Бангкок-8 - Джон Бердетт Страница 43

— О нефритах? Драгоценные камни из Лаоса или Бирмы? Да, как-то упоминал. У него это было нечто вроде хобби. Но сильно не распространялся, поскольку я не разделял его интереса к побрякушкам. Ниггер может носить золото, жемчуг — все, что угодно, если считает, что это ему идет. Но Билли увлекался украшениями с молодости. Глупо. Ты понимаешь, о чем я говорю? Из разряда тех глупостей, которые я не одобрял.

— Вы знаете, кто такой Сильвестр Уоррен?

Обгладывая кость, Элайджа мотнул головой:

— Миллиардер. Ювелир и торговец драгоценностями. Знаком с президентами. Раз в месяц приезжает сюда.

Лицо американца ничего не выражало. Он снова покачал головой и, принявшись за начос, [24]проговорил с набитым ртом:

— У нас много миллиардеров, которым приходится куда-нибудь уезжать, чтобы оттянуться. В Штатах теперь не так, как раньше. Пресса, пронырливая полиция, электронные средства слежки. Белый, вроде вашего парня, что знает президентов, не может косо посмотреть на собственную секретаршу. У белых не та широта взглядов, что у нас, ниггеров. Совсем задурили себе головы. Неудивительно, что этот Уоррен каждый месяц прилетает сюда. Он был знаком с Билли?

— Переписывался по электронной почте.

— Думаешь, это он его убил?

Я пожал плечами:

— Не вижу мотива.

Вилка с картофельным салатом застыла у рта Элайджи.

— Я тоже. Давай порассуждаем. Билли всю жизнь стремился стать крупной шишкой, но в итоге остался мелюзгой. Сержантишкой морской пехоты, который снимал дешевых кисочек из стрип-баров третьего мира. Невелика персона, чтобы его ухлопал богатый белый.

— Скажите мне вот что: сильно ли ваш брат боялся змей?

— Не думаю. В Гарлеме каждый черный боится змей. Африканские джунгли были давно — несколько поколений назад. Конечно же, он боялся змей, так же как мы все. Я его еще пугал: «Вступишь в армию, тебя отправят в Юго-Восточную Азию, там удавы ползают на свободе». Подтрунивал, а выходит, попал в точку.

— Вы собираетесь мстить за брата, мистер Брэдли?

Вопрос, на мой взгляд, совершенно естественный, озадачил американца. Он положил вилку, отодвинул немного стул и уставился на меня.

— Вендетта? — Он почесал затылок. — Единственный раз мне пришлось убрать конкурентов, когда те встали у меня на пути. Это бизнес, а в бизнесе выбирать не приходится, но, если честно, я до сих пор сожалею об этом. Я не кровожадный человек. Когда я достиг своей величины, мне редко когда требовалось прибегать к насилию.

— Вы его не любили?

— He знаю. Билли был моим братом, но мы не были близки. Я приехал, чтобы разобраться с его имуществом. У меня такое впечатление, детектив, что мы с тобой по-разному смотрим на вещи. В Штатах только сицилийцы практикуют вендетту. А черные полагаются на закон. Как ты поступишь, когда их найдешь?

— Убью, — улыбнулся я.

* * *

Утром в половине пятого я добрался до своей берлоги. Как всегда, я забыл взять с собой мобильник. Когда засыпал, телефон пискнул, и на экране появился значок — пришло сообщение. Я некоторое время возился с кнопками, затем прочитал текст:

«Ривер-Сити, второй уровень, галерея изящных искусств и драгоценностей Уоррена. Открывается в 10. Встретимся там.

К. Дж.

P.S. Принарядитесь».

На грани двух несовместимых миров сна и бодрствования в моем сознании вновь всплыло воспоминание о парке фаллосов в «Хилтоне». Как учил наш настоятель, медитация — это когда фантазию предпочитаешь реальности. Его бы не смутило то скопище фаллосов, хотя у него могли быть проблемы с «Хилтоном». Как и другие подвижники в нашей стране, он сохранил в себе задатки шамана языческих времен и любил предсказывать будущее. Однажды смеха ради предсказал выигрышные цифры национальной лотереи. Записал на бумажке и, чтобы не смущать умы монахов, спрятал до окончания продажи билетов. В середине XXI века предстоит глобальный сдвиг власти с Запада на Восток. И не из-за войны или развития экономики, а благодаря постепенным переменам в сознании людей. Новая эра биотехнологии потребует наивысшего развития интуиции, над которой не властен рассудок. Разрушение западного общества изнутри приведет к тому, что большинство ваших помыслов будут сосредоточены на сохранении власти. По телевидению станут показывать репортажи, как люди, хватаясь за головы, выскакивают из супермаркетов, потеряв способность воспринимать обыденные вещи. И вот тогда у руля окажутся не отравленные логическим мышлением народы Юго-Восточной Азии. Все вернется на круги своя, если вы способны проследить историю на несколько тысячелетий назад.

Мне льстило, что наставник выбрал меня, а не Пичая, чтобы поделиться своим озарением, хотя и умолчал о том, как предсказывать выигрышные цифры лотереи. (С другой стороны, он посвятил Пичая в глубочайшие тайны отношений между так называемыми живыми и так называемыми мертвыми.)

Новой мировой войны не предвидится, но к середине века все страны (за исключением Исландии и Новой Зеландии) будут конфликтовать с соседями из-за прав на водные ресурсы. Папуа Новая Гвинея в 2056 году победит Аргентину со счетом 3:1 в финале мирового первенства за Кубок по футболу. В 2038 году список бестселлеров возглавит книга «Как общаться с сумасшедшими и самому не свихнуться». Повсеместно легализованная марихуана, опередив спиртное, станет основным средством релаксации в Европе, в том числе во Франции, где законодатели (поставляющие шампанское, светлое бордо и бургонское красное) тут же попытаются вернуть наркотик под контроль закона.

В то утро я проснулся рано и оставшийся до открытия магазинов час провел в здании торгового центра «Эмпориум» на Сукумвите. Я заметил, что тот взрыв красок, который некогда устроил Ив Сен-Лоран, теперь переняли модельеры Италии — с цветами экспериментировали главным образом Версаче и Армани, а Сен-Лоран вернулся к черному и коричневому. Зато Эрменеджильдо Зенья предпочитал бежевый — весьма подходящий цвет для его очень изящных шерстяных вещей. Я повздыхал у его двубортного блейзера (стоимостью полторы тысячи долларов) из верблюжьей шерсти с пуговицами под черепаховый панцирь. Но потом моим вниманием завладела коллекция Армани — вязанные из шелковых и атласных нитей галстуки, спортивные кашемировые пиджаки и двубортные костюмы. Вещи более утонченные, чем у позднего Версаче. И разве можно обойти вниманием выставленные в витринах рубашки в мелкую клетку или из мятого хлопка в полоску и юбки из крепа от Армани, созданные с присущим ему пылом искренней итальянской натуры, близкой тайскому сердцу? Но моя истинная слабость — это обувь, и большую часть времени я провел, посматривая на коллекцию Балли — отливающие матовым блеском красного дерева мокасины и очень милые перфорированные спортивные туфли — такие, как в фильме «Гэтсби». Здесь были и необычные женские туфли — с такими каблуками и носами, какие никому другому не придумать. Не пропустил ни Фила, ни Феррагамо, ни Гуччи, ни весьма экзотичного «Бейкер-Бенджиса», который только недавно появился в нашем королевстве. Должен признаться, что эту развращающую и расслабляющую болезнь вызывает белая зараза в моей крови. Я унаследовал ее от Трюфо и Фрица. Оба они, хотя и каждый по-своему, грешили самолюбованием и обращали на свой гардероб самое серьезное внимание. И оба вмешались в воспитание в ключевые моменты моего развития. Приказ агента ФБР приодеться унизил меня, а потому была необходима медитация. Мне надоело оставаться бедным — по крайней мере моей небуддистской части. И я чувствовал себя препогано, когда подъехал на мототакси к «Хилтону», чтобы встретиться с Кимберли. Она приехала в Ривер-Сити на своей машине.