Убийство в Вене - Дэниел Сильва Страница 45

Гроза прекратилась так же внезапно, как и началась. Воздух очистился, и стало прохладнее. Было тихо – лишь, журча, дождевая вода текла по сточным канавам. Габриель продолжал искать: 1973, 1974, 1975, 1976… Ни одного пассажира по фамилии Кребс. Ничего.

Девушка вернулась – на этот раз, чтобы выставить их. Габриель, неся свой последний ящик к полкам, увидел Рамиреса, разговаривавшего с девушкой по-испански.

– Нашли что-нибудь? – спросил Габриель.

Рамирес покачал головой.

– Насколько вы продвинулись?

– До конца. А вы?

Габриель сказал ему.

– Думаете, нам стоит вернуться сюда завтра?

– Скорей всего нет. – Он положил руку на плечо Габриелю. – Пошли, я куплю вам пива.

Девушка забрала у них ламинированные бирки и проводила до грузового лифта. Окна «Сирокко» оставались открытыми. Габриель, крайне огорченный провалом, опустился на мокрое сиденье машины. Тишину улицы разорвал громовой рев мотора. Это Кьяра поехала за ними. В насквозь промокшей одежде.

Через два квартала от архива Рамирес сунул руку в кармашек рубашки и достал сложенную вдвое иммиграционную карточку.

– Взбодритесь, мсье Дюран, – сказал он, передавая карточку Габриелю. – Иногда в Аргентине стоит воспользоваться тактикой исподтишка, какою пользуются ответственные господа. В этом здании всего одна копировальная машина, и она находится в распоряжении девушки. Она сделала бы одну копию для меня, а другую для своего начальства.

– И Отто Кребсу, если он все еще жив, вполне могли бы сообщить, что мы ищем его.

– Совершенно верно.

Габриель взял карточку.

– Где она была?

– В девятьсот сорок девятом году. Я полагаю, Чела положила ее не в тот ящик.

Габриель опустил глаза и стал читать. Отто Кребс приехал в Буэнос-Айрес на пароходе из Афин в декабре 1963 года. Рамирес указал на номер, написанный от руки в конце карты: 245276/62.

– Это номер его разрешения на высадку на берег. Оно, по-видимому, было выдано аргентинским консульством в Дамаске. Последняя цифра – 62, означает год, когда было предоставлено разрешение.

– А что теперь?

– Мы знаем, что он приехал в Аргентину. – Рамирес пожал широкими плечами. – Посмотрим, сумеем ли мы найти его.

Они поехали по мокрым улицам назад, в Сан-Тельмо, и запарковали машину у многоквартирного дома в итальянском стиле. Подобно многим зданиям в Буэнос-Айресе, это был когда-то красивый дом. Теперь же его фасад был цвета машины Рамиреса, весь в грязных разводах от загрязнения воздуха.

Они поднялись по плохо освещенной лестнице. Воздух в квартире был спертый и теплый. Рамирес запер за ними дверь и распахнул окна, чтобы впустить прохладный вечерний воздух. Габриель выглянул на улицу и увидел Кьяру, запарковавшую свой мотоцикл на противоположной стороне.

Рамирес нырнул на кухню. И вышел оттуда с двумя бутылками аргентинского пива. Одну он протянул Габриелю. Стекло уже запотело. Алкоголь немного ослабил его головную боль.

Рамирес провел Габриеля в свой кабинет. Он оказался таким, как и ожидал Габриель, – это была большая неопрятная, как сам Рамирес, комната, на всех стульях лежали книги, а на большом письменном столе высились стопки бумаг, которые, казалось, только и ждали, чтобы сразиться друг с другом. Толстые занавеси приглушали шум и свет с улицы. Рамирес взялся за телефон, а Габриель сел и допил свое пиво.

У Рамиреса ушел час на то, чтобы добыть первый важный ключ. В 1964 году Отто Кребс зарегистрировался в национальной полиции Барилоче, в северной Патагонии. Сорок пять минут спустя была разгадана еще одна загадка: в 1972 году, подав заявление о выдаче ему аргентинского паспорта, Кребс указал свой адрес в Пуэрто-Блесте, городе недалеко от Барилоче. На то, чтобы найти следующую информацию, ушло всего пятнадцать минут. В 1982 году паспорт был аннулирован.

– Почему? – спросил Габриель.

– Потому что владелец паспорта умер.

Аргентинец разложил на столе карту с загнутыми углами и, прищурившись, стал рассматривать сквозь грязные стекла очков западные окраины страны.

– Вот оно, – произнес он, ткнув пальцем в карту. – Сан-Карлос-де-Барилоче, или коротко – просто Барилоче. Это курорт в северном озерном округе Патагонии, основанный швейцарскими и немецкими поселенцами в девятнадцатом веке. Он до сих пор известен как Аргентинская Швейцария. Теперь в этом городке собираются лыжники, но для нацистов и их последователей это было чем-то вроде Валгаллы. Менгеле обожал Барилоче.

– Как мне туда добраться?

– Быстрее всего – лететь. В Буэнос-Айресе есть аэропорт и рейсы каждый час. – Он помолчал и добавил: – Это не близкий путь для посещения могилы.

– Я хочу увидеть ее своими глазами.

Рамирес кивнул.

– Остановитесь в отеле «Эдельвейс».

– «Эдельвейс»?

– Это место сборища немцев, – сказал Рамирес. – Вам трудно будет поверить, что вы – в Аргентине.

– А почему бы вам не поехать со мной?

– Боюсь, я буду своего рода помехой. Я – persona non grata [22]среди определенных слоев барилочского сообщества. Я чуть дольше положенного копал там – вы понимаете, что я имею в виду. Мое лицо слишком хорошо там известно. – Аргентинец внезапно посерьезнел. – Но и вы будьте осторожны, мсье Дюран. Барилоче – не место для небрежных расспросов. Они там не любят, когда пришлые задают вопросы относительно некоторых обитателей. Вы должны также понимать, что приехали в Аргентину в напряженное время.

Рамирес покопался в куче бумаг на своем столе, пока не нашел то, что искал, а именно: международный выпуск журнала «Ньюсуик» двухмесячной давности. Он протянул его Габриелю, а сам пошел на кухню еще за двумя бутылками пива. Они сели в прохладе затененной гостиной. Блеснула молния. Приближалась еще одна гроза.

– Оба были богатыми бизнесменами. Первым умер человек по имени Энрике Кальдерон. Кальдерона нашли в спальне его городского дома в районе Буэнос-Айреса под названием Палермо-Чико. Четыре выстрела в голову – очень профессионально.

Габриель, услышав об убийстве, всегда представлял себе, как это произошло, поэтому отвел взгляд от Рамиреса и стал смотреть, как первые тяжелые капли дождя забарабанили по балкону.

– А второй?

– Густаво Эстрада. Был убит через две недели во время деловой поездки в Мехико-Сити. Труп Эстрады нашли в его номере, когда он не появился на встрече за завтраком. То же самое: четыре выстрела в голову. – Рамирес помолчал. – Хорошенькая история, верно? Два известных бизнесмена были убиты поразительно одинаково на протяжении двух недель один за другим. Дерьмо, каким любит заниматься Аргентина. Через какое-то время все забывают, что сбережения исчезли, а денежные вклады обесценились.