Полночная чума - Грег Кайзер Страница 4

— К тому моменту, когда ваш институт выдаст новый препарат, вы тут все заболеете, — ответил Бринк. — Скажите своим клиентам, что они должны начать принимать вакцину за три недели до начала новой вспышки. Три недели. Я бы рекомендовал начать делать это уже сегодня. Вы им так и скажите.

Бринк мысленно отсчитал дни. Он сам получил полкубика армейской вакцины три месяца назад, до того, как взошел на борт военного транспорта в Портсмуте. Нет, конечно, защитить от легочной формы вакцина бессильна, она была эффективна лишь против бубонной — то есть той формы, переносчиками которой были блохи.

Диань придвинул лицо к флакону в руках у Бринка, словно хотел как можно лучше разглядеть в темноте его содержимое.

— Думаю, это вам не помешает, — негромко произнес Бринк и дотронулся до прохладной штукатурки. Внутри находилась его девочка.

— И что еще нового вы мне поведаете?

— Ничего. Пенициллин, как обычно, — ответил Бринк. Он с предельной осторожностью раздавал свою коллекцию крошечных флаконов с пенициллином, привезенную из Англии, зная, что в таком месте, как Дакар, за этот препарат он купит любую необходимую ему информацию даже быстрее, чем за доллары.

Диань чиркнул новой спичкой и поднес ее к горловине холщового мешка, пытаясь разглядеть его содержимое — пеструю груду коричневых, зеленых и прозрачных пузырьков. В мешке было сорок доз вакцины, один флакон сульфадиазина, в котором сто таблеток препарата, и десять флаконов пенициллина. На черном рынке сульфадиазин шел по двадцать франков — нет, не за пузырек, а всего за две таблетки, пенициллин стоил в десять раз дороже, причем всего за один укол. Что касается вакцины — Бринк не знал, сколько предложит ему Диань, и, сказать по правде, ему было все равно.

— И сколько тут у вас вашего чудо-препарата для лечения триппера? — в подрагивающем пламени спички глаза у француза были такими же темными, что и дакарские ночи.

— Десять флаконов, как мы и договаривались, — ответил Бринк. Спичка потухла. Каждый из флаконов, содержащих по пять кубиков препарата, при правильном разведении давал пять доз инъекций, по 20 тысяч единиц каждая. Одного укола было достаточно, чтобы избавить человека от триппера, и за каждый такой укол в карман Дианю ложилось две сотни франков. Сумма вполне приличная, пусть даже всего лишь на первый взгляд. Четыре бакса в Америке, и целое состояние в Дакаре.

— Вы хотите, чтобы я продолжал ставить вас в известность всякий раз, когда узнаю, что кто-то из местных слег с чумой? Как я понял, вам нужно именно это?

— Мне нужно знать заранее, — ответил Бринк, вдыхая последнюю порцию дыма сигареты своего собеседника. — Вы звоните мне, когда они уже больны. Особенно те, у кого легочная форма.

Антибиотик, его собственный, и тот, что дала ему Кейт, был эффективен, если вводить его на ранней стадии заболевания, — именно по этой причине он так опасался, что девочка умрет, несмотря на все сделанные им инъекции препарата. Возможно, к ней он опоздал.

— Постараюсь, — ответил Диань. — Это все, что от меня требуется? — он бросил окурок на землю и притушил его голой пяткой. Бринк вручил ему холщовый мешок. Было слышно, как внутри звякнули друг о друга стеклянные пузырьки.

— Скажите, бором, а зачем вам самому это надо? — поинтересовался Диань и чиркнул спичкой, чтобы закурить новую сигарету. Разумеется, дым он выдохнул в сторону своего собеседника. — Насколько я понимаю, вам известна истинная цена этих пузырьков. В ваши планы ведь не входит обвести вокруг пальца бедных туземцев? Никто не раздает такие вещи направо и налево просто ради того, чтобы вылечить больного на радость его соседям.

Сказать правду Бринк не смел. К тому же Диань все равно не поймет, что дело вовсе не в деньгах.

— Я просто хочу помочь людям, — ответил он, и Диань выронил сигарету. Ее зажженный кончик взорвался на земле фонтаном искр.

Диань развернулся и побежал.

Бринк услышал за собой топот чьих-то тяжелых ботинок, а затем кто-то пронесся мимо него. Как оказалось, это был человек с фонариком в руке. Его темный силуэт слился с силуэтом Дианя, и оба полетели на землю. Фонарик тоже упал и, покатившись, описал на земле круг. Когда же он остановил вращение, его луч высветил черную нарукавную повязку, на которой виднелись белые печатные буквы — М и П. Владелец повязки был одет в форму цвета хаки. Полицейский поднялся с земли, пошарив, нашел фонарик и потащил за собой Дианя назад, туда, где стоял Бринк.

— Капитан Бринк, — услышал Бринк за своей спиной чей-то негромкий голос и тотчас обернулся. Разумеется, это был Мортон, еще один страж порядка. В руке он сжимал револьвер сорок пятого калибра.

Первый полицейский грубо толкнул Дианя, и тот растянулся у ног Мортона. Полицейский выхватил у него из рук холщовый мешок и поднес к свету. Мортон поманил Бринка пальцем.

— Что в нем? — спросил он и встряхнул мешок. Было слышно, как внутри звякнули осколки стекла. — Мой морфин? — Мортон посветил Бринку в лицо фонариком, и американец был вынужден прикрыть глаза ладонью. — Вы воруете мой морфин, потом раздаете его чумным ниггерам и делаете им уколы, чтобы они не так громко орали от боли. В полученном вами приказе ничего такого не сказано.

— Вы ошибаетесь. Я всего лишь хотел вылечить этого ребенка, — негромко ответил Бринк.

— Я не хотел доводить дело до этого, — отозвался полковник, — но после того, что я видел в лачуге, у меня нет выбора.

— Я ее не убивал, — произнес он, на этот раз без крика. Они совершили ошибку, он и Чайлдесс. Они думали, что смогут испробовать вакцину тайком, так, чтобы Мортон ничего не узнал и не смог бы им помешать.

— Вы арестованы, — заявил страж порядка и повернулся к полицейскому, который стоял рядом с Дианем. — Этого можешь отпустить.

Здоровяк рывком поставил Дианя на ноги и посветил ему в лицо фонариком. Было видно, что тот растерян.

— Моя полиция уводит меня, — сказал Бринк Дианю. — Скажите им, чтобы они дали девочке сульфу. Я постараюсь вернуться как можно раньше и привезу еще лекарств.

— Девочке? Той маленькой? Из доков? Аллах, прости и смилуйся над ней.

Бринк услышал, как Мортон что-то буркнул своему коллеге, и его лапища вновь легла ему на плечо.

— Она умерла, прежде чем мы успели отнести ее на карантин, бором.

Полицейский со всей силы сжал ему руку, однако Бринк почти не почувствовал его железную хватку.

Шум прибоя звучал все громче, и Аликс поняла, что она подошла в отцовской лодке совсем близко к английскому берегу. Запах тоже сделался сильнее, особенно рядом с открытым люком в носовой части, и однозначно свидетельствовал о том, что груз испортился.

Аликс убрала за ухо короткие темные волосы, сначала за одно, потом за другое, голыми ногами уперлась в доски, готовясь к удару, который вот-вот последует, и натруженными, мозолистыми руками со всей силы схватила рулевое колесо. Ее собственный отец был частью этого груза мертвых и умирающих, которыми был набит трюм. Тринадцать человек, женщины и дети, плюс отец.