Дикое правосудие - Хилари Боннер Страница 45

— Если отбросить в сторону все разумные сомнения, О’Доннелл виновен, — невозмутимо заключила она, — но вышел из зала суда оправданным, о чем, как я догадываюсь, вы всегда подозревали.

Она замолчала, в комнате повисла тишина.

Роб нервно взглянул на мать, которая, казалось, совсем не реагировала на происходящее, словно не слышала ни слова из того, что рассказала Джоанна. Его отец теребил чайную ложку, лежащую перед ним на столе, вертел ее так и этак. Не отрываясь, он напряженно смотрел на ложку, будто от нее зависела чья-то жизнь.

Первой заговорила Мэри Филлипс.

— Не вижу никакой разницы, — сказала она, разводя руками, и от этого жеста мясистые части ее плеч тревожно заходили ходуном. — Мы больше чем подозревали. Мы всегда знали, что этот ублюдок убил Анжелу.

— Разница в том, что теперь это можно доказать.

Билл Филлипс поднял взгляд:

— Значит, еще один суд? Так? Тогда почему полиция не сказала нам?

Джоанна покачала головой:

— О’Доннелла нельзя судить во второй раз. Во всяком случае, за убийство. Он был оправдан. — Она объяснила суть принципа, по которому нельзя судить дважды за одно и то же преступление. — В полиции решили не говорить вам, чтобы попусту не расстраивать вас. По закону они ничего не могут предпринять.

Старческий взгляд усталых покрасневших глаз Билла Филлипса впился в Джоанну.

— А вас, конечно, нисколько не волнует, что вы расстраиваете людей, да? — выпалил он ей в лицо. — Таким, как вы, наплевать, что людям больно, лишь бы вам было о чем написать статейку. Ну, какой у вас сейчас интерес? Вот что я хочу знать. В прошлый раз вы заплатили О’Доннеллу, чтобы он поболтал с вами, рассказал вам свои враки и сделал деньги на изуверстве, которое сотворил с нашей бедной девочкой. А теперь вы пришли к нам. Что такого мы можем рассказать вам, что стало бы крупным заголовком на первой странице в дрянной продажной газетенке, в которой вы работаете? — По мере того как он говорил, его голос становился громче и злее. — Что вам нужно от нас? — в конце концов заорал он на нее и тут же, тяжело дыша, обмяк: взрыв эмоций отнял у него все силы.

Джоанна заметила, как Роб взглянул на отца с тем же самым усталым участием, с каким ранее смотрел на мать.

«Вот бедняги, несчастная семейка, — думала Джо. — Вся их жизнь проходит в разговорах вокруг приключившейся с ними беды».

Она мужественно выслушала тираду Билла Филлипса. Именно об этом она и предупреждала Филдинга. Билл Филлипс действительно помнил, что «Комет» купила у О’Доннелла несколько эксклюзивных интервью и брала их Джоанна. Вряд ли он вообще был способен забыть любую самую незначительную подробность, если она связана с исчезновением и смертью его дочери. Джоанне почти нечего было возразить на обвинения старшего Филлипса. Ее всегда глубоко трогало горе этой семьи, но вряд ли Филлипсы верили в ее искренность.

— Я просто хочу добиться справедливости, — тихо произнесла она. — Поэтому и приехала к вам. Я хочу добиться справедливости ради Анжелы и знаю, что вы хотите того же. А справедливость может восторжествовать теперь только через вас, через вашу семью.

Джоанна уловила, что заинтересовала их: все взгляды обратились на нее.

Все подробно объясняя, она рассказала, что прокурор отклонил заявление полиции о привлечении О’Доннелла к ответственности за похищение и изнасилование и на каких основаниях.

— Понимаете, прокурорская служба — это структура, которая содержится на деньги налогоплательщиков. Нередко они умышленно не берутся за спорные дела. Формулировка «не в общественных интересах» означает, по сути, что своей очереди ждут дела со стопроцентным обвинительным приговором. По-моему, на деле Анжелы прокурорская служба как раз и перестраховывается. И еще я считаю, что это именно та ситуация, которая требует дорасследования по заявлению частного лица. Понимаете, сейчас закон начинает меняться, и со временем все может…

Она рассказала им об Акте о правах человека, и что в октябре он вступит в силу, и как это повлияет на дела, подобные их делу. И хотя положение, по которому нельзя судить за одно и то же преступление дважды, в Европейской конвенции не действует, британские суды по-прежнему настаивают, чтобы оно неукоснительно соблюдалось.

— Хороший адвокат сможет состричь с этой овцы много шерсти, — сказала Джоанна, сама не зная, специально или нет она использовала выражение из фермерской жизни.

Джо заметила, как Филлипсы потихоньку загораются, — этот раунд она у них выиграла. В конце концов, за это ей и платят деньги почти всю ее сознательную жизнь.

— Но получится ли? Прошло уже столько времени… — усомнился Роб.

Джоанна кивнула и уже собиралась заговорить, когда Билл Филлипс весьма эффектно перебил ее.

— Нет, Роб, не получится, — решительно заявил он. Дрожь исчезла из его голоса. — Ты представляешь, сколько стоит суд по такому делу? А если мы проиграем, судебные издержки нас просто задавят. Тебе ли не знать, какие убытки мы понесли за последние несколько лет. Все, что есть у нас сейчас, — вот эта ферма… и этот мальчик, конечно. — Он с нежностью взглянул на внука. — И я хочу, чтобы наша ферма «Пять вершин» перешла ему и у него был шанс заново отстроить ее. Все остальное уже стало историей.

И снова Джоанна собралась заговорить — объяснить, чем «Комет», наверное, могла бы помочь им, но тут в разговор вмешался Лес Филлипс.

— Нет, дед, не стало! — вдруг выкрикнул он. — Всю мою жизнь меня преследует беда, которая случилась с Анжелой. Я никогда даже не видел ее, но у меня такое ощущение, что она круглые сутки всегда рядом. Иногда я даже не хочу эту ферму. Воспоминания, связанные с ней, лишают меня покоя. Давайте привлечем этого ублюдка к суду, и, может, тогда мы наконец похороним Анжелу — одновременно с О’Доннеллом.

Остальные члены семьи, потрясенные, молча смотрели на него.

Лес покраснел, — похоже, до него дошло, что он сказал и как это прозвучало для окружающих.

— Гм, простите. Как-то само вырвалось… — запинаясь, произнес он.

Дед коснулся его руки.

— Мы все понимаем, мальчик, все понимаем, — с нежностью сказал он.

Тогда очень тихо и взвешивая каждое слово заговорила Джоанна:

— Я надеюсь, мне удастся уговорить главного редактора оплатить расходы. Конечно, это нелегко, и мне придется обосновать это предложение. И вы должны мне помочь…

— Угу. И вы примете эту помощь только в одном-единственном виде. — Тон Билла Филлипса все так же оставался почти враждебным, но Джоанне показалось, что, пожалуй, он сдастся быстрее, чем другие.

Роб заерзал на стуле, словно ему было неудобно сидеть, и опять беспокойно взглянул на отца. Джоанна знала, что после суда и публикации интервью с О’Доннеллом старший Филлипс ни разу не общался с прессой. И всякий раз, когда ему предлагали платное интервью, приходил в ярость, считая совершенно неприемлемым делать деньги на мучениях дочери. И такой точки зрения придерживалась вся семья.