Не тронь гориллу - Сандроне Дациери Страница 42

– Извини, но это был единственный способ вытащить тебя на свет божий. Я хотел только узнать, когда ты позволишь гнусному типу, коим я являюсь, преклонив колени на рассыпанном горохе, принести тебе смиренные извинения…

– Сходил бы в туалет, прежде чем читать стихи…

– Не согласен, у меня получилось не хуже, чем у твоего любимого актера Витторио Гасмана. Так когда ты снизойдешь до меня и обратишь свой надменный взор на мою жалкую личность?

– Хватит ныть! Я сама собиралась тебе позвонить. – Мне показалось, что она смилостивилась. – Я больше не злюсь на тебя. Ну, только если чуть-чуть.

– Ты меня еще любишь?

– Давай только без этой муры. Скажем так, я еще не решила послать тебя к такой-то матери. И лишь потому, что мне жаль твоего Компаньона, который мне ничего плохого не сделал. Бедняжка.

Наговорив друг другу приятных вещей на двадцать тысяч лир, на следующие тридцать я поведал ей о моих блестящих результатах. Опуская, разумеется, рассказ о визите на виллу Гардони.

– Уже второй раз в этом году ты ездишь на море. Будь осторожен, как бы не вошло в привычку, – сказала она, выслушав.

– Не беспокойся, я смертельно скучаю по Милану. Ты же знаешь, если я не подышу смогом, плохо себя чувствую.

– Разве ты не отправишься в Рим, чтобы поговорить с родителями официанта?

– Думаю, мне надо заняться кое-чем другим. А навестить его родственников попрошу кого-нибудь из римских друзей.

– Пусть они сделают это как можно скорее. – Тон ее стал серьезным. – Если ты еще не общался с Мирко, я расскажу ему, как идут дела. Новость для тебя: Скиццо пытался покончить с собой. Он вскрыл вены и сейчас находится в тюремном лазарете.

– Черт! И как он себя чувствует?

– С ним все в порядке, он вне опасности, порезы были не очень глубокими. Он добыл лезвие, разломав безопасную бритву…

Меня передернуло:

– Ну, тогда это словно ожог лосьоном после бритья.

– Не смейся. Мирко говорит, что, если не удастся добиться освобождения под подписку о невыезде, он постарается обосновать необходимость психиатрической экспертизы Скиццо и помещения его в психиатрическое отделение при тюрьме Сан-Витторе, хотя и это не самое лучшее место. А когда Скиццо окажется там, можно попытаться добиться на суде признания его психически невменяемым.

– То есть как невменяемым? А я тогда для чего корячусь?

– Понятия не имею. Как бы то ни было, Мирко считает, что с тем нулем, который вы крутите в руках, это единственный способ избежать пожизненного заключения.

Я представил себе Скиццо, привязанного к кровати, в окружении белых халатов и масок со зловеще сверкающими инструментами, готовыми сверлить его черепушку.

– Алло, алло, ты еще здесь? – вернул меня к действительности голос Вале. – Или опять впал в один из твоих обычных приступов паранойи?

– Хотел бы посмотреть на тебя на моем месте, – огрызнулся я.

– Кончай давить на жалость, не дождешься. Оставайся таким, какой ты есть, по крайней мере, сойдешь за эксцентричного. Пока, я прощаюсь.

– О'кей. Ты не против, если я навещу тебя, как только приеду?

Она задумалась, потом ответила:

– Лучше не надо.

Я опешил:

– Почему?

– До тех пор пока тянется эта история, нам лучше не видеться. Ты по уши завяз в ней, а когда ты в таком состоянии, я предпочитаю держаться от тебя подальше.

– Я не слишком ею занят. Работа как всякая любая. Правда, скажем так, немного труднее…

– Можешь вешать лапшу на уши кому хочешь, только не мне. – Она вновь стала жесткой. – Ты что, не помнишь, сколько лет мы знакомы?

– Конечно помню.

В те дни она готовилась к сдаче прокурорского экзамена, и это был настоящий кошмар. Я тотчас же влюбился в нее по уши.

– Хотя это бессмысленный вопрос, ты же никогда ничего не забываешь. Ну так вспомни, ты тогда еще работал на отдел маньяков и был не человек, а какой-то клубок обнаженных нервов: то дрожал от возбуждения, то впадал в депрессию. Я просто не могла выносить общение с тобой! К счастью, ты ушел из отдела, и это прекратилось. Сейчас, мне кажется, ты опять в таком состоянии. Из-за этой гребаной истории, в которую тебе захотелось влезть во что бы то ни стало.

– Мне захотелось? Да я мог бы спокойно обойтись без нее.

– И ты хочешь, чтобы я тебе поверила? Хватит с меня и прежних приступов твоей детективной паранойи!

– По-моему, ты преувеличиваешь.

– Нет! – отрезала она тоном, не терпящим возражения. – Я знаю тебя лучше, чем ты себя, это уж точно.

– Большое спасибо за моральную поддержку.

– Не за что. Полагаю, будет лучше, если мы увидимся, когда вся эта история закончится.

Я вздохнул:

– Будь по-твоему. Тогда хоть думай обо мне иногда.

– Это я тебе обещаю. Я тоже по тебе соскучилась.

Мы положили трубки.

Я просмотрел расписание поездов, которое Компаньон принес с собой. Последний поезд на Милан уходил меньше чем через полчаса, и я поспешил на вокзал, надеясь успеть вскочить в него хотя бы на ходу.

Я подождал, когда поезд отъедет, чтобы позвонить Кастеллини, моему другу – римскому издателю. Чтобы никто не помешал мне разговаривать с ним, я заперся в туалете и достал мобильник. Даже представить не могу, как до сих пор без него обходился. Дома он мне не нужен, там обычный городской телефон.

– Слушаю! – проорал голос в трубке на фоне дикой какофонии, в которой едва различались голоса и громкая музыка. Мне кажется, я даже узнал мелодию музыкальной заставки «UFO Robot».

– Это Сандроне. Ты где находишься? – закричал я в трубку.

– На празднике жуткого отребья! Ловлю кайф от этого бардака!

Толпа хором что-то скандировала.

– Найди местечко потише, мне нужно с тобой поговорить!

– Подожди! – Я услышал звук его шагов, музыка становилась все тише. – Вот, я заперся в сортире.

– Какое совпадение! Я тоже. Где это ты?

– На вечеринке. Пляшем под музыку из мультяшек, словно стая обезьян. В следующий раз, когда ты приедешь в Рим, организуем такую же в твою честь.

– Альберто, тебе уже почти сороковник! Тебе не кажется, что прошло время вести себя как идиот?

– Ни хрена ты не понимаешь. Здесь полно телок, сегодня вечером одна из них моя. Если бы ты перезвонил мне в другой раз, я был бы тебе очень признателен. Только что закадрил одну классную блондинку, и, если кто-нибудь уведет ее в мое отсутствие, я при встрече сверну тебе шею приемом карате. Я тебе говорил, что начал заниматься карате?