Меч Гидеона - Дуглас Престон Страница 49

— Он говорил об этом как о предмете, о вещи.

— Вещь?

— Он использовал слово «ву», а оно означает «вещь, предмет», что-то твердое. Китайцы называют этим же словом науку физику. Кстати, его фамилия и это слово не одно и то же. Произношение ниже.

Гидеон опять вспомнил рентген ног Ву. Ноги были переломаны, в них проникли фрагменты стали и пластика. Он очень внимательно изучил на снимках все эти осколки, но, возможно, что-то все же проглядел? Вдруг среди этих кусочков затесался искомый предмет? Он искал чертежи, микросхему, микроконтейнер. А если это было что-то совершенно другое, просто неровный кусочек металла?

Кусочек металла…

По словам О’Брайена, его знакомая по фамилии Эпштейн, физик как раз по этой части, говорила, что цепочка цифр смахивает на формулу сплава. Вот оно… Вот оно!

— Поймите, — продолжила мадам Чун, — доктор Ву не планировал побег в США. Он — преданный гражданин своей страны, патриот Китая. Но как ученый он считал, что таков его нравственный долг. Он собирался поведать о своем великом секрете всему миру, воспользовавшись нашими серверами, чтобы этот секрет уже никогда не смогли снова спрятать. Это должно было стать подарком, понимаете? Даром всему миру. От нас.

Получается, Минди ошибалась насчет мотивов Ву… Но сейчас у Гидеона появились заботы поважнее. Он лихорадочно размышлял.

«Ноги Ву нашпигованы металлом. Его тело до сих пор находится в морге, дожидается, чтобы я, „как самый близкий человек“, его затребовал. Господи, поспешить туда и вырезать осколок — только и всего! Но сначала надо еще раз изучить рентгеновские снимки и разобраться, что именно вырезать. Скорее к О’Брайену и к его знакомой!»

Он вспомнил о мадам Чун, не спускающей с него глаз.

— Мистер Кру, — сказала она, — вы должны понимать: завладев тем, что вез нам доктор Ву, вы должны будете передать это мне.

Пришла его очередь таращиться на нее.

— Надеюсь, вы понимаете? Это обязанность, от которой вы не сможете уклониться. — Мелодично выделив заключительные слова напутствия, мадам Чун одарила его лучезарной улыбкой.

Гидеон Кру вернулся в «Уолдорф» к одиннадцати часам вечера. Он воспользовался служебным входом, чтобы его не увидел Кивающий Журавль, который, как он опасался, по-прежнему музицировал перед церковью Святого Варфоломея. Размышляя об этом на обратном пути из Нью-Джерси, он сообразил, что оттуда, со ступенек, Кивающему Журавлю были отличны видны окна обоих его номеров, главный подъезд отеля и вход на Пятьдесят первой улице. Он не мог быть уверен, что враг знает об обоих номерах, но лучше исходить из худшего. Кивающий Журавль превосходно выбрал позицию.

Кляня себя за глупость, Гидеон поднялся в служебном лифте на этаж, где находился его запасной номер. Там он не стал включать свет на случай, если Журавль продолжает наблюдение снизу. Правда, тот мог поджидать его прямо в номере… Гидеон замер и прислушался. Впервые он пожалел, что утопил в реке револьвер и не потребовал у Гарсы другой.

Больше всего его пугало не то, как успешно Кивающий Журавль вышел на его след, а то, как здорово тот владел блюзовой гитарой. Несмотря на услышанное от Джексон, он думал, что имеет дело с наемным китайским убийцей — карикатурой из фильма про кунг-фу, экспертом по боевым искусствам, ничего не смыслящим в американской культуре. Изъяном такого противника было бы чувство чужака, незнание города. Только теперь до него дошло, как сильно он заблуждался.

Гидеона прошиб озноб. В комнате стояла зловещая тишина, воздух был неподвижен. Переведя дух, Гидеон подошел к кровати и вынул из-под нее чемодан. Света из окна было достаточно, чтобы убедиться, что к чемодану не притрагивались. Он набрал комбинацию цифр и открыл чемодан. Взяв оттуда конверт с рентгеновскими снимками By и медицинским заключением, снова запер замок. Снял пиджак, засунул конверт под рубашку, надел пиджак.

Мысли о собственном рентгене и компьютерной томографии он постарался прогнать: отвлечься значило заведомо проиграть.

С улицы донеслось нарастающее завывание сирен. Гидеон поднял оконную раму и выглянул. В церкви неподалеку что-то происходило. Выходящие на Парк-авеню улицы были перегорожены каретами «скорой помощи» и машинами полиции, толпа любопытных прибывала на глазах. Полицейские расставляли заграждения и сдерживали зевак. Кивающего Журавля с гитарой видно не было: наверное, суматоха заставила его сменить наблюдательную позицию. В том, что он продолжает наблюдение, Гидеон не сомневался.

Он выскользнул из номера, неслышно затворив за собой дверь. В ярко освещенном коридоре было тихо. Гидеон торопился к Тому О’Брайену, причем попасть туда надо было так, чтобы исключить всякое преследование. Фокус с подземкой в первый раз себя оправдал, но во второй раз Кивающий Журавль уже не позволит так себя провести. Теперь он наверняка готов опознать Гидеона в любом обличье.

Вопрос требовал размышления. У отеля «Уолдорф» четыре выхода: один на Парк-авеню, один на Лексингтон-авеню и два на Пятьдесят первую улицу. Кивающий Журавль мог держать под наблюдением любой из них. Возможно, он даже видел, как Гидеон входил в отель.

«Дьявол! Как теперь добраться до Колумбийского университета? Идея! Толпа перед церковью может, по иронии судьбы, помочь оторваться от преследования. Скорее туда!»

Он спустился в лифте, прошел через холл и вышел через главную дверь.

Гидеон нырнул в толпу, выползшую на Парк-авеню. В Нью-Йорке толпа может собраться в любое время дня и ночи — есть чему удивиться! Он снова огляделся, но Кивающего Журавля поблизости не обнаружилось — по крайней мере он не узнал его ни в ком из людей поблизости. Это как раз удивления не вызвало: дело приходилось иметь с чрезвычайно ловким противником.

Началось проталкивание сквозь толпу. Если удастся быстро достигнуть другого берега людского моря, то преследователю — если он здесь — придется сделать то же самое и тем самым выдать себя.

Когда он достиг середины людской гущи, она дружно ахнула. В дверях церкви появились санитары с носилками и покатили их вниз по полозьям для инвалидов. На носилках лежало тело в мешке. Кто-то, видимо, умер — учитывая наплыв полиции, насильственной смертью.

Толпа напирала, возбуждение нарастало. Санитары шустро катили носилки с телом сначала через церковный сквер, потом по временному коридору внутри полицейских ограждений, ведшему к «скорой». Обстановка способствовала бегству. Гидеон протолкался к ограждению, перемахнул через него, пересек узкое пустое пространство и нырнул под ограждение с другой сторону коридора, чтобы снова утонуть в толпе. На окрик копа можно не реагировать: полиции сейчас не до него.

Гидеон вырвался из толпы, проводившей его бранью, и заторопился по Парк-авеню прочь от столпотворения. На бегу он оглядывался: сначала чтобы узнать, преодолел ли кто-нибудь следом за ним ограждения, потом — не выпихнула ли кого-нибудь толпа. Но никого не увидел. Он свернул вправо, перебежал улицу на красный свет и — вот удача! — налетел на такси, как раз высаживавшее пассажира.