Каждые пятнадцать минут - Лиза Скоттолайн Страница 48

– Я не могу рассказать вам, о чем мы беседуем во время сеансов терапии, – ответил Эрик, а в голове у него начал формироваться некий план действий.

– Тогда как он вам платит, чеком? Я хочу знать номер счета. У меня есть право знать, где деньги, все до пенни! Я собираюсь получить все, что мне положено, и не позволю ни этому мальчишке, ни ей лишить меня того, что мне причитается! – Мэри в ярости оскалила зубы. – Бог знает, где они прячут чековые книжки! Они должны быть где-то на виду, но этот парень… Он хитрый, как змея!

– Знаете, если бы я смог осмотреть его комнату, я, возможно, мог бы найти чековые книжки или какие-то подсказки относительно денег.

Эрик подумал, что если ему удастся попасть в комнату к Максу, он сможет найти там что-нибудь, что укажет, куда мог податься мальчик. Конечно, профессионал внутри него говорил, что это преступление, но сейчас он не остановился бы и перед преступлением ради того, чтобы спасти Максу жизнь.

– А почему бы, к хренам, и нет? Пошли за мной. – Мэри довольно шаткой походкой направилась к невысокой лестнице, путаясь в полах халата.

Эрик пошел за ней.

– Да будет свет! – Мэри хлопнула по стене в поисках выключателя, но свет зажегся только со второй попытки. Наверху зажегся матовый светильник, осветив коричневый ковер на лестнице, явно нуждающийся в пылесосе. Стены давно потеряли свой первоначальный белый цвет, и на них не было никаких украшений – ни картин, ни фотографий.

– Позвольте мне вам помочь. – Эрик беспокоился, что Мэри может упасть, хотя она и вцепилась в перила, поэтому он взял ее под локоть и повел вверх по ступенькам.

– Да вы, никак, джентльмен? – хрюкнула Мэри.

Сообща они добрались до второго этажа, и там она хлопнула по стене еще раз, включив еще один светильник. Перед ними находился крохотный холльчик с тремя одинаковыми закрытыми дверями, но только на одной из них был большой черный постер с изображением видеоробота и надписью «Портал» – это было похоже на диск от какой-то компьютерной игры, с которой Эрик не был знаком. Мэри открыла дверь, и Эрик вошел вслед за ней в комнату.

Сделал он это не без внутреннего сопротивления – он никогда раньше не посещал комнаты своих пациентов и сознавал, что его коллеги, включая, возможно, даже Артура, осудили бы его за этот опрометчивый поступок, но в жизни всякое бывает.

Воздух в комнате был довольно свежий, стены белоснежные и без пятен. Эрик подумал, что комната Макса, пожалуй, это самая чистая и опрятная комната во всем доме, этакий оазис чистоты и порядка посреди помойки, хаоса и неразберихи.

Комната была небольшая, с двумя окнами с обеих сторон от большой кровати, застеленной покрывалом в серо-белую полоску, на покрывале не было ни морщинки. Слева висели металлические полки с учебниками, выстроенными в ряд, а под ними – черный компьютерный стол с двумя большими мониторами, клавиатурой в пластиковом футляре и множеством джойстиков и других приспособлений для компьютерных игр, одно из них – в виде пистолета. Грубый деревянный пол, без ковра, только маленький голубой прикроватный коврик.

На первый взгляд Эрик не увидел ничего, что могло бы навести его на мысли, где прячется Макс или хотя бы кому он звонил.

Эрик подошел к столу.

– Мэри, что вы скажете, если я пороюсь в его ящиках – вдруг найду что-нибудь, что сможет нам помочь?

– Да не стесняйтесь, – ответила Мэри, которая, кажется, уже и забыла, что привела Эрика в эту комнату для того, чтобы он искал номера банковских счетов. Может быть, до нее наконец дошло, что он хочет, а может быть, ей просто было наплевать.

– Спасибо.

Эрик открывал ящики стола, один за другим: внутри были школьные принадлежности, жвачки, конфетки «Скитлз», комиксы, несколько томов манги и старая колода фокусника. Эрик попытался войти в компьютер, но он не знал пароля.

– Сами видите, какой он чистюля, и всегда таким был, всегда все в идеальном порядке. Даже когда был маленький – игрушки в одну линию вечно выстраивал, кубики, карандаши в коробку по цветам раскладывал, кисточки всегда насухо вытирал, когда рисовал, – и все сам. Он никогда мне никаких проблем не доставлял на самом деле – вот правда.

– Он рисовал? – Эрик насторожился, вспомнив, как Макс описывал свой ритуал с называнием цветов.

– Он любил рисовать, все время рисовал, даже картинки где-то лежат – я многие сохранила.

– Я бы хотел посмотреть.

Эрик разглядывал постеры видеоигр, которыми были оклеены стены: тут была целая выставка альтернативного искусства, бесконечные роботы, зомби, трансформеры и свирепые воины с масками на лицах… И названия: «Sine Mora», «Assura’s Wrath», «The Walking Dead», «World of Warcraft», «Game of Thrones», «Diablo III», «Tomb Raider», «Dark Souls 2», «Wolfenstein: The New Order».

– Видеоигры, да? О да, этого у нас навалом. – Мэри фыркнула. – Я вам скажу, однажды этот парень из-за видеоигр вляпается во что-нибудь, он точно во что-нибудь вляпается. Он на этих играх двинулся, вот что я вам скажу. Он как-то пытался даже мне что-то про них объяснять – что-то там про сюжеты… еще когда был маленьким. Он раньше со мной общался, раньше, когда мы еще были одни – только мы с ним.

Эрик слышал, как изменился ее голос, смягчился, взгляд ее переместился с плакатов на единственную в комнате фотографию, стоящую на прикроватной тумбочке: на фото была Мэри, только молодая, очаровательная, улыбающаяся женщина, молодая мать, держащая на руках смеющегося малыша – должно быть, Макса. Мать и сын смотрели друг другу в глаза, Мэри ласково улыбалась маленькому сыну, а он тянул свою пухленькую ручку к ее лицу.

– Он был такой милый тогда, такой умненький, он был хороший мальчик, правда – такой хороший мальчик, он никогда не плакал и не канючил, куда поставишь его – там и стоит, ждет, рассматривает книжки или диски… Даже тогда он уже все время в их сторону смотрел.

– Сколько ему на этом фото?

– Здесь – годик. Как раз зубы выросли, полный набор, а это признак ума, вы же знаете. – Глаза Мэри затуманились. – Мы были близки тогда – до его лет пяти-шести или даже семи. Когда он в школу пошел – я ему читала перед сном, он любил…

Эрик подумал о Ханне – как раз примерно тот же возраст.

– Я ему подарила вот это на день рождения. – Мэри подошла к полке, где рядом с учебником по тригонометрии сидел небольшой плюшевый кролик – когда-то ярко-желтый, теперь выцветший и полинявший. Она взяла его в руки.

– А на какой именно день рождения, вы помните? – Эрик хотел разговорить ее.

– Конечно, ему три исполнилось, мы тогда жили в Дэлавере, снимали чудесную квартирку-студию рядом с отелем «Льюис». Это были наши лучшие времена… Когда мы были вместе – только он и я.

– А когда вы оттуда уехали?

– Когда ему исполнилось четыре – почти сразу после этого. Я помню этого кролика – как он его хотел на день рождения, он его увидел в «Кей-Марте» – и захотел, и он его любил. – Мэри вернула игрушку на полку, пытаясь посадить кролика прямо, но тот все время наклонялся вперед ушами и сворачивался клубочком. – А потом я очень скоро встретила Боба, и он пил, и я начала пить вместе с ним и поехала с ним в Астон, а потом мы расстались, но к тому времени наши пути уже разошлись, у Макса и у меня, мы потеряли друг друга. Я не знаю, как это можно – потерять человека, но можно, вы сбиваетесь с пути и теряете людей по дороге, и я думаю, я стала плохой матерью. – Мэри вдруг повернулась к Эрику, глаза ее блестели от слез: – Я понимаю, вы думаете, что я была плохой матерью. Так оно и есть – и я это сама знаю.