Манхэттенский ноктюрн - Колин Харрисон Страница 45

Я отыскал главного библиотекаря, миссис Вуд, маленькую чернокожую женщину с чрезвычайно длинными и ухоженными ногтями, снабжавшую в течение последних десяти лет газету свежими новостями. Говорили, что у нее фотографическая память и, возможно, так оно и есть, но только, по-моему, подлинный ее талант заключается в ее способности, узнав какой-то отдельный факт, воссоздать на его основе полную картину события.

– Миссис Вуд, вы не могли бы достать для меня кое-какие сведения?

– Для вас, мистер Рен, я достану луну с неба.

– И я, конечно, не смогу обойтись без того, чтобы предложить вам кофе, и немедленно.

Она кивнула:

– Конечно.

– Черный кофе.

– Как я!

– Как же я мог забыть?

– Никак не могли.

– А все потому, что вы, миссис Вуд, оставили неизгладимый след в моей памяти.

– Перестаньте флиртовать со мной, белый мальчик. Так что у вас за проблемы? – Она подвинула стул к своему компьютеру, и я дал ей адрес дома номер пятьсот тридцать семь на Восточной Одиннадцатой улице. Ей потребовалось около десяти минут, чтобы установить, что этот земельный участок не принадлежал компании «Фуан-Ким Трейдинг Импорт Корпорейшн» из Квинса.

– Как-то странно, – проговорила она.

– Почему? – спросил я.

– Обычно неиспользуемые участки принадлежат городу. Их конфискуют в счет прошлых налогов.

– Но корейцы покупают магазины, а не земельные участки.

Возможно, они просто владели этой землей, и если бы она вдруг превратилась в небольшое поместье, что было весьма сомнительно, тогда цена на нее могла существенно возрасти.

Миссис Вуд встала из-за стола, подошла к картотеке микрофиш и через минуту вернулась обратно к компьютеру.

– Он никогда не принадлежал городу. Компания «Фуан-Ким Трейдинг Импорт Корпорейшн» купила его у корейской же компании «Хуа Ким Импорт энд Риэлти Корпорейшн», а до этого участком, вместе с домом, владела другая компания в Квинсе, но таких старых записей о времени покупки участка на микрофишах нет.

– А два корейских владельца – это, значит, недавно?

– В течение двух последних лет.

– Что насчет цены?

– Первый раз семьдесят шесть тысяч, второй – тридцать одна тысяча.

– Странно, что она снизилась.

– У меня есть одно предположение. – Она вернулась к своим компьютерам, и я некоторое время наблюдал, как она вставляет и вынимает диски из машины. – Вот… все правильно. Две корейские компании имеют один и тот же адрес. Это значит, что одна из них, вероятно, является просто перерегистрированной как юридическое лицо компанией-правопреемником предыдущей. Мелкие предприниматели все время так поступают, чтобы уйти от безнадежных долгов. Снижение второй покупной цены может быть способом создания убытков в балансовом отчете первой компании. Это могло бы помочь владельцу решить вопрос с налогами. Сниженная цена приносит пользу и при передаче в дар или с точки зрения налогов на недвижимость. Совершенно очевидно, что обеими компаниями руководил один и тот же человек или люди. – Она махнула рукой. – Обычные финансовые беспорядки.

– Но зачем корейской торговой компании из Квинса понадобилось покупать заброшенное здание, сносить его, а потом просто сидеть на этом месте, ничего не предпринимая? Это же не какой-нибудь шикарный участок или что-нибудь в этом роде. – Я подумал о миссис Гарсия, медленно передвигающейся по своему замусоренному садику. – Там же нельзя заниматься никаким бизнесом.

– А поблизости есть корейские гастрономы?

– Да.

– Значит, корейцы решили, что это жизнеспособный район.

– Может быть, может быть. Хотя большими деньгами там не пахнет.

– А вы могли бы там построиться?

– Конечно.

– Вы видели участок?

– Да.

– Какого он размера?

– Ну, возможно, четыре-пять тысяч квадратных футов.

Она снова посмотрела на экран.

– Вы не следите за ценами на недвижимость в Нью-Йорке.

– Я не в курсе цен на пустующие участки.

– Тридцать одна тысяча за большой участок, даже в Нижнем Ист-Сайде, считайте, что это задаром.

Я пожал плечами.

– Ну и ладно.

– А много там народу по соседству?

– Полно.

– А супермаркеты есть?

Я кивнул:

– Видел я там один, через пару кварталов к югу. А я, кажется, догадываюсь, о чем вы думаете. Вы полагаете, что они хотят подать заявку на строительство коммерческого центра. Вряд ли: место уж больно неподходящее. Он находится не на авеню, а в середине улицы, в районе жилом, но бедном.

– А как насчет многоквартирного дома?

– Возможно, – протянул я разочарованно. – Просто не знаю, что еще тут можно откопать.

– Я знаю. Эта оценочная стоимость что-то уж слишком мала. – Миссис Вуд уставилась в считыватель микрофиш. – Смотрите-ка, похожий участок через один квартал к востоку… это отнюдь не лучшее соседство… продан за девяносто девять тысяч.

– Интересно, зачем это компании, владевшей этим участком с самого начала, продавать его по цене ниже рыночной? – спросил я.

– Ну вот, наконец-то вы начали задавать стоящие вопросы!

А миссис Вуд между тем уже делала две вещи: искала в протоколах судебных процессов по гражданским делам предыдущего владельца (им оказалась компания «Сигал Проперти Менеджмент» из Квинса) и название компании, которой он продал этот участок: «Хуа Ким Импорт энд Риэлти Корпорейшн».

– Ara, вот оно, – воскликнула она. – Мистер Йон Ким предъявил иск компании «Сигал Проперти Менеджмент» три года назад. А теперь давайте посмотрим вот это… нашла…

Очень быстро ей удалось выяснить, что за два года до этого фирма «Сигал Проперти Менеджмент» из Квинса подала заявление о защите от признания банкротом в Высший суд южного округа штата Нью-Йорк. Потом с помощью перекрестных справочников она установила, что адрес «Сигал Проперти Менеджмент» был также и адресом Нормы и Ирвинга Сигалов, которые управляли адвокатской фирмой «Сигал энд Сигал», находящейся по тому же адресу. «Сигал энд Сигал» также объявила себя банкротом в тот же день, что и «Сигал Проперти Менеджмент».

– У меня есть другая идея, – сказала миссис Вуд, начиная просмотр микрофиши с учетными документами министерства автомобильного транспорта штата Нью-Йорк. По этим документам она смогла установить, что Норме Сигал было шестьдесят восемь лет, а ее мужу восемьдесят. Они водили семилетний «Меркьюри». – Пожилая еврейская чета, имеющая адвокатскую практику в Квинсе и заброшенный многоквартирный дом в Манхэттене, подвергается судебному преследованию по инициативе пронырливого корейского бизнесмена, – задумчиво произнесла она.