Кровавый орел - Крейг Расселл Страница 4

Фабель перешел к осмотру помещения. Труп – объект не только пространства, но и времени. Он являет собой момент убийства – событие. В правильно зафиксированном месте преступления все вокруг принадлежит времени до или после события. Фабель внимательно оглядывал комнату, пробуя вообразить ее пустой, без суетящихся полицейских и судмедэкспертов. Даром что маленькая, комната не была загромождена мебелью. И опять бросалась в глаза безликость: не уютное гнездышко, а чисто функциональное помещение. На туалетном столике к лампе тулилась небольшая выцветшая фотография – пожалуй, единственная по-настоящему личная вещь. На стене висела внушительного размера литография: лежащая нагая женщина с полуприкрытыми в эротической истоме глазами. Редкая женщина выберет такую картину для собственного созерцания!.. Очень широкое зеркало в человеческий рост было установлено на той стене, за которой была кухня. В нем отражалась кровать. На ночном столике стояла плетеная корзинка с разноцветными упаковками презервативов.

Фабель повернулся к Анне Вольф и спросил:

– Проститутка?

– Похоже на то. Однако в картотеке отдела нравов на Давидштрассе не значилась. – Анна выглядела бледнее всех в комнате – наверное, из-за контраста с черными как смоль волосами. Фабель заметил, что она старательно избегает смотреть в сторону выпотрошенного трупа. – А вот парень, который ее нашел, – персона нам очень даже известная.

– Да ну?

– Фамилия Клугманн. Бывший гамбургский полицейский.

– А точнее?

– Работал в мобильной оперативной группе. Утверждает, что был другом убитой… Квартиру арендовал он.

– Что значит «утверждает»?

Тут в разговор вмешался Пауль:

– Местные ребята подозревают, что он был ее сутенером.

– Стоп, стоп! – воскликнул Фабель, сердито косясь на Пауля Линдеманна. – Из оперативной группы – и в сутенеры? Что-то у тебя очень буйная фантазия!

– Мы думаем, это более чем вероятно. Да, Клугманн действительно работал в МОГе, но его оттуда выперли.

– За что?

Вопрос перехватила Анна Вольф:

– Похоже, заразился дурными привычками и стал приторговывать наркотиками. Поймали с небольшим количеством кокаина и с треском уволили. Пошел под суд, однако отделался условным приговором. Государственный обвинитель не очень рвался упечь в тюрьму полицейского из спецотряда – «за несколько несчастных граммов кокаина»… Клугманн до конца стоял на том, что наркотик держал для личного пользования.

– Судя по всему, вы уже в курсе всех подробностей жизни этого Клугманна.

Анна рассмеялась.

– Пока мы с Паулем ждали вас в участке на Давидштрассе, один полицейский изложил нам историю Клугманна со всеми живописными деталями. Ганс Клугманн как сотрудник отдела по борьбе с организованной преступностью принимал участие в паре рейдов в Санкт-Паули. Обычные налеты мобильных оперативных групп на нарколаборатории турецкой мафии. Оба раза помещения оказывались непорочно чисты – было очевидно, что у них в полиции свой человек, который вовремя предупреждает об акциях. Поскольку в обеих операциях был задействован и уголовный розыск с Давидштрассе, то МОГ всячески валил вину на них – мол, утечка от них. Но после того, как Клугманн прокололся на кокаине, все решили, что именно он шестерил на мафию.

– То есть платил за наркоту не наличными, а информацией?

– Так утверждали. Однако как ни старались, прямых доказательств того, что Клугманн продавал информацию организации Улугбая, так и не нашли.

– И Клугманн в итоге отделался легким испугом?

– Да. И теперь работает в одном из стрип-клубов Улугбая.

Фабель криво усмехнулся:

– Лихо! А сутенер – это у него как хобби?

– Точно утверждать не стану. Так мне сказали местные ребята. За что купила, за то и продаю. Впрочем, про него еще много всякого порассказали. Тот еще тип!

– Могу себе представить! – сказал Фабель. Бывший элитный полицейский – роскошный подарок крестному отцу турецкой мафии Улугбаю: не только отлично обученная боевая машина, но и источник внутренней информации о приемах и методах полиции. – Будем рассматривать Клугманна как подозреваемого?

– Проверить его нужно всесторонне, – кивнула Анна. – Но что убийца – он, тут я очень и очень сомневаюсь. Когда по его звонку приехали местные полицейские, он был явно не в себе, в ступоре. Мы с Паулем имели возможность коротко переговорить с ним в участке на Давидштрассе. На вид отпетый сукин сын, однако на этот раз у него нет никакой заранее приготовленной складной истории. Дрожит и лепечет, что был ее другом и забежал ее проведать.

– Послушайте, а она у нас до сих пор безымянная? – спросил Фабель.

– Да, тут, кстати, проблема, – сказал Пауль. – Боюсь, что с этим придется попотеть. Клугманн ее фамилии не знает. Говорит, она всегда представлялась как Моник.

– Француженка?

Пауль осторожно улыбнулся и покосился на начальника: этот англичанин был известен своим британским чувством юмора. Но нет, вопрос был деловым, без подколки.

– Если верить Клугманну, то нет. Возможно, просто профессиональная кликуха.

– А как насчет личных вещей? Никаких документов?

– Хоть шаром покати.

Фабель пригляделся к комоду у кровати. Он был припорошен белым – значит, отпечатки пальцев уже сняли. Фабель выдвинул верхний ящик. Пенис-гигант на батарейках, четыре порножурнала – один садомазохистский. Фабель оглянулся на тело: запястья и лодыжки были туго привязаны к стойкам кровати чем-то похожим на простенькие черные чулки. Похоже, преступник схватил то, что оказалось под рукой, без подготовки и без эротического смысла. Да и других обычных садомазо прибамбасов не видно. В следующем ящике обнаружились дополнительный запас презервативов, большая коробка с бумажными салфетками и бутылочка ароматического массажного масла. В третьем ящике не было ничего, кроме стопки писчей бумаги и двух шариковых ручек.

Фабель повернулся к начальнику бригады судмедэкспертов.

– А где Хольгер Браунер? – спросил он, имея в виду руководителя отдела судмедэкспертизы.

– В отпуске до ближайшего понедельника.

Отсутствие Браунера раздосадовало Фабеля. Гениальный малый! Читает место преступления, как талантливый археолог – ландшафт: где другой равнодушно пройдет, этот заметит что-то неуловимое, какую-то подсказку, начнет копать – и докопается!

– Меня интересуют вещи в комоде. Может кто-нибудь из ваших парней собрать их для меня в мешок?

– Конечно, герр гаупткомиссар.

– А нижний ящик с самого начала был пустой?

Начальник бригады судмедэкспертов задумчиво сдвинул брови.

– Все, что мы брали для экспертизы и снятия отпечатков, уже положено на место. Да, в нижнем ящике не было ничего, кроме бумаги и ручек.