Окончательный диагноз - Кит МакКарти Страница 42

Чужой жизни, а не ее собственной.

Однако все это было раньше.

И вот теперь она оказалась пригвожденной на самой вершине баррикады на ярко-белом фоне, став мишенью для слова еще более страшного, чем смерть, ибо оно несло с собой боль, страдания, хирургическое вмешательство, медленное угасание и увядание.

Дверь открылась снова, и Елена, глубоко погруженная в свои мрачные раздумья, вздрогнула, когда сестра назвала ее имя:

— Мисс Флеминг?

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы взять себя в руки.

— Да, — ответила она, вставая, и тут же отметила про себя, как жалко и испуганно звучит ее голос. Она кинула взгляд на Айзенменгера, который еще раз ободряюще улыбнулся, и двинулась к дверям кабинета. Айзенменгер последовал за ней.

— Можно?

Людвиг изобразил на своем лице улыбку, которая, с его точки зрения, должна была свидетельствовать о максимальном расположении, но Айзенменгер расценил ее как стопроцентно отталкивающую. Да и тон Людвига говорил о том, что ему глубоко наплевать на ответ Айзенменгера. Поэтому тот лишь кивнул и ответил: «Да».

— Очень хорошо.

Возможно, именно смирение Айзенменгера заставило Людвига добавить:

— В последнее время моя спина доставляет мне беспокойство. Становится все хуже и хуже, несмотря на то что я два раза в неделю хожу на физиотерапию. Чертовы костоправы, только и умеют что ездить на своих «БМВ».

Айзенменгер издал звук, который мог свидетельствовать как об интересе, так и о скуке.

— Но у меня проблема только со вскрытиями. Все остальное…

Когда Людвиг без стука ворвался в его кабинет, Айзенменгер занимался составлением отчетов. И Людвиг озвучил свою просьбу заменить его в морге без каких бы то ни было преамбул, как нечто само собой разумеющееся.

И когда Айзенменгер не ответил, он вышел, так же не говоря ни слова. Когда дверь за Людвигом закрылась, Айзенменгер вздохнул и выключил компьютер. Конечно же, он мог отказаться, но, по правде говоря, он сам хотел зайти в морг, что давало ему официальный повод не только сделать это, но и задать интересовавшие его вопросы.

Он вышел из кабинета и направился к лестнице. Морг располагался в темном и неуютном подвале, пронизанном сквозняками и обилием труб. Айзенменгеру еще предстояло познакомиться с этим помещением, так как он был в нем всего один раз — в свой первый рабочий день, когда его знакомили с санитаром морга Кевином Льюи.

Ему предстояло сделать три вскрытия — непривычно большое число, — и только теперь до Айзенменгера дошло, почему у Людвига так неожиданно разболелась спина. Он устроился в небольшом кабинете, чтобы просмотреть записи, а Льюи занялся приготовлением кофе.

Это был закрытый больничный морг, и в нем не проводилось следственных вскрытий. И поскольку больничные вскрытия не приносили дополнительного дохода и к тому же зачастую были долгими и обременительными, патологоанатомы не слишком любили ими заниматься. Большинство судебных вскрытий не требовало особой подготовки — обычно умники из прокуратуры присылали сопроводительные тексты типа «найден мертвым», «упал на улице» или «перестал дышать», — больничные же вскрытия требовали просмотра огромного количества документов. Теоретически все они должны были располагаться в логической последовательности, однако, судя по всему, это была неэвклидова логика из другой параллельной вселенной, в которой время закручивалось петлями и некоторые дни вовсе отсутствовали. Как бы там ни было, на то, чтобы понять, что именно требуется от вскрытия, уходило огромное количество времени. Все это не представляло бы проблемы, если бы дежурный ординатор, в обязанности которого входила подготовка всех материалов, не находился в очередном отпуске.

Возможно, именно поэтому у Людвига обострились проблемы со спиной.

К половине одиннадцатого Айзенменгер находился в разгаре второго вскрытия, чувствуя, что ему удалось установить рабочий контакт с Кевином Льюи.

Льюи был слишком молод для своей должности и, как вскоре стало ясно, не блистал особыми способностями, однако Айзенменгера это вполне устраивало. Джон знал, что способные сотрудники слишком много думают; а чем ниже интеллектуальные способности, тем реже переключатель ротовой полости оказывается во включенном состоянии.

— Значит, вы теперь сами по себе.

Льюи в это время взвешивал внутренние органы некоего мистера Мэтью, которые Айзенменгер вырезал из «потрохов». На нем были ярко-желтые перчатки, которыми щеголяют в рекламных роликах домохозяйки, однако почему-то это не вызывало смеха. Что-то настраивало на серьезный лад — то ли его мускулатура и татуировки, то ли то, как он обращался со скальпелями и ножами.

— А? — поднял он голову, отрываясь от своего занятия.

— Раньше в морге работали четыре человека.

— А, да.

— И что же произошло?

— Все развалилось. Судебные вскрытия перенесли на Кристмас-стрит, а это место оставили только для больничной работы. Я уже три года здесь работаю.

Айзенменгер сделал семнадцать срезов печени с механической точностью, на какую способен лишь опытный мясник. Печень заплыла жиром, так как усопший страдал диабетом.

…и бронхитом.

…и сердечной недостаточностью.

…и почечной недостаточностью.

Поэтому Айзенменгеру предстояло определить не столько причину смерти, сколько то, каким образом больному удалось так долго прожить.

— И давно вы занимаетесь этим делом?

На лице Кевина Льюи появилась легкая гримаска. Айзенменгер уже заметил, что, как только санитару приходилось напрягать свои мыслительные способности, лицо его слегка искажалось.

— Около пяти лет.

Айзенменгер, прекрасно знавший, сколько лет Кевин Льюи работает в морге, проявил искренний интерес к этим сведениям.

— Значит, вы были знакомы с Пендредами, — добавил он с таким видом, словно ему это только что пришло в голову.

Если этот вопрос и показался Льюи необычным, ему удалось это скрыть.

— Да, конечно, — бодро ответил он. — Они работали на Мол-стрит, когда я только пришел туда.

— На Мол-стрит?

— Да, в старом здании морга.

— И что они собой представляли?

Льюи быстро почувствовал, что ситуация изменилась: до этого момента он был подчиненным, а теперь превращался в лидера, обладающего информацией, а Айзенменгер оказывался в невыгодном положении просителя. У Льюи были маленькие усики и короткие черные волосы, так что он чем-то походил на новобранца. С точки зрения Айзенменгера, он был вполне компетентным служителем морга и не более того.

— Они были очень странными. Как ни крути. Чертовски странные ребята. Я как только увидел их, сразу понял, что с ними что-то не так.