Обитель зла - Сабина Тислер Страница 42

– Потому что мама иногда говорит, что Эди – дитя любви.

– Ах, это… – Тереза не любила разговоры подобного рода.

– Так что это такое? – упорно допытывалась Эльза.

– Если двое очень любят друг друга, а потом у них рождается ребенок, то это дитя любви.

– А я тоже дитя любви?

Тереза нервно вздохнула:

– Я так полагаю.

– А почему ты этого не знаешь?

– Потому что я не ясновидящая.

– Но мама и папа ведь любят друг друга.

– Эльза, пожалуйста, не мучай меня. Мне нужно залить помидоры кипятком.

Она встала и пошла в кухню. Эльза направилась за ней.

– А почему мама говорит, что только Эди – дитя любви, а я – нет? И поэтому он счастливее, чем я? А я как же? – Эльза все больше волновалась.

– Черт подери, о Dio mio, porcamiseria! [55]Потому что Романе тебе не отец, Эльза! Madonna, неужели это так важно? Возможно, Сара и твой отец не очень хорошо понимали друг друга. Я этого не знаю. А сейчас оставь меня в покое.

Не говоря больше ни слова, Эльза выскочила из кухни, схватила нож, одним ударом вогнала его в грубый деревянный стол и помчалась по деревенской улице.

Эльза знала, где находится оливковая роща, в которой Романо убирал траву между деревьями. Ее лицо раскраснелось, она задыхалась, когда выскочила навстречу трактору Романо. Романе затормозил и остановился.

– Tesoro [56], – воскликнул он и улыбнулся. – Иди сюда, я дам тебе порулить.

Эльза ничего не ответила. Она стояла, уперев руки в бока, и с ненавистью смотрела на него.

– Лжец! – закричала она. – Ты не мой отец! Ты обманщик! – И разрыдалась.

Романо выключил двигатель и подошел к ней. Он хотел обнять ее, но Эльза ударила его по руке.

– Не прикасайся ко мне!

– Кто тебе это сказал? – спросил он тихо.

– Nonna [57].

Он снова попытался ее обнять.

– Воробушек, садись ко мне. Я тебе сейчас все объясню.

– Vafanculo! – крикнула она и побежала обратно в село. Романо вздрогнул. Такого грубого ругательства он еще никогда от Эльзы не слышал.

– Иди сюда, Эльза! – закричал он. – Вернись!

Она остановилась, обернулась и прошипела:

– Нечего командовать, ты мне не отец!

И исчезла между оливковыми деревьями.

– Ты что, собственно, себе позволяешь? – кричал Романо на мать, которая помешивала помидоры в двадцатилитровой кастрюле. – О чем ты думаешь, когда так нагло вмешиваешься в наши дела?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду! – крикнул Романо, вырвал ложку у нее из рук и швырнул через всю кухню. – Эльза ужасно расстроена. Тебе что, обязательно нужно все испортить? Ты действительно дура или просто ненавидишь нас?

– Ну-ну… – ответила Тереза, подняла ложку и нарочито медленно и основательно вымыла ее под струей воды. – Думай, что говоришь. Когда-нибудь ребенок все равно должен был узнать правду.

– Да, конечно. Но не от тебя! Это дело исключительно Сары.

Тереза подчеркнуто спокойно ответила:

– Боже мой, только не усложняйте ничего! Объясните малышке, кто ее отец, и все. И она успокоится.

– А я? – В глазах Романо был страх.

Тереза выключила плиту.

– Если она тебя любит, то и дальше будет любить. Ничего не случилось!

Романо стоял в дверях. Его глаза блестели.

– Ты знаешь, кто ты? – прошептал он. – Я тебя ненавижу. Ты просто урод.

И он оставил ее одну. Тереза вытащила из-под кухонного стола следующий ящик помидоров и шумно высморкалась в фартук.

Сара, обняв Эльзу, сидела на диване.

– Твоего отца звали Фрэнки, – сказала она. – Ты его помнишь?

Эльза покачала головой.

– Я влюбилась в него во время отпуска на Балтийском море. И вскоре у нас появилась ты.

Эльза тихонько улыбалась и уже почти успокоилась. Она посильнее прижалась к матери и шепотом попросила:

– Расскажи.

– Через пару лет я заметила, что он вовсе не так мил. Ни по отношению к тебе, ни ко мне. Он был злым, даже очень злым. А потом я влюбилась в Романо и вместе с тобой и с ним уехала в Италию. Сейчас Романо твой папа, потому что он заботится о тебе. И потому что он милый и ласковый.

Эльза кивнула.

– А у тебя есть фотография моего настоящего папы?

Сара покачала головой.

– Нет. Ни одной. Сама не знаю почему, но я никогда не фотографировала его. Давай больше никогда не будем говорить о нем, хорошо? Не люблю, когда мне напоминают о прошлом.

– Я тоже не люблю.

– Молчим?

Эльза только кивнула. Сара протянула руку, и Эльза шлепнула по ней своей маленькой ладонью. Да так сильно, что Сара даже вздрогнула.

В день, когда Эди исполнилось два года, Сара и Романо проснулись раньше, чем обычно.

Тереза приготовила торт с земляничным кремом. В сахарной глазури торчала красная свечка, к которой были приклеены маленькие золотистые ангелочки с пухлыми щечками. Рядом с тортом на большом кухонном столе в квартире Терезы и Энцо именинника ожидал плюшевый медведь такой же величины, как сам Эди. Романо подумал, что малыш может испугаться этого монстра, но ничего не сказал, чтобы не обидеть мать.

Конь-качалка, которого Энцо вырезал из дерева и раскрасил, настоящий цирковой конь, был уже готов и ожидал маленького всадника. Шестилетняя Эльза перебрала всю свою библиотеку, состоявшую из книг с картинками, и выбрала несколько для брата, пусть даже он пока не умел читать. Она уже осваивала мировую литературу и потеряла всякий интерес к детским книжкам. В настоящий момент она с все возрастающим энтузиазмом читала «Сказания классической древности».

Романо и Сара купили для Эди маленький игрушечный парусник, который работал на батарейках и мог плавать кругами.

Когда Эди вместе с Романо и Сарой пришел в квартиру дедушки и бабушки, то с радостным криком бросился к огромному медведю, схватил его со стола и, снова и снова целуя, прижал к себе.

Столь буйное проявление чувств удивило всех. Эди не видел и не слышал ничего вокруг, не обращал внимания на другие подарки и даже не захотел попробовать праздничный торт. Он не выпускал медведя из рук, уселся в углу и что-то шептал ему на ухо.