Последний шанс - Федерико Аксат Страница 4

– Это не означает ровным счетом ничего. Пока что я хочу, чтобы ты сказал мне, как вы обо всем узнали.

– Думаю, это справедливо. – Линч сделал еще глоток и поставил бутылку на стол. – Мы отбираем кандидатов двумя способами. Первый дает нам большее их количество, однако он не так эффективен, как второй. К сожалению. Связанные с нашей организацией психологи предоставляют нам информацию о потенциальных самоубийцах. Разумеется, это не совсем этично: они идут на частичное нарушение профессиональной тайны. Однако мы никого не неволим. Просто приходим домой к кандидату, как я к вам, и делаем предложение. Если кандидат его не принимает, исчезаем, не оставляя следа. В вашем случае, вынужден признать, появление мое было более бесцеремонным, чем обычно. Мне показалось… что я опоздал.

– Ты шпионил за мной?

– Не то чтобы шпионил. Перед тем как явиться домой к кандидату, я обычно осматриваю его дом и участок. Хотя в вашем случае мы знали, что супруга и дочери в отъезде, всегда можно нарваться на неожиданно нагрянувшего родственника или друга. Или на собаку, которая терпеть не может гостей. Обходя дом, чтобы убедиться, что все спокойно, я заглянул в окно кабинета и увидел, что вы собираетесь делать.

– Понятно. Значит, все-таки шпионил.

– Простите. Обычно мы стараемся как можно меньше лезть в чужие дела.

– Каков второй способ отбора?

– Ах да. Видите ли, Тед, немало людей испытывают благодарность к организации, чувствуют, что они в долгу. Многие из тех специалистов, о которых я говорил, также относятся к этой категории. Но в основном речь идет о…

– О тех, кто имеет какое-то отношение к жертвам.

Тед указал на папки.

Линч, похоже, был из тех, кто гораздо уютнее чувствует себя, беседуя намеками, чем называя вещи своими именами. На мгновение на лице у него промелькнула недовольная гримаса.

– Так и есть, – признал он, желая поставить на этой теме точку. – Теперь позвольте объяснить, что в другой папке.

Линч отложил досье Блейна в сторону и раскрыл другую, гораздо более тонкую папку. Поверх прочих бумаг лежала цветная фотография мужчины лет сорока, стоящего на палубе небольшого катера в спасательном жилете и с удочкой в руках, на крючке которой болталась огромная рыба.

– А это кто?

– Его фамилия Уэнделл. Возможно, вы о нем слышали. Известный бизнесмен.

– Не знаю такого.

– Тем лучше.

Тед отодвинул фотографию. Под ней было несколько машинописных страниц и несколько планов местности с адресами. Намного меньше информации, чем в первой папке.

– А бизнесмен-то кого прикончил? Жену?

– У Уэнделла жены нет. И никого он не прикончил. Он не такой, как Блейн. Он – как вы.

Тед удивленно поднял брови.

– Он тоже хотел покончить с собой, – сказал Линч. – И он, как вы, осознает, какую боль и непонимание вызовет это у близких. Ваше дело, Тед, убить Блейна и тем самым принести мир и осознание того, что справедливость восторжествовала, родным Аманды Эрдман, а мы в благодарность позволим вам стать частью цепочки, где Уэнделл – звено, за которым следуете вы.

Тед на минуту задумался. И быстро все понял.

– Убив Блейна, я потом должен убить и Уэнделла?

– Совершенно верно. Он уже знает об этом и ждет вас. Так же, как вы потом дождетесь здесь у себя дома появления очередного звена цепочки. Подумайте, Тед. Подумайте, насколько легче будет вашим родным, если они обнаружат, что кто-то вломился в дом и застрелил вас, чем если вы покончите…

– Не продолжай.

– Знаю, вы уже обо всем подумали, – сказал Линч, не обращая внимания на просьбу Теда. – Например, о том, что застрелиться лучше, чем пропасть без вести. Но теперь вам предоставляется наилучшая из всех возможностей: остаться в памяти жертвой преступника, жертвой слепой судьбы. Подумайте, насколько легче вашим дочерям будет пережить это. Не знаю, известно ли вам, что многие дети так никогда и не могут оправиться от…

– Хватит! Я все понял.

– Так что вы скажете?

– Мне надо подумать. Уэнделл ни в чем не виновен.

– Послушайте, Тед! Я с вами не с первым беседую. Поверьте. Дело не только выгодно для вас, но и для Уэнделла, который ждет в доме у озера, чтобы исполнилась его последняя воля.

– Почему бы вам не взять это на себя?

Линч не был обескуражен. Его улыбка убедительно подтверждала, что он и в самом деле вел подобную беседу далеко не в первый раз. Ни один вопрос не ставил его в тупик. У него, как у сотрудника колл-центра торговой фирмы, казалось, была шпаргалка на все случаи жизни.

– Мы в этой истории – «хорошие парни». Тот, кто убивает, по нашему мнению, должен умереть. Мы всего лишь устанавливаем связь между людьми, ухитрившимися обмануть правосудие, и теми, кто готов отдать жизнь за правое дело. Мы выбрали вас. Это ваш шанс. Боюсь, что последний.

Тед опустил глаза. Из кармана брюк выглядывал краешек записки, которую он нашел на письменном столе и сам не помнил, как сунул в карман. Он вытащил ее и развернул под столом – так, чтобы Линч ее не видел. Тот сидел и ждал окончательного ответа.

ЭТО ТВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС, прочел Тед.

Линч только что произнес практически те же слова.

Эдвард Блейн был одинок и жил в районе, населенном людьми среднего достатка. Соседи терпеть его не могли. Он был неприветлив, занимался какими-то тайными делишками, так что отношения с соседями постепенно портились и в конце концов стали и вовсе натянутыми и едва выносимыми. Блейн был настоящим подонком, и хуже всего, что сам этим чуть ли не гордился, судя по тому, как нахально сверкал он очками с зеркальными стеклами и самодовольно ухмылялся каждому встречному. С ним пытались поговорить по-хорошему, пытались пригрозить, но без толку. Словно трудный подросток – а между тем ему уже перевалило за тридцать, – он хамил любому, кто подходил к нему с добром, желая хоть как-то договориться. Блейн упорно пренебрегал нормами общежития: запустил сад, дурно обращался со своим псом, грозным ротвейлером по кличке Магнус, долгими часами сидящим на цепи и встречающим оглушительным лаем всякого, кто проходил мимо. Добавьте к этому пьянки с друзьями, оглушительную музыку, грохот мотоцикла… Стоит ли говорить, что Блейн часто возвращался домой пьяным или под кайфом, приводил с собой проституток, которых потом полуголыми выставлял на улицу, и они в таком виде топтались на тротуаре, ожидая такси.

Когда стало известно, что Блейна обвиняют в убийстве, многие обрадовались и даже вызвались заявить в суде о непотребном поведении своего ныне знаменитого соседа. Некоторые сокрушались, что Блейн замочил подружку у нее, а не у себя дома: тут нашлись бы неопровержимые свидетельства, а то и очевидцы, так что он уж точно загремел бы в тюрьму на несколько лет. Никто не сомневался, что бедную девушку именно Блейн и убил. Соседи заранее ликовали, потому что были абсолютно уверены: Блейн предстанет перед судом, и его признают виновным в гибели Аманды Эрдман. Мечты сбываются.