Давно пропавший - Лоренсо Сильва Страница 39

10

Вокруг клубился пар, но мне все казалось, что вода недостаточно горячая. Холод пробрал меня до костей. До глубины души.

В каких целях использовалось подземелье? Я непрестанно думал над этим вопросом. Почему Оруэлл, явно умевший строить, не сделал перекрытия из бетона? Для чего нужны были две трубы, шедшие по потолку из малой камеры в большую? Если подземелье использовалось как склад, то зачем обшивали стены, настилали пол, устраивали изоляцию? Я не мог постичь смысла. Пока...

"Они держали меня в заточении в подземелье", – так сказал человек, назвавшийся моим братом. Не Пити – помоги мне, Господи, – а Лестер Дент... Но почему же Оруэлл и Юника Денты держали своего единственного ребенка в подземелье?

Головоломка с крышей простейшей конструкции становилась понятной. Работая по ночам в одиночку, пользуясь только освещением, идущим со стороны дома, Оруэлл имел возможность выкопать подземелье и ведущий к нему туннель так, что никто ничего бы не заметил и не заподозрил. Он мог мешать бетон небольшими порциями и на тележке подвозить к подземелью, сооружая пол и стены.

Но с перекрытием возникала проблема. Для него требовались бетонные плиты, если только делать потолок как положено. И даже если изготовить плиты, необходим небольшой кран, чтобы установить их на место. Точная работа, для которой не хватит света, льющегося из окон дома. Посторонние могут увидеть и удивиться – почему на задах дома по ночам горит столько света? Лучше проявить осторожность и соорудить кровлю на деревянных стропилах, их можно установить легко и быстро. Возможно, у Оруэлла просто не было выбора. А может статься, он построил простую кровлю потому, что торопился.

Я сделал воду еще горячее, но никак не мог согреть душу. Меня угнетала мысль о том, что не удалось узнать все, что можно было узнать. Я был уверен, что чего-то не понял. Да поможет мне Бог, но я должен еще раз побывать на ферме Дентов, хотя и не хочу этого.

Я шел по дорожке к развалинам.

Было около девяти часов утра. Всю ночь я проворочался, заснул только под утро и сейчас чувствовал себя разбитым. Чем ближе я подходил к пожарищу, тем острее чувствовал опасность. Вытащил пистолет из специально купленной кобуры. Сжал рукоять в ладони, заметив, что исцарапанные руки сразу перестали трястись. Подумал о змеях и почувствовал, как рот наполняется слюной.

Я остановился на том же месте, что и в предыдущий день, но с дорожки не был виден участок, где находился вход в подземелье. Словно сама земля сомкнулась, закрыв дыру. Направление пришлось выбирать наугад.

Я внимательно осматривал высокую траву, прислушиваясь к малейшему шороху; потом, подняв пистолет, осторожно двинулся вперед. Под ногами шуршала жухлая трава. Повсюду рос ядовитый плющ.

По широкой дуге обогнув зады дома, я направился к рощице. Прошлой ночью я думал над проблемами, которые пришлось решать Оруэллу при строительстве подземелья. Обшить подземную тюрьму досками. Провести трубы отопления. А как насчет вентиляции? По одной трубе воздух поступает из печки в доме. По другой возвращается в печку. Замкнутая система.

Это было бы правильным, если подземелье использовали как обычный склад. Но если я не ошибся и в нем находилась тюрьма, систему требовалось модифицировать, чтобы в темнице не скапливался углекислый газ, который мог погубить узника. Для этого в подземелье надо провести еще одну трубу, соединенную с вентилятором, который нагнетает свежий воздух. Самое подходящее место для такой трубы – под потолком, но из-за змей я не успел ее заметить, если она там и была.

Выходящий конец трубы должен выступать над землей. Иначе она забьется грязью. Но где Оруэлл ее спрятал? Участок за домом совершенно ровный. После пожара люди из города наверняка обыскали пепелище, рассчитывая найти живых. Вентиляционного выхода они не заметили, иначе заинтересовались бы его назначением и неизбежно нашли бы подземелье. Где же, черт возьми, Оруэлл спрятал трубу, да так, что на нее никто не наткнулся?

Роща! Наверняка там. Между поваленных стволов или внутри пня.

С пистолетом на изготовку я двинулся вперед. Солнце припекало, но вспотел я не из-за этого. Всякий раз, когда ветер шевелил бурьян, я клал палец на спусковой крючок.

Я дошел до деревьев и заметил, что трава под ними заметно короче, чем на лугу. Обходя стволы, каждую секунду готов был увидеть свернувшуюся кольцами змею. Подобрал палку (предварительно убедившись, что это действительно палка), поворошил листву, скопившуюся в пустых пнях. И не нашел ничего необычного. Но где-то здесь должен быть выход вентиляционной трубы! Я медленно шел между деревьев, разглядывая стволы. Черт побери, да куда же Оруэлл его спрятал? Чем длиннее вентиляционная труба, тем она эффективнее.

Должна быть тут... В других местах ее просто негде спрятать.

Нет, сказал я себе и остановился. Есть где. Кладбище. Слева, примерно в пятидесяти футах от подземелья. Место настолько унылое, что к нему и подходить не хочется. Просто отличное место, чтобы...

Я вышел из рощи – и у меня тут же перехватило дыхание от громкого звука трещотки. Я отпрянул назад, увидел под кустом змею и немедленно отстрелил ей голову. Быстрота и точность выстрела поразили меня. Несомненно, подобная реакция объяснялась долгими часами тренировок. Но за последний год у меня накопилось столько ненависти и ярости!

И сейчас больше всего на свете мне хотелось кого-нибудь убить.

За первой змеей появилась вторая. Я разнес голову и ей. Третьей. Четвертой. Пятой. Убивал всех, придя в бешенство при мысли, что они хотят меня остановить. В ушах гремело эхо выстрелов. Вокруг плавал острый запах пороха. Я упрямо шел вперед.

Шестая. Седьмая. Восьмая. Куски змеиной плоти летели в разные стороны. Кровь забрызгала высокую траву. Гремели трещотки, и казалось, что гадов уничтожает не оружие, а моя ненависть – их головы лопались, как только попадались мне на глаза.

Последняя стреляная гильза упала на землю. Затвор остался в заднем положении. Как сотни раз до этого в тире, я выщелкнул пустую обойму, достал из кобуры новую и вставил ее в рукоять пистолета. Передернул затвор и повел стволом, выискивая следующую жертву.

Змеи не показывались. Или я распугал их, или затаились, ждут. Пусть только попробуют, подумал я, подобрал пустую обойму и зашагал дальше.

Дойдя до невысокой каменной стены, я перелез на территорию кладбища. Меня окружали кусты ежевики и ядовитого плюща. Слишком мрачное место – даже для змей.

Каждая могила была отмечена кучкой камней. Я осмотрелся, и мне показалось, что в одном месте видна небольшая трещина. Заметить ее было нелегко – я и не мог увидеть, если в не искал что-то похожее. И трещина эта тянулась, уходила под стену кладбища и дальше, к участку, на котором я провалился в подземелье. А на кладбище она заканчивалась на ближайшей к ограждению могиле.