Реальный мир - Нацуо Кирино Страница 4

Один из наставников, в белой рубашке и галстуке, похлопал по плечу сидящего впереди меня уже начинающего лысеть ученика:

– Попробуй-ка повысить свой средний балл. Уверен, что ты сможешь. – Ученик растерянно что-то пробормотал в ответ.

– Вот я каждый день занимался по двенадцать часов и смог до экзаменов повысить свой средний балл на десять пунктов.

Я невольно подслушала эту беседу и расстроилась. Вкалывать каждый день по двенадцать часов и повысить свой средний балл всего лишь на десять пунктов! Ничего себе!..

Девушка отошла от меня и начала поучать сидевшую за моей спиной тихоню. Мне стало просто противно от этого представления! Точно так же приставал ко мне этот сборщик анкетных данных или обучающаяся гадалка. Все они улыбались, а в душе мы были им просто безразличны. Делают ли они это ради денег или просто хотят охмурить нас?..

В отличие от Тэраути я пока не становилась жертвой откровенных сексуальных домогательств, но хорошо понимаю, что ощущаешь, когда становишься объектом чьего-либо преследования. Стоит только по неосторожности клюнуть на чьи-либо льстивые слова, как можно потерять деньги и оказаться в тяжелом положении. В этом мире лучше не высовываться и не терять бдительности, иначе пропадешь! А проигравший становится всеобщим посмешищем. Похоже, все забывают, что и те, кто охотится за нами, и те, кто издевается над нами, по сути, являются просто подонками.

Моей матери непонятно, почему мы, подростки, постоянно испытываем чувство страха. Она принадлежит к поколению, которое исповедовало добрые отношения друг к другу и верило в прекрасные идеалы справедливости. Моей матери сорок четыре года, она вместе с подругой организовала службу по уходу за больными на дому, поэтому хорошо знакома с социальными проблемами стариков. Хотя я ее дочь, но думаю, что она неплохой человек. Она умна, умеет отстаивать свою точку зрения в важных вопросах, никогда не ошибается. Мой отец работает на фирме по изготовлению продуктов программного обеспечения. Он редко бывает дома – отец большой любитель выпить с друзьями, но я думаю, он серьезный и хороший человек.

И вот эти, казалось бы, прекрасные мама и папа не могли почувствовать, что их единственный ребенок с самых ранних лет подвергается ядовитому влиянию меркантилизма и живет в постоянном страхе! Им даже и в голову не могли прийти подобные опасения…

Мать постоянно твердит мне:

– Почему вы, дети, боитесь, что вас кто-то обидит?! Ничего в этом нет страшного.

Но она может себе представить только те обиды, которые когда-то испытала сама, и не имеет ни малейшего понятия, каким угрозам подвергаются нынешние дети, как их обманывают, как над ними измываются.

Например, я помню, как в детстве мы получали кучу звонков с предложениями нанять репетиторов или поступить на якобы бесплатные курсы для повышения уровня своих знаний. Было бы наивным думать, что так можно улучшить свои показатели в учебе!

Всего надо добиваться самому.

На улицах Токио к подросткам постоянно пристают торговцы: стоит только проявить интерес, как тебя мгновенно заставят купить то, что тебе не нужно. А если по неосторожности назовешь свой адрес и имя, то сразу попадешь в какую-нибудь базу. Попробуй согласиться с предложением мужчины просто прогуляться – не успеешь опомниться, как окажешься с ним в гостиничном номере! Недаром жертвами сексуальных маньяков становятся только молодые женщины. Если почитать, что пишут в еженедельных журналах, то сложится впечатление, что секс со старшеклассницами ценится очень высоко…

Как все это противно и мерзко!

Поэтому я и превратилась в Нинна Хори – чтобы хоть как-то защитить себя.

Так я размышляла, обмахиваясь вместо веера тонкой тетрадью.

Наконец-то закончился урок и с ним – моя борьба со сном.

Мне захотелось поболтать с Тэраути, но я не смогла найти мобильник. В сумке его не оказалось. Видимо, я оставила его дома на столе. Расстроившись, вместе с другими спешившими домой учениками я шла по коридору, когда сзади раздался чей-то голос:

– Тоси-тян!..

Это была моя одноклассница Хару. Она и еще несколько девчонок из нашего класса своим внешним видом и одеждой подражали популярным тогда куклам. С наступлением летних каникул она еще больше загорела, ее волосы приобрели почти золотистый цвет, на руках – броский, перламутрового цвета, маникюр, а над глазами – огромные искусственные ресницы. Одета она была в яркое красное платье с розовыми узорами в виде дождевых капель. Я с Хару в дружеских отношениях еще со времени учебы в предыдущих классах средней школы, однажды даже пела с ней в караоке с участием ее друзей-студентов.

– Неужели ты приехала из Хатиёдзи? Это ведь так далеко? – спросила я.

– Да, – ответила она, теребя ремешок своего мобильника такими длинными ногтями, что и не подумаешь, что их обладательница готовится к вступительным экзаменам в университет. – Я слышала, здесь очень хороший подготовительный курс.

Проходящий мимо толстый ученик, обливавшийся потом, открыто насмехался над Хару. «Ну, и дурак ты, – подумала я. – Ты не имеешь ни малейшего представления о том, какой у Хару твердый характер».

– А я прохожу здесь курс английского языка и написания литературных сочинений.

– Ну, держись. Как-нибудь увидимся, – сказала Хару и начала проворно спускаться по крутой школьной лестнице в своих сандалиях на толстой платформе. Перед ней, как перед королевой, расступались ученики нашей школы, потрясенные ее внешним видом. Достигнув лестничной площадки, она помахала мне рукой. Подобно нашим фальшивым именам, Хару использует свой внешний облик как оружие защиты от внешнего мира. Я думаю, что, присоединившись к племени, как они себя там называют, когяру или ямамба, Хару нашла место, где ей интересно и где позволено делать все, что она хочет. Эти девчонки ходят в солярий, загорают под вредными ультрафиолетовыми лучами, накладывают тени масляным карандашом, производственным клеем приклеивают накладные ресницы. Вряд ли найдется кто-нибудь, кто больше, чем они, издевается над своим телом!..

Наверное, это мой недостаток, но я воздерживаюсь от крайностей и предпочитаю обычную, неброскую одежду.

С мокрым от пота лицом я вышла из электрички на велосипедную парковку перед станцией, но моего велосипеда нигде не было видно. Неужели его украли? Он не представлял из себя ничего ценного, к тому же я закрыла замок. Но почему же выбрали именно его?! Я еще раз обежала парковку, но велосипеда и след простыл. Расстроенная и одуревшая от жары, я нырнула в продуктовый магазин, чтобы немного охладиться. Купив там пластиковую бутылку холодного китайского чая, я зашагала по раскаленной от солнца дороге. И всего за двенадцать минут ходьбы от станции я натерла себе ноги только что купленными сандалиями…

В отвратительном настроении я наконец добралась до дома. Окна второго этажа у соседей сверкали оранжевым цветом, отражая лучи заходящего солнца. Ни одно из стекол, как ни странно, не было разбито. Я вспомнила звуки, которые слышала днем, и снова встревожилась.