос Марино.

Я с опозданием осознаю, что Бентон ведет себя как-то подозрительно.

— Эффект как от высокоскоростной пули, только это не пуля. Если она вошла, то где же вышла? — повторяю я рассеянно. — Где, черт возьми, металл? Чем в него выстрелили? Сосулькой?

— Об этом был сюжет в «Разрушителях легенд» [28], — отзывается Марино. — Они там доказали, что такое невозможно из-за высокой температуры. — Хотя… не знаю. Интересно, если ружье зарядить сосулькой и до последнего держать в холодильнике, получится что-то или нет?

— Если ты снайпер и работаешь в Антарктиде, — говорит Олли. — Кстати, откуда вообще сама идея? Из «Дика Трейси»? [29]

— По-моему, из «Джеймса Бонда», только не помню, из какого именно фильма.

— Может быть, мы просто не замечаем выходное отверстие. — Анна смотрит на меня. — Помните, был случай, когда пуля вошла в челюсть, а вышла через нос?

— Тогда где раневой канал? — возражаю я. — Нам нужна большая контрастность между тканями. Прежде чем браться за вскрытие, мы должны точно знать, что ничего не упустили.

— Если требуется помощь, могу позвонить в госпиталь, — предлагает Бентон, открывая дверь. Явно торопится, но почему?

Дело ведь не его.

— А если нет, то проверю, что там нашла Люси, — продолжает он. — Посмотрю видеозапись. Проверю еще парочку вещей. Если не возражаешь, воспользуюсь телефоном.

— Я сама позвоню в центр Маклина и обо всем договорюсь, — говорит Анна. — Прослежу, чтобы сканирование провели как следует.

Возможно, когда-нибудь мы сможем обходиться без отдела здравоохранения и без Гарварда с аффилированным медицинским центром, в распоряжении которого есть четыре магнита силой от 1,5 до 9 тесла. Когда-то давно я договорилась о проведении магнитно-резонансного сканирования в лаборатории нейровизуализации Маклина. Анна подрабатывала там техником, а потом Бентон порекомендовал ее мне. На его мнение можно положиться, он хорошо разбирается в людях. Надо было поручить ему набрать весь штат. Интересно, кому он собирается позвонить? И почему он вообще здесь?