Электрические тела - Колин Харрисон Страница 42

– Билз расписал, как вы будете развлекаться в парке ночью.

– Это было совершенно не так. Отто – настоящий джентльмен.

Тут взгляд Саманты едва заметно скосил.

– Он что-нибудь сказал про встречу? – спросил я.

– Он говорит, что у них принято несколько дней не торопиться, разогреваться. Он сказал, что не надо тревожиться.

– Ты сказала об этом Моррисону?

– Да, когда он вчера в одиннадцать вечера позвонил мне домой.

– Саманта.

– М-м?

– Я просто хочу, чтобы ты знала, я вступился за твою репутацию. Это было трудно, но кто-то должен был это сделать.

– Думаю, все уже достаточно хорошо меня знают, чтобы не сомневаться.

– Да, Саманта.

– Ах, прекрати! – Она повернула голову, чтобы осмотреть мой стол. – А это что? Испанский словарь?

– Как видишь.

– Ты учишь испанский?

Я не хотел, чтобы Саманта узнала, что Долорес живет у меня дома.

– Да.

Она лукаво посмотрела на меня:

– Звучит как секрет.

– У всех нас есть свои секреты, Саманта, даже у тебя.

По моему лицу она поняла, что не сможет ничего узнать.

– Ну, наверное!

А потом она вскочила и ушла. Ее светлые волосы подпрыгивали у нее за спиной. Я продолжил переводить слова, которые Долорес носила с собой. И когда я закончил перевод, то вспомнил, как мой отец благословлял скромные трапезы, за которые мы с ним садились, когда я был мальчишкой, – только он и я, в его тесном хлипком домике в штате Нью-Йорк. Молитва Долорес звучала примерно так:

О, сильные чары

истины, которая есть

у вас и у Бога,

я прошу дать мне удачу, мир,

гармонию, спокойствие,

здоровье, работу, имущество

мне и моим близким.

Чтобы зло ушло и чтобы

добро вошло,

как Иисус вошел в священный дом.

Мой отец – служитель Бога, но я никогда не верил в молитвы, хотя и хотел бы.

Днем по коридору протопал Моррисон, открывая двери кабинетов и указывая пальцем в сторону зала заседаний:

– Собрание. Общее.

Его глаза были широко раскрыты, и, несмотря на мощные кондиционеры на тридцать девятом этаже, на висках блестел пот. По-моему, он за всю жизнь выпил такое количество кофе, что это изменило его метаболизм. Люди быстро шли по застеленному ковром коридору и молчали. В зале заседаний не было времени выбрать выгодные места. Моррисон, вошедший последним, закрыл за собой дверь и заговорил:

– У нас есть сведения, что в ближайшие день-два «Осада холдингс компани» займет ведущую позицию в «Чукадо электроникс корпорейшн». Сделка примерно на три миллиарда долларов. «Чукадо» в девяносто первом году перекупила компанию «Эм-е-си системз», потому что там шла работа над усовершенствованным чипом. Мне сказали, что конкурирующий чип был примерно на пятнадцать процентов лучше и они его доработали. Может, вы о нем слышали, это чип «УЭКС». Он особенно хорош для интеграции программного обеспечения и цифровых изображений. Ранняя его версия использовалась для... э-э... Саманта, подскажи мне.

Обведя взглядом всех присутствующих, она без запинки продолжила его фразу:

– Он использовался для компьютерной анимации. Компьютер брал два изображения одного и того же предмета в движении – например, мужчины, бросающего мяч, – и создавал все изображения между ними, используя занесенные на CD-ROM сведения обо всех позах, которые может принимать человек, анатомию плечевого сустава и так далее. Немалая часть этой работы отражена в мультимедийных ROM-продуктах, которые сейчас находятся в продаже и работают преимущественно на DOS-системах. Понятно? Этот чип сэкономил массу анимационного времени. Это было в девяностые годы. Один парень...

– Психованный гений, – прервал ее Моррисон, скосив глаз. – В таких историях всегда бывает гений...

– Точно, никому не известный японец, который долго гулял в одиночестве, раскладывал веточки, рыбьи кости и травинки, а потом выдал блестящую идею нового чипа, – сообщила Саманта, на которую явно не произвели впечатления эти ритуалы озарения. – Или что-то в этом духе. Он ушел на покой после создания первого чипа, но они его вернули, и теперь у «Чукадо» почти готов его новый чип. И теперь «Осада» собирается проглотить немалый кусок – контрольный пакет, а может, процентов сорок пять.

Я подумал, не спала ли она с Моррисоном. Всегда гадаешь, не делают ли это люди, с которыми ты работаешь, – и порой они это делают. Когда Моррисон и Саманта разговаривали друг с другом, ощущалась некая непринужденность, нотки близости в их голосах. С другой стороны, это было маловероятно. Но ведь у нас с Самантой был роман, о нем я еще расскажу.

– Они увидели этот чип – и у них тут же разгорелся аппетит, – добавил Моррисон. – То есть – раз! – и все, как рыба глотает наживку. Никто ничего не подозревал. Три миллиарда! Это показывает, что капиталы имеются, ребята. «Осада» уже владеет где-то семнадцатью или восемнадцатью процентами «Фолкман-Сакуры»?

– Восемнадцать целых шесть десятых, – ответила Саманта. – Из них двенадцать процентов – с правом голоса. А «Фолкман-Сакура» владеет двадцатью девятью процентами акций «Осады», приобретенных еще до слияния «Фолкмана» и «Сакуры». Моррисон вытащил из нагрудного кармана сигару, сунул ее в рот и, взяв в здоровую руку серебряную зажигалку, закурил.

– Ладно, – пропыхтел он. – Ясно, что все эти японцы, которые пятьдесят лет назад вместе служили на флоте, сейчас по-прежнему играют в гольф, или сидят в бане, или что там еще старики делают в Японии. «Осада» сможет получить технологию от «Чукадо», особенно этот новый чип, и передать ее прямо «Ф.-С.».

– Все говорили, что вертикальная интеграция не будет работать, особенно после разногласий, которые возникли у «Мицубиси» и «Сони», – заметил Билз.

– Знаю, – отозвался Моррисон. – Ты прав. Но немалая часть этих разногласий возникла после спада в мировой экономике. Виновата не идея. Причина могла заключаться в неподходящем моменте. А сейчас идет смена цикла.

– Но погодите, я все равно не вижу, откуда у японских компаний взялись деньги на такие сделки, – продолжил Билз. – Япония все еще еле жива после обвала биржи. Рынок недвижимости сократился примерно на сорок процентов.

– Парни, которые играли на понижение, получили миллиарды, Эд, – сказал я. – Сообразительные парни.

– Да, но эти парни – не те, которые...

– Откуда ты это знаешь?

Билз поднял руки вверх, это был жест разумного человека, оказавшегося перед вооруженным психом. Словно актер, занятый в убогом телеспектакле Корпорации, он бросил на Моррисона выразительный взгляд, но Моррисон не собирался помогать Билзу: он решил столкнуть нас лбами.