Конец света - Андрей Лебедев Страница 47

Один к двум.

Они зарезали троих наших.

Четверых Фидиков убил, а одного они, вместе с подоспевшим капитан-лейтенантом, связали.

Это был араб.

Он и по-русски-то не говорил.

Все орал что-то по-арабски.

Пришлось ему рот скотчем залепить.

* * *

— Что это было, товарищ капитан-лейтенант? — спросил с испугу и спросонья ничего не понимавший Громов…

Командир БЧ и сам ничего не понимал.

Вот она, тайна двух океанов в действии.

Потом разбирались…

Допрашивали пленного, осматривали убитых…

Потом командир выходил на связь с командованием…

И только на второй день после атаки пришельцев командир объявил в отсеках по громкоговорящей:

— ТЕ-ЛЕ-ПОР-ТА-ЦИ-Я.

Телепортация, сынки, это мгновенное перемещение живых объектов, то бишь людей, из точки в точку, сопровождаемое дематериализацией человека на исходном рубеже с одновременной его материализацией в конечных координатах.

Командир перевел дух.

— Во загнул, — восхищенно выдохнул второй помощник.

— И более того, скажу вам, сынки, именно от этого погиб «Курск»…

Именно от этого!

То есть они напали на нашу лодку?

Именно!

* * *

Ходжахмет проверял лагерь, где велась ускоренная подготовка террористов-телепортантов.

Сегодня тренировки проводились на специальном стенде-тренажере, полностью воспроизводящем внутренний интерьер большой атомной подводной лодки шестьсот двадцать седьмого проекта «Новороссийск».

Ходжахмет наблюдал за действием курсантов.

Он сидел перед горкой из двенадцати телевизоров и пил кофе. Телевизоры были соединены с камерами, расставленными в отсеках учебного муляжа. И Ходжахмету было отлично видно, что происходит там внутри.

— Нашим ученым не так-то просто дается каждый сеанс обнаружения и настройки, — сказал Ходжахмет начальнику лагеря. — Поэтому каждая телепортация должна бить наверняка. Ведь в пересчете на энергозатраты одна такая телепортация обходится нам по цене, сопоставимой со стоимостью такой вот подлодки. Понимаешь?

Ходжахмет поглядел на начальника лагеря.

Когда-то давно они вместе с ним обучали девушек-смертниц работе со взрывчаткой.

Давно это было. Тогда позывным начальника лагеря была кличка Москит.

— Знаешь, Москит, когда я еще работал в Пакистане, — снова начал Ходжахмет, — мы обучали новобранцев стрелять из американского ПЗРК типа «стингер». Это были очень дорогостоящие ракеты. Один пуск такого «стингера» стоил как два твоих лимузина «Мерседес». Так вот. В горах, если стрелок-оператор промахивался и не попадал в русский самолет или вертолет, командир отряда отрубал незадачливому мазиле руку, а то и вовсе убивал его.

Ходжахмет с выражением поглядел на начальника лагеря.

Москит сглотнул слюну, отвел взгляд и, приложив руку к груди, сказал:

— Давай посмотрим, как мои курсанты освоили работу по захвату подводной лодки и ее уничтожению.

Ходжахмет кивнул:

— Давайте начинать.

Начальник лагеря щелкнул пальцами, давая знак своим подчиненным.

Ходжахмет откинулся в кресле и весь теперь обратился к горке из двенадцати телевизоров.

На верхних четырех экранах с разных сторон был показан один отсек корабля, в котором были достаточно точно воспроизведены все детали и механизмы настоящей боевой лодки.

На подвесных койках здесь лежали пятеро матросов отдыхающей смены. Пятеро других возились возле талей, на которых была подвешена обмазанная солидолом зеленая торпеда.

Трое моряков сидели у какого-то рабочего столика, рассматривая какие-то схемы или чертежи.

Хоп!

Щелчок…

Пятеро курсантов с ножами и пистолетами в руках через специальные желоба падают прямо в центр отсека.

Это падение имитирует тот самый момент материализации телепортантов в отсеке.

Хоп!

Начинается резня.

Все боевое.

Все по-настоящему.

Роли моряков, или как здесь их называют, мешков, играют рабы-смертники, набранные из числа непригодных к общественно-полезным работам.

Минута — и отсек захвачен.

Теперь телепортанты должны установить мину на боевом заряде у самой мощной торпеды и взорвать ее…

Так было на «Курске».

Именно так было на «Курске», когда они еще только впервые с Пакистанцем отрабатывали схему таких атак.

— Все закончено, господин, — сказал Москит, выжидающе глядя на Ходжахмета.

— Все? — переспросил Ходжахмет. — Так быстро?

— Да, мы уложились в шестьдесят секунд, перерезали всю команду в отсеке и подорвали корабль, — ответил Москит.

— Но все ли вы предусмотрели? — пытливо взглянув в глаза Москита, спросил Ходжахмет.

— Да, хозяин, — ответил Москит, прижимая руку к левой стороне груди.

— А мне кажется, что не все, — сказал Ходжахмет и подал знак Алжирцу, стоявшему у него за спиной.

— Давайте повторим этот эпизод, — сказал Ходжахмет, — только в качестве моряков, вместо тех баранов, вместо тех мешков, которых резали ваши курсанты, теперь будут люди нашего уважаемого Алжирца…

Москит как-то мгновенно спал с лица.

— Давайте, давайте начинать вторую попытку, — сказал Ходжахмет.

Алжирец отдал распоряжение своим людям, и девятеро мужчин, одетых в рабочие робы моряков-подводников, полезли в отсек, занимая места на койках и возле торпед.

— Мои люди готовы, — сказал Алжирец.

— Хорошо, — кивнул Ходжахмет, — теперь вы запускайте своих людей, — сказал он, обращаясь к Москиту.

Весь бледный, словно какие-то вампиры только что отсосали всю его кровь, Москит дал команду.

Хоп!

Щелчок, и пятеро курсантов-террористов скатились по желобам в учебный отсек.

Снова завязалась схватка.

Но теперь в ход пошли и пистолеты.

Бах-бах!

Вот уже один курсант-террорист убит, вот второй…

Моряки дают курсантам мощный отпор.

Вот еще один террорист поник, упав на стальную палубу.

— Ваши люди не выполнили задания, Москит, — подытожил Ходжахмет, — ваши люди оказались дерьмом. Дерьмом, как и вся ваша школа.

— Ходжахмет! — взмолился начальник лагеря. — Но ведь простые матросы не могут быть чемпионами по боевым искусствам, как люди твоего Алжирца!