Метка смерти - Робин Кук Страница 41

Джаз встала и, направляясь к гардеробу, стала снимать уличную одежду. Ехать в больницу было все еще рановато, но она решила собираться: была слишком на взводе, чтобы просто сидеть и ждать. Уж лучше она проведет в больнице разведку и разработает план атаки. Она надела робу и белый халат. Одеваясь, Джаз думала о своем банковском счете. Будущим вечером там уже окажется почти пятьдесят тысяч!

Сев в «хаммер», Джаз попыталась успокоиться. Радость радостью, однако пора серьезно подумать и о деле. Она понимала, что ей придется проявить максимум сноровки, чтобы устранить сразу двух пациентов. В какой-то моменту нее даже появилась мысль, что, вероятно, предполагалось это сделать последовательно, в течение двух ночей, однако она быстро отбросила ее. Если бы мистер Боб хотел, чтобы это произошло именно так, он бы не прислал два сообщения в один вечер. Для Джаз было очевидно, что она должна устранить их обоих.

По дороге в больницу Джаз даже не задирала таксистов. Ей нужно было предельно сосредоточиться. Она припарковала «хаммер» на втором этаже и зашла в больницу. Спрятав верхнюю одежду в привычном месте, она спустилась на первый этаж и с непринужденным видом зашла в отделение экстренной помощи, где, как всегда, было столпотворение. Она совершенно спокойно стащила две ампулы и сунула их в разные карманы своего белого халата. Потом вернулась к лифтам и поднялась на шестой этаж.

По сравнению с «неотложкой» в хирургии было тихо и спокойно, однако Джаз сразу поняла, что работы здесь хватало. Один лишь взгляд на стойку с медицинскими картами говорил об отсутствии на этаже свободных палат, а пустая комната медперсонала свидетельствовала о том, что все медсестры и санитарки занимались пациентами. Когда работы было не много, все медсестры вечерней смены толклись в дальней комнате, судача и готовясь к пересменке. На посту оставалась лишь дежурная секретарша отделения, Джейн Эттридж, которая рассовывала результаты анализов по соответствующим медицинским картам. Джаз заглянула в помещение, где хранились медикаменты, чтобы убедиться, что Сьюзан Чэпмен еще не объявилась — она всегда приходила рано.

Присев к монитору, Джаз набрала имя «Стивен Льюис». К своей радости, она обнаружила, что он лежит в 424-й палате, в «голдблаттовском» крыле. И хотя она там ни разу еще не была, она решила, что ей повезло. Это было ВИП-отделение больницы, и Джаз знала, что там будет меньше суеты, чем на обычных этажах. А это, несомненно, облегчит ее задачу. Единственное, что следовало проверить, — не прикреплена ли к нему персональная сиделка, что казалось ей маловероятным, потому что пациенту было всего тридцать три года и он лежал с повреждением ротаторной манжеты плеча.

Потом Джаз набрала имя «Ровена Собжик». Ее лицо посветлело от улыбки: Ровена оказалась совсем рядом — в 617-й палате, в двух шагах по коридору. Она вдруг подумала, что по иронии судьбы ей как раз и могут поручить заниматься этой пациенткой. Как бы там ни было, она была уверена, что «санкционировать» этих двоих ей будет легко.

— Что-то ты рановато, — прозвучал язвительный голосок.

Глаза Джаз чуть не повылезали из орбит, и она ощутила мощный выброс адреналина. На нее смотрела Сьюзан Чэпмен. Выражение ее круглой поросячьей физиономии, размежеванной морщинами, с легкой себорейной сыпью в их складках, было скорее вызывающим, чем дружелюбным. Она смотрела через плечо Джаз на экран монитора. Джаз ненавидела ее привычку стягивать волосы в старомодный тугой пучок на затылке. Она относилась к Сьюзан как к анахронизму медсестринской когорты, презирая ее древние шнурованные ботинки на кожаных подошвах и толстенных дюймовых каблуках.

— Позволь узнать, чем это ты тут занимаешься? — требовательным тоном поинтересовалась Сьюзан.

— Просто хочу уточнить, что предстоит сделать, — выдавила Джаз. Пытаясь совладать со злобой, которую испытывала к этой женщине, она заставила себя улыбнуться. — Похоже, сегодня будет трудное дежурство.

Сьюзан пристально смотрела на Джаз.

— У нас почти всегда так. А при чем тут Ровена Собжик? Ты что, знакома с ней?

— Никогда в жизни ее не видела, — ответила Джаз, по-прежнему улыбаясь, но теперь уже более естественно, несколько оправившись от испуга. — Я лишь поинтересовалась, кто наши новые пациенты, чтобы иметь представление о предстоящей ночи.

— Мне кажется, знакомиться с новыми пациентами — моя обязанность, — заявила Сьюзан.

Что ж, отлично, — ответила Джаз, вставая и выключая экран монитора.

— Мне кажется, я уже говорила с тобой по этому поводу! — рявкнула Сьюзан. — У нас в больнице есть правило, и его надо соблюдать. Я пожалуюсь на тебя, если еще раз застану за этим делом. Я понятно объясняю? Смотреть файлы разрешено только в случае необходимости.

— Может, у меня такая необходимость и появится — вдруг она окажется моей пациенткой.

Сьюзан громко фыркнула, все больше выходя из себя. Она сверлила Джаз взглядом подобно разгневанному школьному учителю.

— Смешно, — сказала Джаз, нарушая паузу. — Мне всегда казалось, что и вы, и другое начальство должны приветствовать личную инициативу. Но вижу, мне лучше спуститься в кафетерий.

Вздернув брови, она пару секунд постояла на случай непредвиденной реакции Сьюзан. Поскольку никакого ответа не последовало, Джаз, нацепив очередную фальшивую улыбку, направилась к лифтам. Удаляясь, она спиной ощущала сверлящий взгляд Сьюзан. Она едва заметно покачала головой, чувствуя, что начинает испытывать отвращение к этой женщине.

Спустившись до первого этажа — на тот случай если Сьюзан следила за индикатором лифта, — она направилась по петлявшим коридорам к «голдблаттовскому» вестибюлю. Она, конечно, могла бы выйти и на четвертом этаже, где располагалась педиатрия, и пройти в нужное крыло оттуда, но своими «путешествиями» боялась вызвать подозрения Сьюзан.

Уже с первого этажа «голдблаттовское» крыло сильно отличалось от всей остальной больницы. Стены были облицованы красным деревом, на полах повсюду лежали ковры. Висящие на стенах картины, подаренные благодарными пациентами, подсвечивались специальными лампами. Выходившие из лифтов посетители были элегантно одеты, а дамы поблескивали бриллиантами. На улице стоили лимузины и суетились камердинеры.

Несмотря на то, что главный вход добросовестно охранялся, никто не заинтересовался медсестрой, пришедшей из другого корпуса больницы. Она стояла в ожидании лифта вместе с другими медсестрами, пришедшими на смену. Джаз обратила внимание, что все они выглядели так же старомодно, как Сьюзан Чэпмен. Некоторые даже были в шляпах.

Джаз оказалась единственной, кто вышел на четвертом этаже. Как и в нижнем вестибюле, здесь все было устлано коврами и увешано картинами. Несколько посетителей стояли в ожидании лифта. Кто-то ей улыбнулся, она улыбнулась в ответ.

Она шла по ковру в кроссовках совершенно бесшумно. Комнаты, куда она заглядывала, были с мягкой мебелью и драпировкой. Время посещений заканчивалось, родственники прощались и расходились. Подойдя вплотную к 424-й палате, она замедлила шаг. Впереди — примерно метрах в пятнадцати — находился центральный пост дежурной медсестры, похожий на яркий маяк на фоне полумрака холла и коридоров.