Дьявольская рулетка - Себастьян Фитцек Страница 39

Ира едва не прослушала последнюю решающую фразу, настолько она была занята тем, чтобы открыть бутылку.

— А в чем была тайна Леони? — спросила она.

— Этого я так и не разгадал. Милая, ведь именно поэтому мы сегодня здесь собрались, верно? — Он неестественно рассмеялся. — Но это не значит, что я не пытался. Незадолго до того, как она пропала, я даже выслеживал Леони. Так же, как вы за дочерью на парковку, следовал я за моей подругой по улицам Берлина. Однажды она пришла днем ко мне на практику и хотела со мной пообедать. Это было необычно, поскольку Леони, как правило, не принимает спонтанных решений. Не поймите превратно: она не скучная и не зажатая. Однажды она наполнила спальню моего дома в Потсдаме пеной, потому что хотела представить, что мы любим друг друга среди облаков. Она была незаурядной и удивительной, но до тех пор, пока мы не покидали дом. Публичность или что-то в этом роде вызывала у нее сильный страх. Когда мы с ней договаривались о встрече, она всегда хотела точно знать, где мы встречаемся и какой дорогой пойдем.

— Но однажды она без предупреждения явилась к вам на практику и пожелала сходить пообедать? — спросила Ира.

— Да. От этого мне стало нехорошо на душе. Именно в этот момент я как раз ожидал мать тринадцатилетней пациентки, чтобы объяснить проблему ее дочери, которая, к сожалению, имела не только психологическую природу. У девочки был СПИД.

— О боже, — простонала Ира. Перед ее внутренним взглядом вспыхнуло лицо Сары.

— Короче, спустя две минуты после ухода Леони позвонила мать и перенесла срок встречи. Так что я бросился следом за Леони и почти нагнал ее, как вдруг… — он заколебался, — …вдруг я заметил других.

— Кого?

— Преследователей Леони.

Ира уставилась на бронзового цвета крышку от бутылки виски, которая стояла перед ней на письменном столе. Теперь ей были ясны две вещи: ее дрожащие руки прольют часть скудного содержимого, прежде чем она донесет бутылку до рта, и Ян собирается рассказать ей нечто такое, что способно еще больше усилить ее сомнения в смерти Леони.

— Маскировка на самом деле была отличной. Ну кто бы заподозрил «хвост» в молодой женщине, одной рукой держащей маленького ребенка, а другой — собаку?

— Почему же вы ее заподозрили?

— На самом деле я тоже сперва ничего не понял. Сначала я, вообще-то, не мог сообразить, какой дорогой пошла Леони. Мне же никогда не разрешалось провожать ее домой. Она всегда говорила, что стесняется своей маленькой однокомнатной квартирки в Шарлоттенбурге, в то время как я живу на вилле в Потсдаме. Хотя я снова и снова заверял ее в том, что для меня это не имеет никакого значения, но всегда, с нашего первого свидания, я должен был высаживать ее у здания суда. Позже она почти переехала ко мне и редко ночевала в своих четырех стенах.

— Значит, вы никогда не видели квартиру Леони?

— Ни разу. Но я примерно знал, где она находится, и, когда Леони пошла к Литценбергерштрассе, я подумал, что у нее там какое-то очень важное дело. Но потом она вдруг перешла на другую сторону улицы. Зашла в модный магазин для полных, что было весьма странным при ее-то фигуре. Потом я увидел, как через несколько минут она покинула магазин через боковой выход и снова перешла на другую сторону улицы. А потом опять пересекла улицу. Она вела себя странно, потом вдруг внезапно бросилась бежать. И тогда я это заметил.

— Что именно?

— Женщина, шедшая за ней, оставила ребенка с собакой и кинулась следом за Леони, при этом что-то говоря по телефону. Я все еще стоял, оцепенев от изумления, когда к тротуару подъехала «комби». Оттуда вышел мужчина, и меньше, чем через десять секунд ребенок с собакой сели в машину и уехали.

— И что же вы предприняли?

— Сначала я колебался. В конце концов, мне надо было знать, что здесь произошло. Леони и ее преследовательница уже исчезли в дневной толчее. Но я знал короткий путь в направлении Штутгартер Платц. Я надеялся, что Леони отправится к себе на квартиру и раньше или позже наши пути пересекутся.

— Что потом и случилось.

— Да. Это было чистым совпадением. Я уже отказался от поисков и зашел в одно кафе на лучшей половине Штутгартер Платц.

Ира слегка улыбнулась. «Штутти» была берлинским феноменом. Лишь несколько сотен метров отделяли кварталы старинных жилых домов с жизнерадостными уличными кафе и детскими площадками от самых отвратительных дешевых борделей и забегаловок с танцами на столах.

— Мой обед уже закончился, и меня давно ожидал очередной пациент. Так что я позвонил Леони. И тут меня чуть удар не хватил.

— Что?

— Прямо передо мной телефон взяла совершенно незнакомая рыжеволосая женщина, сидевшая спиной ко мне. Я заметил, что она находится прямо передо мной, лишь когда раздался звонок через стол. Я сразу же положил трубку. Женщина взглянула на экран своего телефона и, должно быть, узнала мой номер. Что-то заставило ее нервничать. Она поспешно положила деньги на стол и покинула кафе, даже ни разу не обернувшись. Я, конечно, заметил это.

— Что? — снова спросила Ира, почти не дыша от напряжения.

— Что она в парике. Поэтому я и не узнал ее, когда вошел туда. Леони, должно быть, тоже меня не заметила. Так что я продолжил преследование. Но теперь это длилось недолго. Через несколько сот метров она свернула на Фридбергштрассе и поспешила к доходному дому с выкрашенным в небесно-голубой цвет фасадом.

— Там, где она жила?

— Да. Я никогда не забуду ее глаза, когда она открыла дверь. Как могут одновременно проявляться любовь, удивление и безграничный страх?

Ира знала, что Ян не ждет от нее ответа, и она продолжала спрашивать:

— Что она сказала?

— Сначала ничего. К счастью, она не рассердилась, хотя я нарушил обещание никогда не навещать ее дома. Поэтому я был счастлив уже тем, что Леони не захлопнула дверь перед моим носом. Она пригласила меня войти. Прежде чем я смог вытянуть из нее хоть слово, она крепко обняла меня и прошептала: «Пожалуйста, не спрашивай ни о чем. Я все тебе расскажу когда-нибудь. Но не здесь. Не сейчас».

— И вы на этом успокоились? «Все же вы хотели жениться на этой женщине», — мысленно добавила Ира.

— Конечно нет. Но у меня же было ее обещание. Она собиралась мне все когда-нибудь рассказать. И разве я раньше не сказал, что тайны — именно то, что нас связывает?

— Вы также сказали, я услышу что-то способное помочь нам в поисках Леони.

— Прежде чем вернуться к своей работе, я вымыл в ванной руки. Леони не ожидала визита. Так что у нее не было причин ни вешать свежее полотенце, ни убирать свой мобильник с зарядки над раковиной.

— И вы просмотрели sms-сообщения?

— А разве в наши дни это не является народной забавой? Конечно, я прочел ее записи, как ревнивый супруг в поисках сообщений от любовника.