Стены молчания - Филип Джолович Страница 43

— Я лишь хочу, чтобы ты обещала мне, что не пойдешь в полицию. Да или нет?

— На данный момент, — сказала она.

— А на другой момент?

Кэрол не смотрела мне в глаза. Три или четыре воробья щебетали в середине сада. Она смотрела на них, на беззаботных маленьких созданий.

— О, Фин, мне надо подумать, — она встала. — Мне пора. Подожди немного, перед тем как пойдешь. — Она быстро прошла по галерее, затем повернула налево и скрылась из виду.

Воробьи чирикали все громче. Их щебет отражался от стен монастыря. Один улетел, и остальные последовали за ним. Наступила тишина.

Эрни знал Джей Джея. Эрни поцарапал Джей Джею лицо. Джей Джей совершил самоубийство. А Эрни? Что случилось с ним? Индия, казалось, была обменной монетой между ними. На каком недоеденном деле они подавились? Или просто Джей Джей любил быстрые машины и ненавидел меня? А Эрни просто зашел в своей придури слишком далеко в ванной в отеле «Плаза». Я опять услышал смех отца. Может быть, он танцевал со своей нимфой из леса в тенистом саду в другом мире так же беззаботно, как воробьи здесь.

Я встал и пошел к выходу из монастыря. Когда я спустился с лестницы и вышел на яркий свет, я все еще надеялся увидеть Кэрол, как тогда, на похоронах Джей Джея. Но ее не было.

Я отключил телефон и попросил Полу информировать меня обо всем, что Клара сможет найти в Интернете. Я на работе. Мне нужно работать. И проект «Бадла» был моей отдушиной.

Я отправил факс в «Джайвалла и Ко» — адвокатам продавцов «Кетан Секьюритиз». Мне была необходима информация обо всех их корпоративных документах, обо всех сделках с сотрудниками различных инстанций, обо всех денежных контрактах, списках клиентов, об их персонале, о банковских операциях, арендных договорах. Короче говоря, всё. Я прикрепил анкету на тридцать листов, в которой рассматривались все юридические и банковские аспекты их деятельности. Я даже попытался задать им несколько экономических вопросов: «Кто ваши соперники?», «Как организованы их клиентские базы?», «Каковы перспективы индийского рынка?», «Какие у них слабые места?», «Какие сильные?».

Я отправил им договор о сотрудничестве, черновик договора купли-продажи, черновик уставов предприятий, черновик контракта с персоналом, в котором были свои ограничения. Образец документа, в котором расписаны права владельцев на продажу акций компании, (он был нужен мне для анализа счетов); образец документа по налогам; образец письма, которое я хотел бы получить от «Кетан Секьюритиз», от их юристов, банкиров. Я хотел похоронить их в этом ворохе бумаг. Я не собирался давать им шанс первыми завалить меня бумагами. Я хотел держать все под контролем. Если «Джефферсон Траст» хочет купить бомбейского биржевого маклера, пусть так и будет. Все будет сделано тщательно, никаких компромиссов. Это не будет полуфабрикат. «Джайвалласу» придется столько читать, что у них не будет времени делать что-нибудь еще. Им не удастся скомпрометировать меня.

Я сделал групповую рассылку по факсу: «Джайвалласу». Копию Сунилу Аскари в «Аскари и Ко». Копию Кэрол и Чаку в «Джефферсон Траст». Копию Кинесу и Мэндипу дальше по коридору. Я хотел исчерпать все их запасы бумаги. Я был анонимным рассыльщиком факсов.

В три часа утра я выключил свет. В офисе никого не было: ни Полы, ни Кинеса, никого, кроме охранника, который время от времени делает обходы, заглядывает в офисы в поисках взломщиков в промежутках между кофе и просмотром порнографических фильмов на портативном DVD-плеере.

На улице духота усиливалась резким запахом рыбы, который разносился по всему району. Грузовики везли свежий улов на предстоящий день, и из их кузовов сыпались тина и лед на неровную мостовую. Я подумывал о том, чтобы окольными путями добраться до дома, уж очень не хотелось видеть всю эту нелицеприятную картину. Я уже не раз так делал, возвращаясь из офиса после тяжелой ночной работы. Но в тот день я решил быстрым, неромантичным шагом дойти до Бэттери-парк и лечь спать.

Войдя в холл, я на цыпочках прокрался мимо консьержа. Мне больше не хотелось получать специальные письма. Может быть, следовало разрешить Кэрол сходить в полицию? Может быть, она смогла бы отвлечь ищеек?

Нет. Это было бы неправильно, да и вряд ли сработало бы. Но это был запасной вариант, к которому можно будет прибегнуть в самом крайнем случае. Однако если ничего не получится, тогда зачем использовать его? Я покачал головой. Эй, парень, нарисуй еще одну схему. Я все больше запутывался. Я устал и хотел только одного — заснуть крепким сном юриста, который только что очень хорошо поработал.

Я даже не помнил, как лег в кровать.

Было десять часов утра, когда Пабло Точера позвонил мне.

— Пабло, сегодня суббота, — пробормотал я спросонья.

— Бог ты мой, а то я не знаю. Я должен подать жалобу на Джима Макинтайра за его варварские требования к сотрудникам.

— Как идут дела? — спросил я, сев на кровати. Жалюзи были опущены, поэтому я не мог сказать, смогу ли сходить в Централ-парк и на час прикинуться нормальным человеком.

— Я провел десять раундов с Манелли по поводу того, что он хочет повесить на тебя.

— И что же он хочет повесить на меня?

— Все — начиная с того, что ты просто стоял на улице и пялился на катастрофу, как тупой британец, и заканчивая убийством первой степени.

— Почему бы ему не покончить с этим делом и не раскрыть все карты? — Тогда бы я подумал, стоит ли мне прибегать к варианту с Кэрол.

— На тебя идут толпы адвокатов, и они идут по головам друг друга. Они выдвинут свои обвинения против тебя, когда будут уверены, что смогут пригвоздить тебя. И они близки к этому. Под конец нашей беседы Манелли успокоился и заявил, что в следующий раз, когда он нанесет тебе визит, единственное, о чем ты сможешь попросить его, это не требовать смертной казни.

— В Нью-Йорке ведь нет смертной казни, не так ли?

— Ты отстаешь от времени, дружище, — усмехнулся Пабло.

— Итак, что мне делать?

— Не знаю. Я обычно не занимаюсь уголовными делами.

Черт!

— Что будет, если я уеду из страны?

— Эй, притормози. Ты хочешь загнать меня в тюрьму?

— Ладно, — я не знал его этических запросов. — Как насчет расследования? Как все идет? Нашли свидетелей? Разузнали правду?

Пабло закашлялся.

— Извини, приятель, — наконец произнес он. — Выкурил вчера слишком много сигар. Боже мой. Джулия — моя жена — убила весь вкус в моих отбивных. Ты сказал: свидетели? По правде говоря, есть пара организационных вопросов по этому поводу.

— Какого рода организационные вопросы?

— Джим Макинтайр хочет, чтобы все было сделано определенным образом, и я, ну… понимаешь… у меня есть пара проблем, которые надо разрешить.