Ночной убийца - Джон Сэндфорд Страница 40

— Хорошая история.

Перед его столиком остановилась пара отличных ног, и Лукас поднял голову. Ему улыбнулась знаменитость. Лукас узнал ее, но никак не мог вспомнить имя.

— Джен Рид, — представилась она, — «ТВ-3». Разрешите присоединиться к вам?

— Конечно, — Лукас указал на место напротив. — Но едва ли я смогу сообщить вам что-нибудь существенное.

— Операторы говорят, что вы классно с нами общаетесь, — сказала Рид.

Она была старше, чем большинство телеведущих. «Вероятно, ей лет тридцать пять», — подумал Лукас. Она обладала яркой внешностью — общее качество женщин-репортеров, работающих в прямом эфире в новостных программах. У нее были большие темные глаза, золотисто-каштановые волосы, ниспадающие на плечи, и ставший в последнее время модным слегка неправильный прикус. Однажды в разговоре с Уэзер Лукас предположил, что какой-то хирург сделал себе состояние, штампуя телевизионных ведущих с пухлыми губами и неправильным прикусом. Уэзер ответила, что это нарушение врачебной этики. Впрочем, на следующий день она призналась, что стала обращать внимание на подобные вещи и что такое количество местных телеведущих с неправильным прикусом уже нельзя списать на простые проблемы с зубами.

— И зачем это? — спросила она с явным интересом.

— А ты не знаешь? — удивился Лукас.

— Понятия не имею, — ответила Уэзер и скептически посмотрела на него. — Ты собираешься раскрыть мне какой-то грязный секрет?

— Дело в том, что это заставляет мужчин думать об оральном сексе, — сказал Лукас.

Уэзер подбоченилась.

— Ты все врешь!

— Честное слово, — поклялся Лукас. — Все так и есть.

— Наше общество гибнет. Боюсь, скоро нам придет конец. Оральный секс, ну надо же, — возмутилась Уэзер.

Джен Рид сделала пару глотков кофе и сказала:

— Один из наших источников заявляет, что речь идет о серийном убийце. Мы видим здесь офицера Коннел, поэтому данная версия кажется нам вполне правдоподобной. Вы подтверждаете это?

Лукас немного подумал.

— Послушайте, я не готов отвечать на ваши вопросы как официальное лицо. Не хочу неприятностей. Но я дам вам кое-какую информацию, если вы сошлетесь на безымянный источник.

— Договорились, — сказала она и протянула руку.

Лукас пожал ее — ладонь оказалась мягкой и теплой.

Джен улыбнулась. Она действительно была очень привлекательной.

Лукас сообщил ей две вещи: во-первых, жертва была белой женщиной, а во-вторых, следователи считают, что ее убил тот же человек, который расправился с Уонамейкер.

— Мы в курсе, — мягко сказала Джен.

Она старалась заставить Лукаса раскрыться. Но он не поддался на эту уловку.

— Что еще я могу добавить? — спросил он. — В вашей жизни телевизионного репортера выдался еще один день, бесцельно проведенный в поисках новой информации.

Она рассмеялась. У нее был приятный мелодичный смех.

— Я слышала, вы встречались с журналисткой.

— Да. У нас есть дочь.

— Это серьезно.

— Все в прошлом, — сказал Лукас и сделал глоток кофе. — С тех пор много воды утекло.

— Я и сама разведена, — призналась Джен. — Не представляла, что со мной такое случится.

Она посмотрела на свои руки.

Лукас подумал, что пора упомянуть Уэзер, но в последний момент промолчал.

— Знаете, я сразу узнал вас: вы ведете какую-то передачу.

— Да, но в самое ближайшее время я получу новую должность. Я уже мелькала на экране, но сюда попала всего три месяца назад. Меня переводят из смены в смену, чтобы я поняла, как тут все устроено, перед тем как я начну работать на постоянной основе. Через месяц я стану регулярно появляться в эфире.

— Разумно. Необходимо исследовать территорию, прежде чем ступать на нее.

Они поболтали еще несколько минут, а потом Лукас посмотрел на часы.

— Проклятье, мне пора, — сказал он и встал.

— У вас свидание? — Джен посмотрела на него, и Лукас едва не утонул в ее глазах.

— Вроде того, — ответил он, отводя взгляд. — Послушайте… мы ведь еще увидимся?

— Обязательно, — ответила она и улыбнулась ему пухлыми губами.

Уэзер видела Лукаса за работой, когда он раскрыл убийство в ее родном городке в Висконсине. А он наблюдал за ней, когда она исполняла обязанности коронера, — на севере не хватало врачей, и всем специалистам приходилось по очереди становиться коронерами, — но в тот единственный раз, когда Уэзер оперировала в его присутствии живого человека, он не мог оценить ее мастерства, поскольку пациентом был он сам.

Он пообещал ей, не особенно подумав, что придет посмотреть, как она работает. Уэзер настаивала, и они назначили время неделю назад, еще до убийства Уонамейкер. Сейчас он надеялся, что успеет к началу операции.

Думая об Уэзер, он коснулся шрама на шее. Большую часть его оставило лезвие перочинного ножа, которым доктор вскрыла его гортань, остальное — след от пули двадцать второго калибра, выпущенной из пистолета той девочкой…

Лукас оставил машину на парковке в трех кварталах от университетской больницы и отправился туда пешком. Утро выдалось прохладным, рядом шагали студенты в коротких белых халатах и врачи в более длинных. Медбрат по имени Джим отвел Лукаса в мужскую раздевалку, дал ему замок и ключ от шкафчика и объяснил, как нужно одеться.

— В корзине лежат комбинезоны трех размеров. Внизу вы найдете бахилы для обуви. Шапочки и маски вот в этом ящике. Возьмите ту, что похожа на шапочку для купания, и маску, но пока не надевайте ее. Когда вы будете готовы, я покажу, как ее завязать… Бумажник и прочие ценности заберите с собой. Доктор Каркиннен придет через минуту.

При виде вышедшего из раздевалки Лукаса в глазах Уэзер появилась улыбка. В хирургическом комбинезоне он чувствовал себя последним идиотом и самозванцем.

— Ну, какие ощущения? — спросила Уэзер.

— Странные. А вообще круто.

— Девушка, которую убили… Это тот же преступник?

— Да. Но нам удалось узнать совсем немного. Его видел один паренек. Убийца белый, вероятно, нюхает кокаин и водит пикап.

— Хоть что-то.

— Слишком мало, — сказал Лукас и посмотрел в сторону двойных дверей, ведущих в операционную. — Твоя пациентка уже получила наркоз?

— Она здесь, — ответила Уэзер, кивком показывая налево.

Лукас повернулся и увидел стройную, ухоженную блондинку и маленькую рыжеволосую девочку, сидящих в приемной. Девочка неотрывно смотрела на маму, а та что-то рассказывала ей с серьезным видом. Руки ребенка были забинтованы до плеч. Мать кивала, словно что-то объясняла. Ноги маленькой пациентки болтались, не доставая до пола.