Старая ратуша - Роберт Ротенберг Страница 44

Глава 31

Самое сложное при выезде из Торонто — преодолеть движение. Казалось бы, около полудня час пик уже позади. Тем более что Ари Грин направлялся за город. Однако он благополучно стоял в пробке на северо-восточном направлении Дон-Вэлли-парквей. Неудивительно, что те, кто жил за городом и был вынужден ездить этой дорогой ежедневно, называли ее не иначе как «стоянка Дон-Вэлли».

Все изменилось лишь сорок минут спустя, когда, добравшись до конца шоссе, он свернул на двухполосную загородную дорогу. Машин становилось все меньше, и в отличие от города, где зима почти не замечалась, здесь все было покрыто снегом. Следующие два часа, пока он ехал на север, потом — на восток, затем — вновь на север, окружающий его пейзаж становился все белее. Однако дороги были в идеальном состоянии. В Торонто какие-нибудь пару дюймов выпавшего снега могли лежать в переулках по несколько дней, но здесь, на северном направлении, за трассой следили как нужно.

Единственную проблему создавал отрезок пути, где велись дорожные работы, уже неподалеку от нужного ему места. Когда он въехал на парковку «Кафе в глубинке», было почти три часа. Со всех сторон высились горы убранного снега, и стоянка походила на бункер.

В кафе чувствовался знакомый аромат свежеиспеченного хлеба. Он когда-то читал, что обоняние — единственное чувство, формирующееся при рождении, которое покидает человека перед смертью одно из последних. Частенько, задавая вопросы свидетелям, он спрашивал, не запомнился ли им запах искомого места. Он обнаружил, что с помощью запаха фиксируется определенная точка во временном отсчете памяти свидетеля, подобно звучащей в машине по радио песне в момент, когда вдруг происходит что-то необычное. Порой это давало поразительные результаты.

На протяжении всей долгой поездки за город мысли Грина были заняты телефонным звонком Кенникота, сообщившего об отпечатках Макгил на миллионном контракте Брэйса, предложенном ему Ховардом Пилом.

Грин воспроизвел в памяти свою первую встречу с Макгил в ее кафе в декабре. Вспомнил, что наблюдал, как она протирает столы. Что она удивилась, увидев его за столом, когда кафе уже закрывалось. И ее реакцию, когда он назвал ее «миссис Брэйс» и представился.

— Черт! — вырвалось у нее тогда. Это не вязалось с ее ответственным и высокодисциплинированным образом. Остановившись, она посмотрела ему в глаза. — Я словно чувствовала, что рано или поздно кто-нибудь да появится.

— Мне не хотелось беседовать с вами при посетителях, но мы не смогли найти ваш телефон, — сказал он.

Она положила руку ему на плечо.

— У меня его просто нет, детектив Грин.

— А если кому-то понадобится вас найти? — удивился Грин.

— Всегда можно послать письмо. Из Торонто оно доходит за пару дней, — ответила Макгил уверенно и тепло улыбнулась. — Застряли там, где ремонтируют дорогу? — поинтересовалась она.

— На полчаса.

— Уже второй год. — Она покачала головой. — А поначалу обещали нам, что это займет девять месяцев. Могу вам сказать, что бизнес от этого страдает.

— У меня есть кое-какие вопросы, — прервал ее рассказ Грин.

Кивнув, Макгил отодвинула стул и села. Достала из фартука пачку сигарет в хрустящей слюде.

«Сара Макгил и курит, и ругается», — подумал он тогда. Но даже в этом было нечто обворожительное.

Макгил открыла пачку и щелкнула по донышку, чтобы выбить оттуда сигарету. Однако не вышло. Она положила пачку.

— Здесь все курят, детектив. Я начала всего несколько месяцев назад. Должно быть, странно — вам не кажется? — что шестидесятилетняя женщина впервые в жизни решила закурить.

— Похоже, вы еще не сильно в этом преуспели.

Макгил улыбнулась и подняла левую руку.

— В детстве лишилась пальца. Папа взял меня с собой в шахту, и я совала пальцы, куда не следовало. Когда была подростком, очень стеснялась держать сигарету, поэтому оказалась, наверное, единственным некурящим ребенком во всем городке. — Пожав плечами, она снова взяла пачку. — Я скоро брошу. Так что вы хотели узнать?

Они проговорили около часа. Беседа получилась откровенной. Когда старшему ребенку Брэйса и Макгил — Кевину-младшему — исполнилось два с половиной года, ему поставили диагноз «аутизм в тяжелой форме». Долгие годы родители пытались этому противостоять, но сын неумолимо погружался в свой безмолвный мир. Когда наступил период полового созревания, он стал резким и вспыльчивым. Их дочерям — Аманде и Беатрис — исполнилось к тому времени соответственно восемь и шесть, и жить вместе оказалось небезопасно. Служба помощи ухода за детьми взяла мальчика под свою опеку. От пережитого стресса их брак вскоре распался. Брэйс стал жить с Кэтрин Торн, а Макгил решила уехать в Хэлибертон.

— Странная штука этот север, — вздохнула она. — Если ты здесь вырос, он у тебя в крови. Школы считались лучше в городе, так что девочки на несколько лет остались жить с Кевином. Это был трудный период, но мы приняли верное решение. Кевин был хорошим отцом. И он регулярно платил алименты, как это тогда называлось. Я купила кафе и так до сих пор им и управляю.

— А Кевин-младший?

— Тяжело это. Он такой нежный в душе. Я стараюсь навещать его раз в неделю. Хожу с ним поужинать.

— А у ваших девочек все хорошо?

— Обе беременны, слава Богу. — Она рассмеялась. И… зевнула. — Был длинный день, детектив. Я начинаю печь хлеб в пять. И так каждый день вот уже двадцать лет.

Грин возвращался тогда домой под впечатлением от обаяния и силы духа Макгил.

Сегодня в кафе было еще меньше народу, чем в прошлый его приезд. Заметив свободный стол в дальнем углу, Грин направился туда мимо мужчин в толстых свитерах и внушительных ботинках. Те, кто приехал на снегоходах, были в своих обычных черных комбинезонах с расстегнутым и спущенным до талии верхом.

— Извините за ожидание, — подбежала к нему Шарлин, официантка, которая обслуживала Грина и в прошлый раз. — Сегодня мы предлагаем спагетти и фрикадельки с соусом, приготовленным из наших собственных помидоров.

Грин проголодался, поскольку отправился в путь сразу после звонка Кенникота.

— Звучит заманчиво. Откуда у вас собственные помидоры в это время года?

Официантка взглянула на Грина поверх своего маленького блокнота.

— Миссис Макгил изучала ботанику. Она их осенью консервирует.

Грин медленно ел, терпеливо ожидая, пока ресторан опустеет. Мужчины выглядели примерно так же, как и в прошлый раз, — плотные, небрежные, уверенные в себе. И все белые. Поскольку Грин постоянно жил в Торонто, ему было странно видеть в ресторане представителей исключительно белой расы.

Как в прошлый раз, так и сегодня, при его появлении в кафе в разговорах наступила короткая заминка. В маленьких городках незнакомец неизбежно оказывался на виду.