Великолепная афера - Эрик Гарсия Страница 46

— Скажите мне прямо, — говорит Рой. Он хочет знать правду. Он хочет услышать ответ, но ответ определенный. — У меня есть шансы?

Очки сняты с носа и зажаты в руке. Локти на столе.

— Мне приходилось заниматься случаями, подобными вашему. Иные из них были более сложными и запутанными. Решение судьи зависит от многого, в том числе и от дня рассмотрения дела; иногда, я думаю, выносимое ими решение зависит от того, в какой фазе пребывает луна в день судебного слушания. Но ваше желание установить совместную с вашей бывшей женой опеку над ребенком не является чем-то необычным. Если все пойдет так, как нам нужно, то ваши шансы весьма неплохие.

Однако нам предстоит большая работа еще до суда. Если уж выражаться более точно и определенно, то эту большую работу предстоит выполнить вам. Я не люблю появляться перед судьей, когда руки у меня, как бы это выразиться, слегка связаны. Я не хочу брать на себя обязательства и убеждать судью в том, что вы собираетесь найти работу и что вы собираетесь принимать активное участие в общественной жизни своего муниципального округа. Прежде чем мы войдем в зал судебных заседаний, я хочу иметь официальные свидетельства, характеризующие эти аспекты вашей жизни хотя бы на протяжении нескольких месяцев. Короче говоря, вы должны иметь желание и волю изменить свой образ жизни: свой дом, свою машину, род занятий — все необходимое для того, чтобы вы установили над вашей девочкой опеку совместно с бывшей женой. Если вы этого хотите, тогда вы должны делать так, как я сказал.

Итак, до того, как мы приступим к дальнейшему обсуждению, скажите мне, готовы ли вы к этому?

* * *

Рой не говорит Анджеле, куда они направляются, и она не может догадаться об этом до тех пор, пока машина не въезжает на платную стоянку.

Вдалеке, за линией киосков, в которых расплачиваются за стоянку машин, она может разглядеть половину чертова колеса, выступающего над горизонтом. Доносится запах корн-догов. [18]Слышится музыка.

— Но ты же не переносишь ярмарки и аттракционы, — обращается Анджела к Рою.

Он пожимает плечами.

— Никогда не был ни на одной из них вместе с тобой. Может, я просто дожидался сегодняшнего дня.

Анджела хохочет и, схватив Роя за руку, тянет его к главному входу. Сегодня на ней школьная форма. Рой не может отделаться от мысли, что в ней Анджела выглядит еще более юной. Более слабой. Более нуждающейся в защите. Ведь, в конце концов, она еще совсем ребенок.

— Если здесь есть «Русские горки», я уверена, они тебе понравятся, — говорит ему Анджела, — двойная петля, а потом извивающийся спуск…

— Что ты говоришь, тогда надо подумать, стоит ли идти на «русские горки».

— Ой, ты прямо как ребенок, — ворчит она.

— У меня желудок слабоват для таких встрясок.

— Тебе понравится. Я уверена. — Она останавливается. Поворачивается к нему лицом. Ловит его взгляд. — Положись на меня, ладно?

Рой кивает головой. Через секунду он понимает, на что согласился.

Очередь в кассу короткая, всего несколько человек; настоящее впечатление от аттракционов еще впереди. Анджела с Роем быстро продвигаются к прилавку кассы, за которым сидит пожилая дама, готовая получить с них плату. На вид ей лет шестьдесят, седые волосы, изящное ожерелье сверкает на фоне шерстяной кофточки. Отработанная улыбка Анджеле, когда девочка подходит к прилавку.

— Один взрослый и один ученический, — говорит Анджела. Еще на стоянке Рой дал ей деньги, чтобы она почувствовала себя распорядительницей; она выбирает, и она платит. Сегодня он приглашенный.

Дама-кассирша пробивает чек.

— С вас двадцать один доллар пятьдесят центов, милочка.

Анджела вынимает из кармана две двадцатидолларовые банкноты.

— Ну и ну, — говорит она. — У меня только двадцатидолларовые бумажки, а мне казалось, что у меня есть еще и мелочь…

— Не волнуйтесь, милочка, — успокаивает ее пожилая кассирша. — Я дам вам сдачу.

Рой смотрит на них. Понимает, на что нацелена Анджела. Он кладет руку ей на плечо, слегка сжимает, Анджела поднимает на него глаза. На ее лице озорная и вместе с тем вызывающая улыбка. Глаза блестят. Рой отрицательно качает головой. Она отвечает ему утвердительным кивком. Он снова сжимает ее плечо, но Анджела отворачивается от него и смотрит на кассиршу.

Дама пододвигает Анджеле входные билеты и протягивает ей сдачу.

— Вы от души повеселитесь на ярмарке, — говорит она, готовясь заняться следующим человеком в очереди.

Но Анджела не отходит от прилавка.

— Какое великолепное ожерелье, — говорит она, наклоняя голову, чтобы получше его рассмотреть.

Дама сияет.

— Благодарю вас, моя милочка… это подарок внуков. — Она показывает пальцем на бусины-амулеты, нанизанные на тонкую золотую цепочку. — Каждая из них в честь одного из моих малышей. Три мальчика и две девочки.

— Господи, — восклицает Анджела, — это замечательно. Пять внуков…

— И еще один на подходе. Значит, у меня скоро появится новый амулет. А за ним еще и еще, так что скоро я не смогу поднять шею.

Анджела, заливаясь смехом вместе с кассиршей, отходит от прилавка. Рой радуется. Он боялся, что дело этим не кончится.

Но она на секунду задерживается, рука ныряет в карман.

— Ой, постойте, один момент. Мне кажется, у меня есть мелочь.

Ну вот, его опасения оправдались. Она собирается прокрутить трюк с двадцатидолларовой купюрой. С кассиршей на ярмарке. Рой сжимает ее запястье, осторожно, но решительно. Оттаскивает ее прочь от прилавка.

— Не смей, ни в коем случае. — Обращаясь к кассирше, говорит: — У нее нет…

— Есть, — настаивает Анджела. — Я нашла доллар и пятьдесят центов…

— Нет. Не смей. Не сегодня. Поняла? Не сегодня.

Анджела смотрит на Роя, глаза делаются узкими. На лице гримаса раздражения. Старается понять, что у него на уме. Он не говорит ни слова. Да в этом и нет необходимости. Он смотрит на нее, надеясь, что на этот раз обойдется без сцен.

— Да, ты прав, — говорит она после паузы. — У меня действительно нет мелочи.

И позволяет Рою увести ее в парк.

— В чем дело? — спрашивает Анджела, когда они отходят от киоска. — Я не понимаю.

— Я не хочу начинать сегодняшний день с этого.

— Не понимаю, что бы это значило.

Они смешиваются с толпой людей, идущих к центру ярмарки.

— Это значит, — отвечает Рой, — что мне хотелось бы понимать, сможем ли мы провести сегодняшний день без того, чтобы наколоть кого-нибудь на бабки.