Ночной садовник - Джонатан Оксье Страница 4

Молли обняла брата за плечи, и они повернулись к огромному особняку Виндзоров. Кип ощутил дуновение ветра и услышал, как застонало дерево, заскрипев ветвями по крыше и стенам. Кип всмотрелся в крону.

– Ты видела?

Его взгляд выхватил какое‐то движение за окном второго этажа, занавешенного тяжёлой портьерой: она еле заметно шевельнулась. Кажется, за ней кто‐то прятался и тайком наблюдал за ними.

Кип получил задание искать стойло для Галилея, а Молли направилась к дому поговорить с новыми хозяевами. Она подтащила тяжёлый сундук к порогу и перевела дух. Столько дней в пути, усталость, голод, холод – и вот она здесь, на месте, которое можно смело назвать её последней надеждой. Молли дала себе слово держать лицо перед братишкой, но теперь наедине с собой лгать было ни к чему. Дом был точно из детской страшной сказки. Не хватало только подъёмного моста и огромного котла, чтобы варить непослушных детей. «Не будь трусихой!» – велела себе Молли.

Молли наняли на службу не сами Виндзоры, а их агент в городе. Агент заметно нервничал и постоянно облизывал губы. Ему явно никак не удавалось найти желающих отправиться работать в такую глушь. Молли была готова наврать насчёт рекомендаций, но он уверил её, что они не потребуются. Главное – добраться до места, и работа её. А чего ещё ей было желать? И вот она на месте.

Молли огладила юбку, ущипнула себя за щёки и заправила волосы за уши. Стараясь казаться как можно выше, она постучала в дверь. Скри-и-ип… Дверь едва приотворилась. Молли замешкалась: означает ли это приглашение войти? Она заглянула в щёлку, но ничего не увидела.

– Здравствуйте, – произнесла она в темноту.

– Заходи, если хочешь, – ответил изнутри тоненький голосок. – У нас нет дворецкого, а мне велели не открывать двери, но если ты зайдёшь сама, то это не считается.

Молли вошла и втащила сундук, а затем, захлопнув за собой дверь, поморгала, чтобы быстрее привыкнуть к полумраку. Она стояла в прихожей, некогда весьма величественной.

Воздух здесь был затхлый, точно на чердаке. По углам скопилась пыль пополам с сухими листьями. Со светильников и мебели свисала паутина. Но самым странным было дерево: оно проникло везде. Сучковатые ветви проросли сквозь оштукатуренные стены, толстые корни взбугрили паркет, а с высокого потолка, будто огромная мрачная люстра, свисала причудливо искривлённая ветвь. На полу были грязные следы, и Молли нечаянно наступила на один из них. Она вгляделась в тёмный коридор.

– Сюда, наверх! – прокричал сверху всё тот же голосок.

Из противоположного конца прихожей широкая резная лестница вела на второй этаж. Наверху за перилами сидела девчонка, очень бледная, черноволосая и в толстых очках. Она смотрела сквозь прутья перил, как заключённый сквозь решётку.

– Что за хромой мальчишка целовал тебя в щёку? – требовательно спросила она.

Молли удивлённо вскинула бровь:

– Этого мальчика зовут Кип.

Девчонка подозрительно прищурилась:

– Он твой муж?

Молли с трудом сдержала улыбку:

– Нет, мисс. Он мой брат.

Девчонка выпрямилась:

– Так нечестно! Папа сказал, что к нам приедут слуги из города, но он не говорил, что один из них будет брат. Ненавижу братьев! От них только вред.

Девчонка на обеих ногах запрыгала вниз со ступеньки на ступеньку. Молли смотрела на неё с облегчением. В доме, где живёт такая малышка, не может быть слишком страшно. Девочка как следует оттолкнулась от последней ступеньки и с грохотом приземлилась прямо перед Молли.

– У твоего Кипа есть железная кружка? – уточнила она, возвращая на место очки, соскочившие с носа от прыжка.

– Что, мисс?

– Железная кружка. В городе, где мы раньше жили, я видела таких мальчиков. Они сидят у дороги, голодные, грязные и несчастные, и просят у прохожих денежки в такие кружки.

Молли сдержала гнев, потому что вопрос был задан по простоте душевной.

– У него есть только одна кружка, такая же, как у тебя, – чтобы пить.

Девочка кивнула, будто показывая, что запомнит её слова.

– Представься! – потребовала она.

Молли присела в поклоне. Девочка явна была одной из Виндзоров, и подружиться с ней не помешает.

– Меня зовут Молли Макконнахи. А вас, мисс?

– Пенелопа Элеонора Виндзор, но можешь звать меня Пенни, как все остальные. Или «мисс», как ты уже меня называла. Так тоже правильно. Мне скоро исполнится семь. А сколько тебе лет?

Молли задумалась. Агенту она соврала о возрасте и совсем не была уверена, что новым хозяевам следует знать, как мало ей на самом деле лет. Она приложила руку к груди и с притворным ужасом произнесла:

– Мисс Пенни, леди нельзя рассказывать, сколько ей лет.

Девочка растерянно потупилась:

– А я не знала… Наверное, и мне нельзя было признаваться, сколько мне лет. А давай притворимся, что ты сама догадалась?

Пенни быстро посмотрела на сундук, затем снова на Молли:

– Ты правда будешь жить с нами?

Молли кивнула:

– Полагаю, что да, мисс.

– Я бы очень этого хотела. Ты не представляешь, какая здесь скукота. Меня Алистер этому слову научил. Оно значит, что здесь совсем нечем заняться.

Пенни шлёпнулась на пол рядом с сундуком и взялась за кожаные ремни:

– В городе, в нашем старом доме, у нас было столько всего интересного: и украшения, и серебряные чайнички, и китайские фигурки. – Пенни обвела взглядом дом. – А здесь только пауки с паутиной и гадкие братья.

Пенни расстегнула застёжки на ремнях и откинула крышку сундука. Её взгляду предстала куча поношенной одежды.

– Могу я узнать, что вы делаете, мисс Пенни? – поинтересовалась Молли.

– Роюсь в твоём сундуке.

Девочка стала по одной доставать вещи – не найдётся ли чего поинтереснее, – бегло осматривала каждую и отбрасывала в сторону. Её внимание привлекло нижнее бельё, лежавшее на самом дне. И вот уже через мгновение она напялила на голову нижнюю юбку, точно индейский вождь шапку из перьев.

Молли оглянулась, не идёт ли кто. Меньше всего ей хотелось, чтобы знакомство с новыми хозяевами состоялось, когда по всему холлу разбросано её исподнее. Похоже, слово «нельзя» Пенни не особо жаловала. Тут придётся быть похитрее.

Сколько Молли себя помнила, главным её даром был дар убеждения. Конечно, никаких волшебных заговоров она не знала, но вот уговорить любого поверить в волшебство, хоть на мгновение, могла. Родители учили её бережно относиться к своему таланту.

– Знаете что, мисс Пенни, – заговорила она, присев на корточки рядом с девочкой, – там, откуда я родом, считается очень плохой приметой надевать на голову чужие вещи.