Карманник. Королевство - Фуминори Накамура Страница 4

— Но зло всё равно есть зло!

Когда я так говорил, он кивал головой, однако с улыбкой продолжал рассказ. Мы вели подобные беседы в тесной кабинке бара, в котором были завсегдатаями. Владелец заведения в прошлом входил в преступную группировку, однако никогда не распространялся об этом. Тонкие руки и ноги, слегка скривлённый на бок торс, неопределённый возраст…

— Не будь на свете понятия частной собственности, так и воровства не было бы. Пока в мире остаётся хотя бы один голодающий ребёнок, всё имущество является злом.

— Не нам использовать это в качестве оправдания!

— А я и не ищу оправдания. Просто ненавижу типов, которые считают себя во всём правыми.

Исикава как-то украл огромную сумму при помощи нехитрого приёма.

Услышав, что один старик ходит в частный клуб с большой пачкой наличных, он купил такой же портфель, как у того толстосума. Старик был важной шишкой в какой-то религиозной организации и любил хвастаться достатком перед молодыми особами. После собраний в своей организации он не находил лучшего способа справиться с возбуждением, как ходить вместе с секретарями в клуб и трахать девиц. Старик был худой, глаза навыкате; он смеялся, обнажая дёсны.

Как-то раз Исикава дождался, пока дед появится в клубе, и, когда тот выходил из машины, столкнулся с секретарём, державшим драгоценный портфель. Исикава молниеносно совершил подмену: спрятал добычу под пальто и уронил портфель-обманку, набитый пачками бумаги. Старик поднял муляж, понося на чём свет стоит извиняющегося Исикаву, а затем исчез в сером здании клуба вместе со своими секретарями.

В портфеле было десять миллионов иен!

— Наверное, ему нравились круглые суммы вроде десяти миллионов. Хотя он вовсе не плохой человек. Может, как и обещал на своих религиозных сходках, он и правда хотел строить школы в Судане и помогать беженцам. Подсознательно. Поэтому я просто помог осуществить его интуитивный порыв.

Исикава смеялся, зажмурившись, словно ребёнок.

— В бедных странах куча народу подыхает сразу же после рождения. Только потому, что они там родились. У них даже нет времени, чтобы сопротивляться. Не хотел бы я быть тощим, как скелет, и облепленным мухами.

Не знаю, правда это или нет, но Исикава говорил, что передал миллион иен своей сообщнице, иностранке из того самого клуба, ещё миллион он потратил в тот же день, а всё, что осталось, пожертвовал какой-то некоммерческой организации. Там работала его бывшая подруга.

У Исикавы были умелые пальцы и бойкая речь. Он менял работы как перчатки и занимался карманным воровством лишь в том случае, если остро требовались деньги. Когда мы встретились с ним, он сотрудничал с известной группировкой, промышлявшей инвестиционными аферами.

— Когда я ухожу, растворяясь в толпе, у меня появляется особое чувство. Ты знаешь, время бывает разным по интенсивности. Когда играешь в азартные игры или удаётся провернуть сделку, чувствуешь напряжение. Когда нарушаешь закон или спишь с девчонкой, например подружкой мафиози, к которой и приближаться-то опасно… Что-то включается, пропитывает тебя, и это так круто! Мгновения экстаза требуют от человека, чтобы он повторил их. В такие моменты у тебя появляется ещё одна личность. Ты говоришь себе: «Вот бы ещё раз! Ещё раз пережить это!» Карманное воровство приносит мне наибольшее удовольствие…

На Исикаву был выдан ордер на арест по делу о махинациях. Он бежал на Филиппины, а оттуда — в Пакистан и Кению. Когда он вернулся, по документам значилось, будто Исикава скончался. Ему сделали новое водительское удостоверение, паспорт и свидетельство о регистрации.

— Выходит, я умер в Пакистане. Так что теперь меня зовут Ниими. Хотя я уже был Ниими, когда мы с тобой встретились. Всё сложно. Но больше ничего не скажу. И тебе лучше меня не спрашивать.

Из-за того, о чём я не должен был спрашивать, с понедельника по пятницу он сидел в пустом офисе и отвечал на телефонные звонки. Когда ему звонили, он говорил название, вероятно, фиктивной фирмы, получал корреспонденцию и очень редко встречался с каким-то человеком, вроде как главой этой фирмы. Со мной Исикава выбирался в город только по субботам и воскресеньям.

По просьбе Исикавы я несколько раз приходил в офис, чтобы ему было веселее убивать время. Однажды я столкнулся с тем человеком. Неожиданно распахнулась дверь, и, когда я с удивлением обернулся, передо мной стоял босс. Находясь в дверях, он выключил свет и оглядел комнату. Почему-то в тот момент я подумал, что не стоило мне сюда заходить. В темноте мужчина молча прошёлся по комнате.

У него были чёрные волосы и солнечные очки. Может, работал каким-нибудь брокером. Угадать возраст не удалось: он мог быть и тридцатилетним, и пятидесятилетним. Сквозь шторы падал свет с улицы, его тень растягивалась по стене офиса. Когда он двигался, то, разумеется, перемещалась и тень, звук шагов отзывался странным эхом. Посмотрев на Исикаву, он открыл сейф, вытащил оттуда около десяти миллионов иен и как ни в чём не бывало засунул их в портфель. Затем он бросил взгляд на меня, почему-то внимательно посмотрел и прошептал: «Я встречусь с тобой ещё раз».

Я не понимал, что происходит, поэтому просто смотрел на него. После того как босс ушёл, Исикава, чтобы не дать мне что-либо сказать, продолжил беседу о воровстве.

— Карманная кража мне не понравилась только один раз. Во время фестиваля фейерверков. Очень редко, но случается, что богатые люди бродят в такие дни в толпе.

Посмотрев на Исикаву, я передумал спрашивать о мужчине, который только что был здесь. Наверное, происшествие относится к категории тех вещей, о которых лучше помалкивать. Я попытался стереть незнакомца из памяти, но у меня не вышло.

— Там был один тип средних лет. Он, уединившись с любовницей, смотрел на фейерверк из окна гостиницы. Девица убедила его спуститься вниз поесть жареной лапши якисоба или прогуляться… Я с детства люблю фейерверки. Ведь это лучшее развлечение, которое бесплатно показывают даже беднякам… Огни взлетают в небо, и все люди перед ними равны.

Иногда у Исикавы было такое наивное выражение лица, что он казался беззащитным. Однако в комнате ещё витала тень недавнего посетителя, и его взгляд был беспокойным.

— На самом деле, это и правда красиво. Самая красивая вещь в жизни. Во всём мире… Но ведь мы можем использовать эту красоту, чтобы добиться своей цели, верно? Пока все увлечены красотой, мы не любуемся ею, а смотрим на карманы. И это… даже не знаю, как описать…

Вот и всё, что он сказал тогда.

Меня привлекало его мастерство. Тремя пальцами он захватывал кошелёк, передавал его мне, и, когда я вытаскивал содержимое и возвращал бумажник Исикаве, он уже брал следующий. Даже не глядя на лицо владельца, он клал первый кошелёк в его карман. Для меня в тот момент движения Исикавы были самим воплощением красоты. Я тогда и не думал, что эта красота может исчезнуть с моих глаз…

Когда я оказался на улице, дождь уже прекратился, так что зонтик я бросил в корзинку соседского велосипеда. Я застегнул пальто на все пуговицы и, проигнорировав кошку, которая почему-то увязалась за мной, вошёл в супермаркет.