Укус тени - Карин Жибель Страница 42

Если сегодня ночью у него ничего не получится, это будет конец. Конец его короткого существования. И конец всем тем воспоминаниям, которые вдруг стали для него такими дорогими.

Посреди ночи Лидия наконец появляется снова. Она заходит в подвал тепло одетая и объявляет не очень любезным тоном:

— Мы едем!

Прижавшись к прутьям решетки, Бенуа сидит с таким видом, как будто у него уже совсем не осталось сил.

Однако в его душе теплится надежда. Надежда, готовая перерасти в отчаяние.

— У меня кружится голова, — говорит он.

— Ну и что? Как будто ты не знаешь, что мне на это наплевать! Поднимайся!

— Я не могу…

— Хочешь, чтобы я тебе помогла? — сердито спрашивает Лидия, доставая пистолет.

— Ты… ты не могла бы дать мне чего-нибудь поесть или выпить? Пожалуйста!

— Даже не мечтай! А ну-ка, вставай на ноги! Быстро!

— Послушай, Лидия, я не смогу идти… Не станешь же ты тащить меня на себе! Дай мне чего-нибудь поесть. Я сейчас, похоже, потеряю сознание…

Лидия колеблется. Впрочем, нет ничего странного в том, что ее пленник пытается извлечь для себя пользу из сложившейся ситуации.

— Хорошо, я принесу тебе немного перекусить. А затем мы поедем…

— Спасибо.

Она исчезает в темноте и пятью минутами позже возвращается с чашкой чая и несколькими печеньями. Об этом Бенуа мог только мечтать!

Лидия снимает с него наручники, он берет чашку и… в нерешительности смотрит на нее. С этой чашкой у него связаны очень неприятные воспоминания.

— Там нет стрихнина! — с ехидной улыбкой заявляет Лидия. — Можешь пить!

Бенуа пробует чай губами и кончиком языка: вкуса горечи вроде бы нет. Помедлив секунду, он выпивает содержимое чашки одним глотком, а затем набрасывается на печенье.

— Побыстрее! — командует Лидия, изнывая от нетерпения.

Бенуа поспешно проглатывает третье — и последнее — печенье. Лидия бросает ему его пальто и обувь. Он одевается, а затем покорно подходит вплотную к решетке и поворачивается к ней спиной, чтобы Лидия могла надеть на него наручники.

Ему даже не верится, что он наконец-то выйдет из этой «клетки»…

Бенуа идет впереди Лидии. Он поднимается по ступенькам и открывает дверь, скрип которой ему неоднократно приходилось слышать в течение последних двух недель. Он видит перед собой узкий коридор, где так же темно, как и в подвале. Шагая по коридору, он чувствует упершийся между лопаток ствол пистолета.

— А как тебе удалось затащить меня туда, в подвал? — вдруг спрашивает он.

— Я тебя не тащила!.. Ты шел сам!

— Сам?!

— Да! Оксибат натрия способен творить чудеса, разве не так? Ты любезно делал все, о чем я тебя просила… Как раз на лестнице ты и разбил себе башку! А потом ты позволил запереть себя без каких-либо возражений!

Еще несколько шагов — и они оказываются в чулане, в котором хранятся продукты. Затем они проходят через кухню и попадают в гостиную. Это помещение кажется Бенуа знакомым. Да, именно здесь — как последний дурак! — он попался в подготовленную для него ловушку.

Бенуа вдруг резко останавливается: его взгляд зацепился за фотографию, стоящую на стареньком комоде как раз напротив дивана.

— Что случилось, Бенуа? Ты не рад тому, что снова увидел Орелию?

Ему следовало догадаться об этом раньше. Ведь это настолько очевидно!

— Ты что, не понял, что мы близняшки? Ты меня разочаровываешь, Бен… Ладно, пошли.

Выйдя на крыльцо, Бенуа невольно съеживается от холода, у него начинает кружиться голова.

Автомобиль Лидии стоит прямо перед крыльцом. Лидия открывает правую переднюю дверь. Бенуа садится в машину, косясь на дуло направленного на него пистолета. Его собственного пистолета.

Женщина, к удивлению пленника, садится в автомобиль на сиденье позади него. Что она опять придумала?

Лидия, прижав голову Бенуа к подголовнику, затягивает на его шее толстый шнурок.

— Черт, да ты меня так задушишь!

— Ничего, дышать ты сможешь… Зато теперь я уверена, что ты будешь вести себя смирно!

Она тщательно связывает концы шнурка с тыльной стороны подголовника и только после этого садится за руль.

— Ты могла бы дать мне мой свитер, я весь дрожу от холода!

— Заткнись, а не то я затяну шнурок еще сильнее.

Автомобиль трогается с места.

Они отправляются на ночную прогулку, в которой нет ничего романтического.

К счастью, сегодня ночью — полная луна.

Подарок небес. А может, и знамение…

Проехав несколько километров, они оказываются в окрестностях деревушки Эклан.

Бенуа, у которого шея затянута шнурком, едва дышит.

Он, можно сказать, прикован к своему сиденью!

Забавное ощущение: снова иметь возможность разглядывать окрестности, пусть даже через ветровое стекло, пусть даже рискуя истереть до крови кожу на шее. Своего рода глоток свободы…

— И куда ехать теперь? — спрашивает Лидия. Ее голос звучит требовательно и резко.

Бенуа пытается что-то ответить.

— Еще немного вперед… Там будет дорога направо…

Лидия, чтобы не прозевать ответвление дороги, едет очень медленно.

Бенуа прекрасно знает эту местность. Он частенько слонялся здесь, будучи еще мальчишкой, да и в более взрослом возрасте ему не раз доводилось бегать тут по воскресеньям на длинные дистанции трусцой. Однако сегодня ему предстоит выступить в роли спринтера.

— Тут? — спрашивает Лидия, притормаживая машину.

— Да…

Автомобиль сворачивает на грунтовую дорогу. Ночной лес производит на Бенуа сильное впечатление. Однако еще более сильное впечатление на него производит женщина, сидящая слева от него за рулем: четкий профиль ее напрягшегося лица, хищные глаза, всматривающиеся в темноту, решительность… Бенуа изо всех сил пытается храбриться.

— Стой!

Лидия резко тормозит и поворачивается к Бенуа.

— Это здесь?

— Да.

— Ты убил ее именно здесь? — уточняет Лидия свой вопрос.

— Да.

Снова приведя машину в движение, она сворачивает чуть-чуть вправо, останавливает ее на обочине и глушит двигатель. Воцаряется жуткая тишина. В кажущемся сейчас неприличным свете фар Лидия рассматривает место, где некогда разыгралась трагедия. Только прерывистое дыхание Бенуа нарушает зловещее ночное безмолвие.

— Расскажи, как это было…

Бенуа вздрагивает.