Розы красные - Джеймс Паттерсон Страница 46

— Нет, все давно испортилось. Поэтому я и положила еду в холодильник. Ты сам-то как думаешь, Алекс? Конечно, все очень свежее и вкусное. Я бы назвала цыпленка шедевром домашней кулинарии.

Я прекратил шарить глазами по внутренностям холодильника и уставился на Бабулю:

— Ну, прости меня. Так у нас сейчас идет очередная борьба умов?

— Вовсе нет. Если бы это было так, ты бы определил сразу. Со мной все в порядке, а вот ты, как мне кажется, слишком много времени стал уделять работе. Но, похоже, тебе это даже идет на пользу. Ты все еще воюешь с драконами и истребляешь их? Спасаешь мир своим мечом и все такое прочее?

Я вынул цыпленка из холодильника и ощутил такой голод, что готов был съесть его, даже не разогревая.

— Не исключено, что наше так затянувшееся и всем надоевшее расследование скоро закончится.

— За ним начнется следующее, потом еще и еще одно. Мне на днях попалось на глаза неплохое выражение: «Нет предела совершенству, а потом человек умирает». Что ты можешь на это ответить?

Я кивнул и глубоко вздохнул:

— Тебе тоже надоело жить бок о бок с детективом по расследованию убийств? Не могу тебя в этом винить.

Нана недовольно сморщилась:

— Нет, вовсе нет. Напротив, мне это даже нравится. Но я могу понять тех людей, кто не вынес бы ничего подобного.

— Я тоже, особенно в такие дни, какой выдался сегодня. Мне совсем не нравится то, как сложились наши отношения с Кристиной. Причем «не нравится» — еще слишком мягко сказано. Я грущу. У меня болит сердце. Но я хорошо понимаю ее страхи. Иногда я сам пугаюсь чего-то.

Нана выпрямилась:

— Даже пусть это будет не Кристина. Все равно тебе кто-то нужен. И тебе, и детям: Дженни и Дэймону. Может быть, стоит обратить внимание на решение данной проблемы в самую первую очередь?

— Я и так провожу много времени с детьми, — постарался хоть как-то оправдаться я. — Но я, разумеется, буду работать над этим вопросом. — С этими словами я шлепнул на сковороду холодного цыпленка, обложил его гарниром и обильно посыпал специями.

— Как же тебе это удастся, Алекс? Ты же бесконечно занят расследованием убийств. По-моему, именно работа всегда стояла и будет стоять у тебя на первом месте.

Такое утверждение Наны больно задело меня. Неужели это правда?

— Вскоре, как мне кажется, опять произойдут какие-то страшные убийства. Но я обязательно отыщу преступника. Он должен посчитать, что меня все-таки не стоит серьезно беспокоить.

Нана засмеялась.

— Это будет, как я полагаю, очередной серийный убийца. Их прямо-таки притягивает к тебе.

Наконец около часа ночи я все же поплелся наверх, в спальню. Однако, как только я достиг верхней ступеньки, зазвонил телефон.

— Вот проклятье! — выругался я и поспешил в комнату. Я снял трубку, прежде чем звонок успел всполошить весь дом.

— Да?

— Прости, — услышал я шепот Бетси. — Мне так неловко, Алекс.

Но я был рад слышать ее:

— Все в порядке. Что случилось?

— Алекс, мы сдвинулись в расследовании. У нас настоящий прорыв. Добрые вести. Пятнадцатилетняя девочка из Бруклина потребовала вознаграждение, объявленное страховой компанией. В Нью-Йорке к ее заявлению отнеслись вполне серьезно. Девочка утверждает, что ее отец был одним из участников захвата автобуса. Кроме того, она знает всех остальных. Алекс, они работают детективами в полиции Нью-Йорка. Выходит, что наш Дирижер — легавый!

Итак, Дирижер — полицейский. Если это так, то теперь многое становилось понятным. Это частично объясняло, почему он так хорошо знаком с системой охраны в банках, а также и то, что ему было практически все известно и о нас самих.

Утром, в четверть шестого, я встретился с Бетси Кавальерр и четырьмя другими агентами ФБР на летном поле в Боллинге. Нас ждал вертолет. Мы поднялись в воздух, напоминавший густой сероватый суп, и земля скрылась из виду уже через несколько секунд после взлета.

Мы все нервничали. Кроме того, нас буквально распирало любопытство. Бетси сидела в первом ряду вместе с одним из своих старших агентов Майклом Даудом. Сегодня она надела серый костюм и белую сорочку, отчего стала выглядеть предельно официальной и серьезной. Агент Дауд раздал всем остальным материалы на подозреваемых нью-йоркских детективов.

Во время полета я принялся изучать документы. Все детективы оказались из Бруклина. Они работали в шестьдесят первом участке, расположенном между Кони-Айлендом и заливом Шипсхед. В бумагах отмечалось, что население данного района состоит из смеси всевозможных преступных группировок, включая итальянскую и русскую мафии, азиатов, латиноамериканцов и негров. Пятеро подозреваемых работали вместе уже десять лет и, как было подчеркнуто, считались близкими друзьями.

Хотя все они характеризовались по службе положительно, однако имели и предупреждения. Например, за частое и не всегда оправданное применение оружия. И это несмотря на то, что их полем деятельности была борьба с наркотиками. Трое из пяти имели дисциплинарные взыскания. В шутку они называли друг друга «братанами». Самым главным в компании считался детектив Брайан Макдугалл.

Здесь же находилось полдюжины страниц с показаниями пятнадцатилетней свидетельницы: дочери детектива Брайана Макдугалла. Она считалась лучшей ученицей в средней школе. Очевидно, девочка чувствовала себя одинокой и не имела друзей. Общавшиеся с ней нью-йоркские детективы характеризовали ее как ответственного и заслуживающего всяческого доверия человека. Причина, по которой девочка решила выдать отца, также оказалась достаточно веской: он много пил и избивал мать. «Он виновен в похищении у „Метро Хартфорд“. Он и его дружки», — заявила она.

Я был склонен верить, что все складывается нормально. В полиции так случается довольно часто: расставляется множество сетей, и, в конце концов, кто-нибудь из преступников в них попадается. А бывает, что преступника «сдает» властям друг или родственник. Например, обиженная дочь, желающая наказать своего отца.

В половине восьмого мы вошли в конференц-зал Главного полицейского управления Нью-Йорка, где встретились с местными детективами, включая и их шефа. Я являлся представителем вашингтонской полиции, и Кайл Крэйг выразил желание, чтобы я присутствовал на совещании и выслушал историю девочки непосредственно от нее.

Кайлу было важно мое мнение: поверю ли я ее показаниям.

Вероника Макдугалл уже сидела в большом зале. Она была одета в синие потертые джинсы и старый зеленоватый свитер. Ее волнистые рыжие волосы были спутаны, а темные круги под глазами свидетельствовали о том, что девочка уже давно не имела возможности хорошенько выспаться.

Вероника равнодушно смотрела на нас, когда мы начали по очереди представляться ей, устроившись за круглым столом со стеклянной столешницей, внутри помещения, которое в Нью-Йорке у полицейских принято называть «Большим Зданием». Начальник отдела детективов Эндрю Гросс познакомил нас с девочкой: