Ультиматум Борна - Роберт Ладлэм Страница 36

— ДеСоле? — как можно небрежней бросил Кобра.

— Точно. — Армбрустер наклонился вперед. — Вижу, вам много известно. Этот парень — наш большой секрет. И что ДеСоле сказал вам?

— Ничего. Мы его не трогали, — сказал Джейсон, усиленно подыскивая подходящий ответ. Он был Дэвидом Веббом слишком долго! Конклин прав, он уже не может соображать так же быстро, как раньше. Наконец подходящие слова пришли… В виде Правды, опасной ее части, но убедительной. Он не должен терять эту убедительность.

— Он предполагает, что за ним наблюдают, и поэтому просил нас держаться в стороне. Никаких контактов до тех пор, пока он сам не разберется в своих делах и тогда даст нам знать. Там еще ведь кое-что произошло.

— В чем дело? Говорите яснее? Кто-то вышел на него? — Председатель сжал свой стакан, и глаза его от ярости вылезли из орбит.

— Кто-то из начальства узнал, что Тигартен в Брюсселе имеет прямую факсимильную связь с кодом доступа, в обход обычной процедуры регистрации запросов и досмотра, которыми занимается ДеСоле.

— Чертовые чокнутые солдафоны! — взорвался Армбрустер. — Стоит дать им немного власти, а они начинают скакать как новобранцы и покупать все понравившиеся им игрушки! Факсы, прямые связи с кодами доступа! Господи, да наверно он попросту набрал наугад номер и вклинился прямехонько в ФБР.

— ДеСоле сказал, что у него готова устойчивая легенда, и он сможет управиться с этим сам, но времени для интересующего нас расследования у него нет. Если он узнает что-то, он выйдет на нас сам, нам соваться туда нечего.

— Неужели вы не понимаете, что из-за этого вшивого солдафона вы и угодили в это дерьмо? Если бы не этот болван со своими кодами доступа, у нас бы сейчас не было проблем. Разобрались бы со всем в пять минут.

— Но что сделано, то сделано. Проблемы и кризис нашей системы налицо, и никуда от этого не уйти, — ответил Борн. — Повторяю, мы должны защищать себя. Некоторые из наших людей должны уехать, исчезнуть, по крайней мере, ненадолго. Для пользы остальных.

Председатель Федеральной Комиссии снова отодвинулся вглубь кабинки, выражение его лица было ощутимо несогласным.

— Ага. Вот что я вам скажу, Симон, или как там вас. Вы взялись не за тех людей. Мы — бизнесмены и достаточно богаты или самолюбивы, чтобы работать на правительство за сравнительно небольшие деньги. Но самое главное — это то, что мы именно бизнесмены и имеем инвестиции в различных сферах промышленности. Кроме того, на наши места нас назначили, а не избрали, из чего следует, что от нас никто не ждет полного отчета о финансовых операциях. Чувствуете, куда я клоню?

— Не уверен, — ответил Джейсон, с ужасом понимая, что теряет контроль над ситуацией, не может больше быть угрозой для этого человека. «Я так долго был не у дел… а Альберт Армбрустер совсем не дурак. Первую панику он пережил и теперь собрался с мыслями и обдумал состояние дел». — И куда вы клоните?

— Займитесь-ка лучше нашими солдатиками. Покупайте им виллы или острова в Карибском море и удаляйте их за пределы достижимости, но не нас. Организуйте там для них придворных и королевства, и пусть играют в королей. Это как раз для них.

— И работать без них? — спокойно спросил Борн, стараясь ничем не выдать свое изумление.

— Вы сами сказали это, и мне остается только согласиться. Малейший прокол нашей военщины — и мы в заднице, потому как все это очень хорошо складывается в картинку под названием «военно-промышленный комплекс», от чего не так далеко до такого как, например, «военно-промышленный тайный сговор». — Армбрустер снова наклонился вперед. — Они нам больше не нужны! Избавьте нас от них.

— Но не обойдется без огласки.

— Может быть, и так. Но прищемить их чертовы солдафонские яйца не мешает.

— Я подумаю об этом.

— Не о чем думать. Через шесть месяцев мы будем контролировать ситуацию в Европе.

Джейсон Борн не сводил глаз с лица председателя Федеральной Комиссии по торговле. «Контроль?» — думал он про себя. «Но для чего? Над чем?»

— Я отвезу вас домой, — сказал он.

— Я разговаривал с Мари, — сказал Конклин. Джейсон позвонил ему в загородную резиденцию Управления в Виргинию из телефона-автомата от бензоколонки в пригороде Манассаса. — Она в гостинице, а не в вашем доме.

— Почему они переехали? — встревоженно спросил Джейсон.

— Она не смогла ничего объяснить. Кажется, было время кормления или пеленания, в общем, чего-то такого, когда мамаши не думают ни о чем кроме своего дитяти. Я слышал, как в трубке кричат твои ребятишки. А они горластые, приятель.

— Что еще она сказала, Алекс?

— Вроде как твой шурин решил перевезти их туда. Она не вдавалась в подробности. А так голос у нее был нормальный, только, как я говорил, немного нетерпеливый. Обычная Мари, к которой я привык и которую люблю. Она все спрашивала, как у тебя идут дела.

— Полагаю, ты сказал ей, что у меня все в порядке?

— Да, черт возьми. Я сказал ей, что ты залез в нору, и тебя стерегут, а ты копаешься в ворохе распечаток. Что-то вроде полуправды.

— Джонни собирался с ней поговорить. Видимо она рассказала ему, что произошло, и он перевез их в свой личный бункер.

— В личный что?

— Ты видел «Транквилити Инн» или нет? Откровенно говоря, я не помню, бывал ты там или нет?

— Четыре года назад Панов и я видели ее только в качестве стройплощадки. С тех пор мы там не были, по крайней мере я. Никто не приглашал.

— Я так полагал, что для тебя там двери всегда открыты, в любое время… В общем, понимаешь, гостиница стоит на берегу, и добраться до нее можно только по воде или по воздуху или по дерьмовой горной дороге, усыпанной такими валунами, что нормальная машина дважды ее не осилит. Все необходимое доставляется туда по воздуху или морем. С городом связи почти нет.

— А пляж наверно охраняется, — добавил Конклин. — Обычно Джонни ничего не упускает из виду.

— Именно поэтому я и послал их туда. Я позвоню ей позже.

— Так, а что насчет текущих дел? — спросил Алекс. — Как там поживает Армбрустер?

— Ну что сказать, — ответил Борн. Взгляд его задумчиво блуждал по белому пластику телефонного аппарата. — Например, из его слов я понял, что «Медуза», функционировавшая в районе Сайгона по заданию Штаба американских войск, на которой Армбрустер заработал около ста миллионов долларов, хранящихся у него в Цюрихе, желает теперь избавиться от военных, потому что они, видите ли, ей больше не нужны. Он прямо так мне и сказал.

— Поверить этому не могу, — негромко произнес отставник-разведчик, пребывая в сомнении. — Может быть, ты не так его понял?

— Нет, именно так. Он называл их солдафонами и, как мне показалось, не ставил ни во что их прошлые заслуги. Он разжаловал их до уровня желторотых новобранцев, таращащих глаза на каждую новую игрушку в витрине.