Дьявольская рулетка - Себастьян Фитцек Страница 37

Хабихт развернулся в кресле на сто восемьдесят градусов и уставился на металлическую полку. Поэтому он не мог видеть, как Дизель помотал головой. Этот «идиот» тогда на скорости шестьдесят наткнулся головой на зеркало проезжающей мимо машины.

— Я же знал.

Хабихт снова развернулся, держа в широких ладонях школьную тетрадку. Он распахнул ее на середине. Дизель с отвращением смотрел на наклеенную «карточку». На фотографии санитар тщетно прижимал руки к залитой кровью грудной клетке. Человек был уже мертв.

— Я не эту имел в виду. Я ищу черный «БМВ».

Дизель коротко объяснил ему суть несчастного случая так, как это следовало из акта вскрытия Леони. Хабихт быстро взглянул на него, а потом, смеясь, стукнул рукой по столу.

— Ты ведь больной, Дизель, ты это знаешь? — Он продолжал смеяться, и Дизелю не оставалось ничего иного, как присоединиться к нему. Вся эта ситуация была слишком гротескной. Перед ним сидел пилот с явными отклонениями в поведении, имевший пристрастие к нездоровым фотографиям. И он еще называл его больным человеком! — Наезд? На светофор? Со смертельным исходом? Выгорел? С мертвой женщиной?

Дизель на каждый вопрос кивал головой, в то время как Хабихт снова повернулся к своей полке. Он доставал одну папку за другой, открывал их и в раздражении запихивал обратно.

— Нет, — наконец покачал он головой.

— Исключено?

— Если это случилось в моем городе и на моих улицах, я бы знал.

— Но это было в газетах.

— Там также пишут, что каждая вторая женщина хотела бы иметь секс с незнакомцем, а вот мне еще ни одна не предлагала.

— А что ты на это скажешь?

Дизель вынул из своей куртки бумагу и подтолкнул ему. Это была цветная копия, которую он сделал на радиостанции с фотографии несчастного случая из папки.

— Круто, что ты за это хочешь?

— Это не «карточка», Хабихт. Я хочу знать, что ты можешь сказать об этой катастрофе?

— Без понятия. — Пилот восторженно разглядывал листок в своих руках. — Не знаю. Честно. Но если хочешь, я мог бы проверить.

Теперь смеялся Дизель. Ну ясно. «Проверить» означало показать ее своим приятелям. Неважно. Он может послать им его по электронной почте. Попытка того стоила.

— Но одно я могу сказать тебе точно уже сейчас.

— Что?

— Что это не произошло девятнадцатого сентября. И ни в коем случае в этом месте.

— С чего это ты так уверен?

— Пойдем. Покажу…

С этими словами он встал, и Дизель смотрел, как он идет к выходу. В направлении летного поля.

Ира была твердо убеждена в простой истине: человек тем счастливее, чем больше он может вытеснить. Ее несчастье началось, когда симптомы у ее дочери стали слишком явными, а Ирин механизм «вынесения» отказал.

— Ей было четырнадцать. И я поймала ее в постели.

Ира говорила очень тихо, хотя на переговорном пункте она находилась одна. Это было парадоксально, поскольку в это мгновение ее могли слышать около девятнадцати миллионов человек, куда бы она ни спряталась. Почти каждая крупная радиостанция республики передавала на своих частотах программу «101 и 5». Многочисленные интернет-издания призывали читателей на своих сайтах назвать правильный пароль. Даже немецкоязычное радио Майорки информировало об этом принимающих солнечные ванны отпускников. Ира прогнала неприятную мысль о том, что любое слово ее или Яна скоро подхватят иностранные средства массовой информации.

— Возможно, четырнадцать — это несколько рановато. Но разве в больших городах это не средний возраст для первого раза? — спросил Ян.

— Втроем?

Его комментарием на отрывистую реплику Иры было короткое хмыканье, какое издают мужчины, стоя у открытого капота автомобиля и не желая признать, что не имеют ни малейшего понятия о том, в чем кроется проблема.

— Я всегда считала себя открытой, — объяснила Ира. — Я очень гордилась своими свободными взглядами. В конце концов, мои родители воспитали меня очень свободной. Мой первый друг мог с первого же дня оставался у меня ночевать. Со своей матерью я даже обсуждала проблему оргазма. — Она изменила тон и с каждым словом говорила все быстрее. — Нет, вы не подумайте, что я происхожу из альтернативной семьи хиппи, где отец всегда выходит к входной двери голым и с косяком в зубах, чтобы открыть постороннему. Нет. Просто все было свободно и совсем не в том грязном значении, которое это слово имеет в объявлениях о знакомстве. Когда, например, в семнадцать лет я переживала фазу экспериментов, то могла беспроблемно привести на ночь домой подругу. И тогда я поклялась себе, что потом буду так же относиться и к своему ребенку. И, когда у Сары начался переходный возраст, я внутренне чувствовала себя готовой ко всему. К таблеткам, возможно, к лесбийской практике или взрослому другу. Я думала, что смогу справиться со всем.

— Вы ошибались?

— Да. Хотя редко ошибалась до этого.

Ира подумала о том, сколько всего ей придется огласить, чтобы вернуть доверие Яна. Постоянно сменяющиеся партнеры Сары. «Игрушки», которым явно было не место в постели подростка. И ее частые признания за завтраком, что она может прийти к оргазму только через боль.

Если она будет опускать детали, он заметит, что она кормит его общими местами. Или еще хуже: он не поймет ее. И почему-то ей вдруг стало болезненно ясно, как сильно ей хочется наконец быть кем-то понятой.

«Лучше я просто опишу ему свое ключевое переживание, — подумала она. — Момент, когда мне стало совершенно ясно, что Сара безвозвратно ускользает от меня».

— Знаете большую парковку у Тойфельсберга?

— Да. Я бывал там пару раз с Леони. Когда мы ходили гулять в Грюневальд, то иногда оставляли там машину. Там очень красиво.

— Днем, может быть. А вот поезжайте-ка туда ночью, после двадцати трех.

Ира закрыла глаза, и картины воспоминаний постепенно стали более четкими. Как пленка в проявителе, обретали они свои ужасные контуры.

Машины, стоящие в темноте. Слишком много для такого позднего времени суток. Фары ее машины, выхватывающие их из мрака, когда она сворачивает на неровную площадку. Темные фигуры за рулями машин. Мерцание зажигалок. И немного в стороне небольшое скопление людей. Вокруг одного комби. С открытым багажником. А на кузове…

— Я читал об этих местах встреч, — подтвердил Ян. — Я даже один раз побывал там, чтобы убедиться, что это не очередной современный миф. На самом деле в Берлине есть несколько таких мест. Большинство на озерах, таких как Тегель, а сейчас на Тойфельсберг. Или на отдельных площадках отдыха у автотрасс. Существует даже страничка в Интернете, где за деньги можно узнать о самых новых пунктах встреч. Правила игры и ритуалы в таких местах всегда одинаковы. Вы ставите машину; если кто-то проходит мимо, зажигаете в темноте зажигалку; раньше или позже кто-то к вам сядет. Секс быстрый, жесткий и без слов. Ни имен, ни прощаний. Впрочем, я думал, что это только…