Без пощады - Саймон Керник Страница 38

Ближе к одиннадцати часам вечера детективы подъехали к штаб-квартире и распрощались. Прежде чем идти к своей машине, Болт сказал Мо:

— Прости, что испортил тебе вечер.

Тот улыбнулся:

— Вы тут ни при чем. Если бы все эти люди не умирали при таинственных обстоятельствах, оставляя за собой всякие темные секреты, я бы сейчас сидел у себя дома с банкой пива в руке и смотрел бы «Матч дня».

— Теперь езжай домой, отдохни.

— Договорились. Вы как, объявите Меронов в розыск?

— Да, сейчас.

Болт захлопнул дверцу и проводил машину Мо взглядом. Дождь прекратился, облака на светло-оранжевом небе рассеивались. Он был измотан донельзя. Таких дел ему еще не доводилось расследовать: каждую секунду всплывают новые, противоречащие предыдущим факты, и события развиваются с головокружительной быстротой. Болт привык к делам иного рода — тем, которые растягивались на месяцы, пока он медленно и терпеливо собирал улики против осторожных неуловимых преступников. Сегодня же он столкнулся с серией внезапных жестоких преступлений, в которых могли быть замешаны люди, поставленные у кормила власти.

Болт гадал, находился ли в центре этих событий человек, так называемое самоубийство которого они сейчас расследовали. С уверенностью можно было сказать одно: если Парнэм-Джонс действительно входил в шайку педофилов, то где-то существует доказательство его причастности.

Подойдя к «форду», он еще раз позвонил Мэтту Тернеру. Снова включился автоответчик, и Болт повторно оставил сообщение с просьбой перезвонить ему в любое время.

Потом залез в автомобиль и завел мотор, чувствуя лишь пустоту. Пустоту и усталость.

Он включил первую передачу и тронулся.

От нашего коттеджа тянулась полоса сплошного леса, которая через милю с лишним упиралась в сельскохозяйственные угодья. Казалось, мы уже многие часы бежим по подлеску под проливным дождем, вконец измотанные и потрясенные событиями этого проклятого дня. Колючие кустарники цеплялись за одежду и царапали кожу, но мы ни на минуту не останавливались, зная, что иначе нам не выжить.

Наконец мы добрались до опушки и рухнули на колени, оставаясь в темноте, под укрытием деревьев. Вдоль опушки бежала узкая грунтовая дорога, едва ли не тропинка, за ней на пологом склоне раскинулось огромное пшеничное поле, примерно в четверть мили шириной, за которым опять начинался лес. Когда-то мы гуляли здесь вместе с детьми, и я припомнил, что на другой стороне поля стоят несколько амбаров, которых с дороги не видно. Мы ничего не слышали, кроме собственного тяжелого дыхания, нескончаемого шума дождя и приглушенного воя сирен где-то вдали.

Через несколько секунд Кэйти поднялась и перевела на меня взгляд. Сам я чувствовал себя слишком плохо, чтобы сразу встать с коленей, и никак не мог отдышаться.

На ее лице появилось нечто похожее на жалость, и это меня обеспокоило.

— О Господи… Том, прости, что я втянула тебя… — Я ничего не ответил, но мой взгляд, видимо, оказался красноречивее. — Откуда мне было знать, что они придут за Джеком? Я просто приехала к нему, чтобы…

Она умолкла.

Я представил Кэйти с Джеком на его огромной кровати. Джек сверху. Трахает мою жену. В последнее время я и Кэйти занимались любовью редко, от случая к случаю. Да если честно, не только в последнее время, а уже довольно долго. Теперь причина ясна. Измена Кэйти давила на меня камнем.

— Когда вы с ним начали встречаться? — спросил я, все еще оставаясь на коленях. Эта поза вполне соответствовала унижению, которое я сейчас испытывал.

— Довольно давно. Почти два года назад.

Я был потрясен. Конечно, что-то такое я подозревал, но чтобы два года?..

По лбу у меня стекал дождь, и я в раздражении вытер лицо.

— С моим лучшим другом…

— Так вышло. Просто вышло, и все.

— И как же?

— Однажды я с университетскими поехала в Хэрроу отдохнуть. Вот и встретила его в одном пабе.

— Обалдеть.

— Том, давай только без сарказма, ладно? Не время сейчас. Ты и сам у нас не святой, забыл?

Что верно, то верно. Пять лет назад у меня завязалась интрижка с одной девицей с нашей фирмы. Бев была на семь лет младше меня. Все началось случайно — мы просто выпили лишнего на корпоративном мероприятии. Ну, знаете, их практикуют в наши дни многие компании: сотрудников всей оравой обучают ориентированию на местности, навыкам скалолазания и прочим вещам, которые им не понадобятся в повседневной жизни, и якобы это укрепляет командный дух. Пару раз мы с Бев побезобразничали прямо в офисе после работы и провели ночь в одном брайтонском отеле, однако мы не были по-настоящему увлечены друг другом. Кроме того, меня одолевали угрызения совести, и, когда Бев порвала со мной — бесцеремонно заявив, что ей со мной скучно, и даже не обмолвившись насчет «давай останемся друзьями», — я почувствовал огромное облегчение. Во всяком случае, пока кто-то (кто, мне так и не удалось выяснить) не донес на меня Кэйти. Она несколько недель со мной не разговаривала, но в конце концов простила, хотя сейчас я подумал, а не послужило ли это катализатором всех последующих событий.

— Хорошо, хорошо, — сказал я, — не отрицаю. И вы сразу же начали встречаться?

Она пронзила меня убийственным взглядом:

— Ты так плохо обо мне думаешь? Конечно, не сразу. Мы поболтали о том о сем, он угостил меня выпивкой, мы распрощались, и я еще долго его не видела. Может, несколько месяцев. А однажды я случайно встретила его на улице, когда была в городе без детей, и он пригласил меня на чашечку кофе. Мы хорошо провели время и договорились пообедать вместе через пару недель, затем сходили еще в пару мест.

— У меня за спиной.

— Точно, Том, у тебя за спиной. У нас с тобой тогда не ладилось. Да у нас уже очень давно ничего не ладится, неужели ты не заметил?

Я промолчал. Разумеется, наши отношения теперь не столь безоблачны, как до рождения детей, но мне это казалось вполне естественным. Ведь дети неизбежно что-то меняют. Наверное, я ошибался. Похоже, я много насчет чего ошибался… или вообще тешил себя иллюзиями.

— Мне было хорошо с Джеком, Том. Вот и все, что могу сказать. Сначала мы испытывали друг к другу платонические чувства, потом это переросло в нечто большее.

Вполне в духе Джека Келли. Он умел проявить настойчивость — и неизменно добивался успеха не только с женщинами, но и вообще во всем. Мне даже представился ход его мыслей: «Тише едешь — дальше будешь. Будь терпелив, и в конце концов она уступит. Они все уступают. Делай ей комплименты. Говори, как хорошо она выглядит. Говори, что муж ее недооценивает». Таким манером он затащил в постель десятки девушек. Когда-то меня его искусность даже восхищала, однако сейчас я понял, что он был не более чем эгоистичным подонком. Жаль, что я все узнал лишь после его смерти и нельзя высказать ему в лицо, какой же он говнюк. Мне и сейчас с трудом верилось, что он пошел на такое предательство: наплевал на годы дружбы, словно они ничего не стоили.