Обстоятельства гибели - Патрисия Корнуэлл Страница 44

Я рада, что она называет меня тетей Кей. Когда такое случается — а в последнее время это случается очень редко, — мне кажется, что между нами снова тесная связь. Даже не припомню, когда в последний раз она меня так называла. Когда я снова становлюсь ее «тетей Кей», то почти забываю о том, что представляет собой Люси Фаринелли, что она — гений, но при том еще и немножко социопат. Бентон такой диагноз высмеивает. Быть «немножко социопатом» — все равно что быть немножко беременной или немножко мертвой, говорит он. Я люблю свою племянницу больше жизни, но понимаю и мирюсь с тем, что, когда она ведет себя хорошо, это либо волевое усилие, либо ей просто так удобно. Мораль тут почти ни при чем. Ей важна только цель, оправдывающая средства.

Я внимательно присматриваюсь к ней, хотя понимаю, что все равно ничего не увижу. Ее лицо никогда не выдает того, что может задеть по-настоящему.

— Мне нужно задать тебе один вопрос.

— Можешь даже не один. — Люси улыбается, и по ней ни за что не скажешь, что она способна причинить боль, поступить жестоко, если только не распознаешь силу и ловкость ее спокойных рук и быструю смену выражения глаз, когда в них, подобно молнии, вспыхивают мысли.

— Ты не имеешь ко всему этому никакого отношения. — Я говорю о белой коробочке с крылом летательного устройства. Я говорю о покойнике, которому делают сейчас сканирование в центре Маклина, о том, с кем наши пути могли пересечься на выставке да Винчи в Лондоне еще до катастрофы 11 сентября, организованной, по глубокому убеждению Люси, нашим же правительством.

— Нет. — Она произносит это просто и легко, ни жестом, ни взглядом не выдав беспокойства или смущения.

— Потому что ты теперь здесь. — Я напоминаю, что она работает на ЦСЭ, то есть на меня, и я несу ответственность перед губернатором Массачусетса, Министерством обороны, Белым домом. Я отвечаю перед множеством людей — вот что я ей говорю. — Я не могу допустить…

— Ну конечно же нет. Никаких проблем из-за меня у тебя не будет.

— Дело не только…

— Здесь не о чем говорить, — вновь прерывает она меня, и глаза ее вспыхивают. Они такие зеленые, что кажутся ненастоящими. — В любом случае, у него нет термальных повреждений, ведь так? Ожогов?

— Судя по тому, что я видела, нет.

— Ладно. А что, если кто-то ткнул его каким-то модифицированным гарпуном? Ну, ты знаешь, одним из этих дротиков с чем-то вроде прикрепленного к наконечнику оружейного патрона. Только в нашем случае это был крошечный микроскопический заряд, содержащий нановзрывчатку?

Я включаю настольный компьютер.

— Тогда это не выглядело бы как то, что я только что видела. Это выглядело бы как контактная огнестрельная рана минус след от дула. Даже если мы говорим об использовании нановзрывчатки в противоположность какому-то типу огнестрельных боеприпасов на кончике дротика или чего-то вроде дротика, ты права, мы бы увидели термическое повреждение. Были бы ожоги на входе, а также на подлежащих тканях. Полагаю, ты подозреваешь, что флайбот мог быть использован для доставки нановзрывчатки. Ты опасаешься, что именно этим может заниматься тот так называемый ученый-ренегат?

— Доставка. Детонация. Нановзрывчатка, наркотики, яды. Одному богу известно, что может натворить подобное устройство.

— Надо посмотреть запись камер слежения, где видно, как протекает мешок с трупом. — Я ищу файлы в своем компьютере. — Мне ведь не придется идти за этим к Рону, нет?

Люси обходит стол и начинает печатать на моей клавиатуре, вводя свой пароль системного администратора, который дает ей полный доступ в мое царство.

— Проще простого. — Она ударяет по клавише, открывая файл.

— Никто не мог залезть в мои файлы без твоего ведома?

— В киберпространстве — нет. Но кто-то вполне мог побывать в твоем физическом пространстве, ведь я же не нахожусь здесь постоянно. Тем более что я, когда можно, работаю дистанционно, — говорит Люси, но я сильно сомневаюсь, что она бы не знала об этом.

Более того, я в это не верю.

— Но влезть в твои защищенные паролем файлы уж точно никто не мог, — продолжает Люси, и этому я верю. Она бы такого не допустила. — Ты, кстати, можешь мониторить камеры слежения откуда угодно. Даже со своего айфона, если хочешь. Все, что нужно, — это доступ в Интернет. Я обнаружила это раньше и сохранила как отдельный файл. Пять сорок две пополудни. Именно тогда это и попало на камеру внутренней системы наблюдения.

Она кликает по клавишам, усиливает звук, и я вижу, как двое служащих в зимних куртках толкают каталку с телом в черном пластиковом мешке по кафельному полу коридора нижнего уровня.

Колесики щелкают, каталка останавливается перед холодильным устройством, и теперь я вижу Жанель, коренастую суровую брюнетку, покрытую татуировками. Ее нашел и нанял Филдинг.

Жанель открывает массивную дверь из нержавеющей стали, и я слышу гул вентиляции.

— Давай сюда… — указывает она, и я замечаю, что на ней темная куртка с надписью «Судмедэкспертиза» большими ярко-желтыми буквами на спине. Она в выездной одежде и бейсболке, будто бы собралась выходить на холод или только что пришла с улицы.

— Вот тот поддон? — спрашивает санитар, когда они вместе поднимают мешок с телом с каталки. Мешок прогибается при переноске, тело внутри такое же податливое, как и при жизни. — Черт, с него капает. Проклятие. Надеюсь, он не болел СПИДом или еще чем. Прямо мне на штаны, на ботинки, черт побери.

— Нижний. — Жанель указывает на поддон в холодильнике и отступает в сторону. Ее нимало не заботит, что кровь из мешка с телом капает на пол. Она, похоже, даже этого не замечает.

— Жанель Великолепная, — комментирует Люси, когда видеозапись резко заканчивается.

— У тебя есть журнал учета? — Я хочу посмотреть, в какое время судебно-медицинский следователь — другими словами, Жанель — вчера пришла и ушла с работы. — Похоже, вечером была ее смена?

— В воскресенье работала в две смены, пчелка наша трудолюбивая, — говорит Люси. — Дежурила за Рэнди, который по графику дежурит в выходные вечером, но он позвонил и сказал, что болен. То есть остался дома, чтобы посмотреть Суперкубок.

— Надеюсь, что это не так.

— А сейчас Дэнди Рэнди отсутствует из-за погоды. Как бы дежурит дома. Неплохо устроился, и служебный внедорожник под рукой, и получаешь за то, что сидишь дома, — говорит Люси, и я слышу в ее тоне презрение. — Можно сказать, нашел работу под себя. Надеюсь, ты перестанешь наконец искать оправдания для своих служащих.

— Для тебя я их не ищу.

— Это потому, что и повода нет.

Я просматриваю записи в журнале, сделанные вчера Жанель, шаблон на экране своего монитора, в котором очень мало заполненных полей.

— Не собираюсь констатировать очевидное, но ты на самом деле не слишком в курсе того, что здесь происходит, — говорит Люси. — Только в общих чертах, без подробностей. Да и как иначе? — Она возвращается на свою сторону стола и берет кружку с кофе. Но не садится. — Тебя тут не было. Тебя почти никогда тут не бывает с тех пор, как мы открыли это дело.