Обжигающий фактор - Кайл Миллс Страница 43

— Ты… ты думаешь, что мог встречаться с ним?

— С убийцей-то? Сомневаюсь. Он сам скорее всего не высовывался, но наверняка задавал вопросы, тебе не кажется?

— А ты помнишь фамилии тех агентов?

Эрик покачал головой.

— У меня не слишком хорошая память на имена и лица. Плохо, что они не сообщали мне номера своих удостоверений. Но полагаю, у Ренквиста должны остаться какие-то сведения о них в записях по делу. И может, кто-нибудь из агентов, помогавших ему в расследовании, припомнит коллегу из Бюро, который проявлял к этому делу повышенный интерес. — Он пожал плечами. — Не самый, конечно, удачный план в мире, да ведь такие вещи не по моей части. Если у тебя есть идея получше — а под «получше» я подразумеваю ту идею, которая не толкнет нас снова на скользкую дорожку правонарушителей, — я всецело открыт для предложений.

Комнатка была уютно-небольшой — не более десяти квадратных футов — и такой же стерильно-белой, как лаборатория. На стенах — ничего. Ни ковра, ни полок. Только невысокий узкий стол с выстроенными в ряд пятью компьютерами да кресло.

Изначально здесь планировали разместить кладовку при офисе, но некоторое время назад Эдвард Марин переделал ее для личных целей. Никто, кроме него самого, не имел сюда доступа, и ни один посторонний не переступил порога этого помещения с тех пор, как рабочие докончили вытребованные Марином поправки и усовершенствования. Даже Ричард Прайс, чей монотонный голос как раз сейчас лился из одного из присоединенных к компьютерам динамиков, ни разу не бывал здесь. Крошечный цифровой замок на двери решительно и бесповоротно отверг бы его код полного доступа, хотя сам Прайс, разумеется, об этом и не подозревал.

Марин нажал на кнопку на клавиатуре. Динамик умолк. Через основную программу «СТД» Марин мог записывать любые телефонные разговоры, ведущиеся с территории комплекса. Фактически мог делать почти что угодно. Но, как всегда, телефонные записи были куда менее интересными, чем письма по электронной почте. Прайс со товарищи так свято верили в свою систему шифровки, — вера, которая в большинстве случаев была бы вполне уместна и разумна. Даже Марину потребовались годы на то, чтобы разобраться в ней.

Его наметанный взгляд сумел с первых же строк распознать всю важность торопливого рапорта Брэда Лоуэлла. Сообщения такой степени срочности и неотложности, как то, что горело сейчас на экране, доктор видел не часто.

Эрик Твен так и не объявился. В доме его был проведен более тщательный обыск, но безрезультатно. Все свидетельствовало о том, что он просто взял и исчез — без каких-либо предварительных приготовлений и сборов.

Несмотря на глупые рассуждения и попытки объяснить это разумным путем, правда была очевидна. Эрик наконец нашел себе женщину вместо той, что отнял у него Марин. Прекрасная и, очевидно, необыкновенно умная Куинн Барри, без сомнения, оказалась весьма интересна и занимательна для них обоих — для Твена и для самого Марина.

Он закрыл глаза и позволил мыслям блуждать как вздумается. Все было так совершенно! И это-то совершенство, понимал он теперь, и оказалось роковой ошибкой. Он проводил годы, планируя, готовясь, организуя. И вот в результате вышло, что лучше бы так не усердствовать. Тем самым он безнадежно притуплял грань непредсказуемости и страха, а ведь это такой важный элемент. Теперь Эрик Твен со своей новой подружкой обещали восстановить утраченное.

Марин очистил экран перед собой и перевел взгляд на компьютер, установленный в дальнем конце стола. Он подсоединил его к камерам системы безопасности комплекса, и теперь там шли в режиме реального времени изображения из коридора административного крыла. По-прежнему ничего.

Словно бы выпав из хода времени, он следил за сменявшимися на экране незначительными людишками, мужчинами и женщинами, приходящими и уходящими, проживающими свои никчемные мертвые жизни. И предавался мечтам. О женщинах, которых он уже взял, о той, что станет следующей. Он улыбнулся. Она выросла в весьма впечатляющую, чтобы не сказать грозную, женщину, но не утратила былой уязвимости, которая всегда так честно отражалась в огромных глазах. Молодой врач, надеющийся получить место хирурга в престижном госпитале. Близка с родителями, но не с сестрой, недавно переехавшей в Небраску. В старших классах всегда входила в число самых популярных девочек. В колледже была членом феминистской организации и играла в хоккей на траве…

Приземистый здоровячок в спортивных шортах и свитере промелькнул на экране и почти сразу исчез из ограниченного поля действия камеры. Марин вскочил, распахнул единственную дверь помещения и выбежал в кабинет.

— Доктор Марин? Сэр?

Его ассистентка Синтия сделала несколько шагов вслед за ним, но быстро прекратила погоню. Сейчас он был настолько сосредоточен на своей цели, что — большая редкость для него — даже не обратил на нее внимания.

— Чарли! — Широко улыбаясь, Марин остановился прямо перед здоровячком, перегораживая ему путь. Тот как раз направлялся к дорожке для бега, окружавшей здания «СТД». Пройдет милю, а всем будет рассказывать, что одолел две, — как всегда. — Как поживаете?

Реакция Чарлза Бэнка была для Марина предметом сдержанной гордости — уже не та почти паника, что во время первой их встречи. Марину, известному своей нелюдимостью, потребовалось три месяца на то, чтобы завязать с этим человеком почти приятельские отношения. В глубине души он подозревал, что жалкий бегунишка бахвалится этим знакомством перед коллегами по работе.

— Отлично, док. А вы как?

Марин наклонился к фонтанчику и отпил — отчасти из рисовки, отчасти потому, что во рту у него вдруг и правда пересохло.

— Неплохо. Кстати, Чарли… знаете… нельзя ли попросить вас об одолжении?

— Разумеется, док. А что вам надо?

— Купил вот своей девушке подарок на день рождения…

Бэнк похлопал Марина по спине:

— Не знал, что у вас есть подружка, хитрец вы этакий.

Марин был готов к такой реакции и застенчиво улыбнулся, стараясь не выдать отвращения, испытанного от прикосновения потной руки.

— Ну да, признаюсь. И такая шустрая — всегда находит подарки раньше времени, куда ни спрячь.

Бэнк рассмеялся и понимающе покачал головой.

— Во всяком случае, вы не возражаете, если я на пару деньков спрячу его у вас в грузовичке?

— Там уж ей его ни за что не найти, верно, док?

Бэнк снова хотел похлопать Марина по спине. Но на сей раз доктор успел отступить, на долю секунды повергнув собеседника в смятение.

— Ну, док, конечно, — повторил Бэнк, не удосуживаясь спросить, почему же Марин не может просто-напросто оставить подарок у себя в кабинете. — Сейчас принесу вам ключи.

Он заторопился прочь, а Марин вытер испарину, скопившуюся на верхней губе. Вот он — последний ключ, что так ему необходим. Он снимет с него копию и повесит на цепочку на шее, вместе с остальными. И каждый раз, задев голую кожу, они будут напоминать ему о том, что должно начаться. Что почти уже началось.