Исход - Пол Джонс Страница 4

Боль в плече меркла по сравнению с неприятными ощущениями, которые накрывали Эмили в первые несколько дней пути, после того как она по восемь часов крутила педали. Она только теперь осознала, какой смысл старый ковбой вкладывает во фразу «седло трет», потому что сильнее всего от многих часов, проведенных на велосипеде, страдала ее задница. Эмили быстро поняла, что ей придется часто останавливаться для отдыха или мучиться от последствий долгой езды. В дело пошел найденный в пустой аптеке тюбик «Деситина»: она наносила его содержимое на самые уязвимые места.

Эмили решила, пока будет возможность, ехать на север вдоль Гудзона. Река слева давала ей некоторое ощущение безопасности: во всяком случае, с той стороны можно было не ждать нападения. К тому же до тех пор, пока она ехала по восточному берегу, ее отделяло от того, что когда-то, с неделю назад, было самой населенной областью штата Нью-Йорк, целых полмили воды.

В тот день, когда они с Тором стояли на холме и смотрели, как деревня, давшая им приют на ночь, медленно гибнет под натиском огня, Эмили беспокоил вопрос, сможет ли пес не отстать в дороге. Но, когда она пустилась в путь по хайвеям и проселкам, стало понятно, что тревога напрасна. Тор без труда поддерживал темп. Строго говоря, он мог бежать гораздо дольше, чем Эмили – ехать. Наверно, дело было в том, что маламуты изначально все-таки ездовая порода. Оказалось, что их дневной переход ограничивается примерно тридцатью милями из-за самой Эмили, а не из-за пса. Она понимала, что, если дать Тору волю, он сможет покрыть вдвое большее расстояние.

Таким образом, проблема была не в Торе. Для Эмили быстро стало очевидно, что идея покрыть на велосипеде четыре тысячи пятьсот миль, отделяющие ее от Стоктонских островов и ожидающих ее там ученых, может оказаться неосуществимой. К концу каждого дня журналистка совершенно выматывалась. До сих пор ей везло, и она не попадала в аварии, хотя пару раз была опасно близка к этому. Но ведь ясно, что полоса удач не бесконечна, и что у нее есть все шансы рано или поздно отвлечься от дороги (путь-то впереди неблизкий!), попасть в какую-нибудь выбоину и в конечном итоге оказаться в кювете со сломанной рукой или ногой. И это в лучшем случае.

И еще, конечно, нельзя было забывать о пришельцах, с которыми ей уже довелось столкнуться. Кто знает, какие еще диковинные встречи поджидают ее в этом странствии? Все это было похоже на жизнь в каком-то безумном зоопарке, где ей отведена роль корма для хищников.

Эмили перевела взгляд на Тора, который терпеливо сидел у ее ног, насторожив уши, вывалив из пасти язык и тяжело дыша на послеполуденном солнышке.

– Идем? – спросила она у пса, но тот, кажется, был счастлив и дальше сидеть, где сидел. – Ладно, – через мгновение добавила она, – будешь сторожить наши вещи, а я сейчас вернусь. – Снова подхватив почти пустой рюкзак, Эмили закинула его за плечо и двинулась к магазинчику.

Дверь оказалась не заперта. Как ни странно, полки выглядели совсем иначе, чем в большинстве остальных магазинов, что встречались Эмили на ее неблизком пути. Они были почти полностью заставлены товарами и не тронуты хаосом, который паникующие покупатели и мародеры оставили после себя почти во всех местах, куда журналистка заглядывала в поисках еды.

Проникающие сквозь витрину солнечные лучи освещали два ряда стеллажей, а остальная часть маленького торгового зала лежала в тени. Эмили помедлила мгновение, прислушиваясь. Вдруг какой-нибудь шум даст ей понять, что она тут не одна. В снопе дневного света плясали пылинки; это была просто обычная пыль, а не та полуразумная субстанция, которую Эмили видела у своего дома.

Идя по проходу, она мысленно составляла список того, что ей понадобится. Супы, фрукты, возможно, несколько банок мясных консервов, если она сумеет их найти; это было бы прекрасно. Нужно еще захватить собачьего корма, а то он совсем закончился.

Слева от нее шевельнулась какая-то тень. Эмили замерла на полушаге, и у нее перехватило дыхание. Инстинктивно она потянулась к дробовику, который обычно висел у нее на плече, но того не оказалось на месте.

– Проклятие, – ругнулась себе под нос Эмили, отступая на шаг. Журналистка могла бы поклясться, что «моссберг» при ней, но она, должно быть, оставила его возле велосипеда.

Эмили сделала еще один медленный шаг назад. Она двигалась к выходу, который совершенно точно был всего в нескольких футах. Если только ей удастся добраться до двери, она позовет Тора и побежит…

Из полумрака выступила какая-то тень и в тусклом свете двинулась вперед.

Это был тварьпаук. Восемь суставчатых ног с похожими на ятаганы когтями клацали по каменному полу магазина. Пока Эмили смотрела на него, из полутьмы вышел еще один, потом к нему присоединились еще два. Один карабкался через ближайший стеллаж с картофельным пюре быстрого приготовления, и два его покачивающихся на ниточках глаза вперились точнехонько в Эмили.

Она отступила еще на шаг. Передний тварьпаук двинулся прямиком к ней.

Справа упала и разбилась стеклянная банка с джемом, и в замкнутом пространстве этот звук прозвучал будто удар грома. Эмили закричала. Еще один пришелец карабкался на ближайший к ней стеллаж, а из темноты, тесня Эмили, выступали все новые и новые его собратья.

Она насчитала семерых, потом – восьмерых. Потом их стало двенадцать. Эмили едва дышала, ее грудная клетка тяжело вздымалась, а воздух, который перекачивали легкие, казалось, превратился в густой туман.

Эмили слышала, как снаружи Тор отчаянно скребет когтями дверь и яростно лает, стремясь прийти на помощь своей хозяйке. Но дверь открывалась наружу, поэтому пес ничего не мог поделать.

Эмили сделала еще шаг назад, боясь оторвать взгляд от обступавших ее чудищ. Скорее всего, она наткнулась на некое подобие сборного пункта, где тварьпауки кучкуются, ожидая своих товарищей, чтобы потом вместе двинуться туда, где они станут частями этих громадных башнеподобных деревьев… или еще черт знает куда.

Она уже встречалась с тварьпауками в Манхэттене, когда один из этих уродливых ублюдков свалился с потолка прямо к ней в комнату, а другой чуть не задавил ее в Центральном парке. Эти встречи показали ей, что пришельцы, по большей части, безвредны и не склонны к агрессии, какие бы глубинные мотивы ими ни руководили. Но сейчас чудовища вели себя иначе, казалось, что они злятся. Их насаженные на стебельки глаза метались из стороны в сторону (так бьет хвостом рассерженная кошка), и Эмили подумала, что тварьпауки совершенно не намерены делить с нею свой новообретенный дом.

Она продолжала пятиться, делая осторожные маленькие шажки, пока наконец ее пальцы не сомкнулись вокруг дверной ручки. Снаружи все так же подвывал и рычал Тор, демонстрируя свою злость и разочарование. Он яростно скреб дверь лапами, и Эмили опасалась, что та все-таки откроется, собака проскользнет в магазин и бросится на ближайшего тварьпаука. Тор наверняка сможет легко разделаться с одним или двумя пришельцами, но их там в лучшем случае двенадцать, и со всеми ему не справиться.

– Тор, – прошипела она, – а ну тихо, малыш.