Кровь Люцифера - Ребекка Кантрелл Страница 4

Ди поднялся и сделал шаг по направлению к кругу, но запнулся о вытянутую руку Вацлава. Алхимик остановился, неожиданно ощутив, насколько грешен он для того, чтобы глазам его открылось подобное величие.

Я убил невинного.

Его безмолвная исповедь была услышана.

— У величия есть своя цена, — заверил его голос. — И лишь немногие готовы платить ее. Ты не таков, как другие, Джон Ди.

Алхимик задрожал, услышав эти слова — особенно последние два.

Ангел произнес мое имя — оно известно ему.

Ди разрывался между гордостью и страхом, комната вращалась, словно он был пьян. Свеча выпала из его пальцев и, так и не погаснув, покатилась в круг, а затем через портал. Ее свет озарил то, что скрывалось по ту сторону дымных врат.

Приоткрыв рот, Джон смотрел на исполненную невероятного величия фигуру, восседающую на полированном черном троне.

Свет свечи отразился в глазах, черных, точно нефтяные озера. Лицо сидящего было безжалостно-прекрасным, каждая черта его словно была изваяна из оникса. Венчала этот дивный лик изломанная серебряная корона, ее поверхность была тусклой и черной, а зазубренные края выглядели подобно терниям. Из-за широких плеч вздымались могучие крыла, перья их были черными и блестящими, словно у ворона. Круто изгибаясь, они ниспадали, окутывая и скрывая от глаз обнаженную фигуру сидящего.

Крылатый подался вперед, зазвенев почерневшими серебряными цепями, которыми было опутано и приковано к трону его безупречно-прекрасное тело.

Джон знал, кого лицезрел в эти мгновения.

— Ты не ангел, — прошептал он.

— Я ангел... и всегда им был. — Ровный голос наполнял голову алхимика, но губы фигуры, сидящей на троне, оставались недвижными. —Твои слова призвали меня. Кем еще я могу быть?

Сердце Джона сжимало неверие, сопровождаемое нарастающей болью. Он ошибался. Тьма не призывает свет — напротив,она взывает ко тьме.

И пока он в ужасе смотрел сквозь портал, одно из звеньев цепи, сковывавшей сидящего, лопнуло. Ярко блеснуло серебро на изломе. Создание мрака готово было вырваться на волю.

Это зрелище вырвало Джона из оцепенения. Он отшатнулся от круга и, поднявшись на нетвердые ноги, заковылял к окну. Он не должен позволить твари из мрака войти в этот мир.

Стой...

Этот краткий приказ, состоящий из единственного слога, пронзил голову алхимика неистовой болью. Ди не мог думать, едва мог двигаться, но заставил себя не останавливаться. Скрюченными, точно клешни, пальцами он вцепился в плотную портьеру и потянул изо всех своих слабых сил.

Бархат порвался.

Солнечный свет хлынул в комнату, озарив колокол, рабочий стол, соляной круг и наконец — дымный портал. Оттуда донесся такой пронзительный вопль, что Ди показалось, будто его голова разлетелась на кусочки.

Это было чересчур.

Но этого оказалось достаточно.

Джон Ди осел на пол, и последнее, что он видел, — это тьма, бегущая прочь от солнечного света в свое убежище внутри самоцвета. Покидая этот мир, алхимик вознес свою последнюю молитву:

Пусть никто никогда не найдет этот проклятый камень...

* * *

К полудню солдаты разнесли дверь лаборатории небольшим тараном. И преклонили колени вдоль стен коридора, когда сам император быстрым шагом прошел мимо них.

— Лягте ничком и не поднимайте лиц от пола, — приказал он.

Солдаты повиновались без единого вопроса.

Император Рудольф II прошел мимо распростертых солдат в лабораторию и сразу же узрел пентаграмму, лужицы воска и два мертвых тела на полу — алхимик и его юный подмастерье.

Рудольф знал, что означает их смерть.

Джон Ди не оправдал его надежд.

Не обращая больше внимания на трупы, Рудольф вошел в мистический круг и взял из центра драгоценный алмаз. Отвратительная черная масса копошилась в изумрудно-зеленой сердцевине самоцвета. Холодная ярость исходила из камня, жаля разум Рудольфа, однако больше никакого вреда содеять она не могла. Что бы Ди ни сотворил помимо того, но зло он наружу не выпустил.

Держа сверкающий камень на солнечном свету, Рудольф закрыл отверстие кусочком кости, который так и лежал, забытый, на уголке стола: полупрозрачный, как снежинка, но исполненный огромного могущества. Император зажег свечу и запечатал стык алмаза и кости. Падающие капли растопленного воска обжигали ему пальцы.

Покончив с этим, Рудольф сел на старый стул и осторожными движениями завернул переливчатый зеленый самоцвет и заключенную внутри камня тьму в новый лоскут промасленной ткани. Затем перевязал сверток шнуром и макнул в котел с теплым воском, который Ди всегда ставил у самого камина. Чтобы убедиться, что слой воска покроет сверток полностью, не оставив ни малейшей щели, Рудольф полностью погрузил его в котел.

Он оглянулся на солдат, оставшихся в коридоре. Те лежали ниц, как им и было приказано, уткнувшись лицами в пол. Довольный тем, что никто за ним не следит, император открыл потайную нишу в каминной доске и уложил в нее зловещий сверток. И прежде чем закрыть незаметную дверцу, прошептал быструю молитву на енохианском языке, прося о защите.

По крайней мере на некоторое время зло было сокрыто от глаз людских.

Рудольф ощущал нарастающую усталость во всем теле. Уже давным-давно он не ведал настоящего отдохновения и сегодня тоже не найдет его. Со вздохом император вновь опустился на деревянный стул у рабочего стола Ди и взял из неровной стопки лист выделанной бумаги. Потом обмакнул перо в серебряную чернильницу и начал писать, используя енохианский алфавит, в тайну которого были посвящены лишь немногие из живущих ныне.

Завершив письмо, император сложил бумагу вчетверо, запечатал черным воском и выдавил на горячей жиже печать, выгравированную на его перстне. Через час надежный человек должен отправиться в путь, дабы доставить послание адресату.

Император просил о помощи.

Ему нужен был совет той единственной, что проникла разумом в мир ангелов света и тьмы столь же глубоко, как и Ди. Рудольф бросил взгляд на лежащие на полу трупы, молясь о том, чтобы она сумела исправить урон, понесенный здесь сегодня.Он взял в руки свое столь поспешно начертанное письмо. Солнечный свет озарил черные буквы знаменитого имени той,кому оно было адресовано:

Графине Элисабете Батори из Эчеда.

ЧАСТЬ I

Ибо Иисус сказал ему: выйди, дух нечистый, из

сего человека.

И спросил его: как тебе имя? И он сказал в ответ: легион имя мне, ибо нас много.

Мк. 5:8-9

Глава 1