Последнее оружие - Филипп Ле Руа Страница 49

Она знала, что Коченок ее разыскивает. Чтобы рассчитаться за ее связь с Натаном, за пробитые колени, за ее показания против него на процессе, за месяцы в больнице, в тюрьме. Так что Карла жила отшельницей, без защиты полиции. Она выбрала убежищем Сицилию, потому что здесь она родилась, здесь ее никто не найдет. Укрылась на южном берегу, в хижине на крохотном пляже, подальше от семейной фермы, чтобы не впутывать родителей и братьев в свою непростую жизнь. Добраться туда можно было только морем, с суши к домику не вела ни одна дорога. Принадлежал он ее деду, который, не оформляя никаких бумаг, построил его своими руками, чтобы рыбачить подальше от цивилизации. С помощью братьев Карла привела его в порядок и установила генератор, чтобы можно было жить. Заодно ей подновили марсельскую лодку, которую море выбросило когда-то на сицилийское побережье. Маленькое парусное суденышко всего пяти метров длиной, без палубы, плоскодонное, с острыми носом и кормой, оснащенное косым гротом и топселем. Это было ее единственное транспортное средство, кроме ног, конечно, в том случае, если бы ей вдруг пришла охота продираться сквозь десять километров колючих зарослей, отделявших дом от ближайшей проселочной дороги. Главные сложности были связаны с Леа. Карла обзавелась спутниковой тарелкой и DVD-плеером, чтобы дочь могла смотреть французские каналы и обожаемые ею японские ужастики. Карла записала ее на заочную учебу, через почтовое отделение в Поццалло. У Леа не было друзей, и она видела только свою мать.

По телевизору в каком-то репортаже RAI сообщалось о последствиях глобального потепления. Многочисленные разновидности фруктов, цитрусовых и кустарников, произраставших на юге Италии, выращивались отныне на севере страны. Оливковые деревья росли у подножия Альп. Вновь появлялись почти исчезнувшие виды зеленой фасоли и турецкого гороха. Итальянские крестьяне понемногу приспосабливались к новым климатическим условиям. Карла с грустью подумала о своих родителях, которым из-за засухи пришлось забросить посевы пшеницы.

– Мам, переключи на игру, пожалуйста.

В конце концов, смотреть на идиотов, рыдающих из-за какой-то коробки, и то не так тоскливо. Она уступила.

– Думаешь, она выберет ту, где ледышка?

Пока Леа занята такого рода вопросами, все хорошо.

Натан и Санако поднялись на вершину стеклянной башни, принадлежащей фонду Курумаку. Шестьдесят пятый этаж. Идеальное место для глобальныого обзора.

– Быстро же вы добились встречи со старшим из Курумаку. Как вам это удалось? – спросил Натан.

– Рио Курумаку, папенька, корчил из себя филантропа, а его сынок Куамо играет в открытость. Утверждает, что ему нечего скрывать.

Богатейшим в мире фондом, оставившим далеко позади фонд Форда, руководили трое сыновей пресловутого мафиозо. Президентом был Куамо. Пройдя через многочисленные заслоны охранников, поголовно состоявших в ДНБК, гости поклонились хозяину.

– Хадзимемаситэ.

– Йоросику онегаисимару.

Учтивый, элегантный, в сшитом по мерке костюме, он был больше похож на крупного бизнесмена, чем на главаря преступного мира. Санако заговорил с ним об Инагава Каи и Бутоку Каи, членами которых состояли похитители мотоциклистов.

– А поскольку клан Курумаку имеет отношение и к якудза, и к черным поясам, мы постучали в вашу дверь, – пояснил Санако.

– Ваши умозаключения поспешны.

– Увы, менее поспешны, чем нам бы того хотелось.

– Семья Курумаку занята тем, чтобы нести в мир добро.

– Мы знаем историю, – прервал его Санако. – Ваш отец обзавелся репутацией великого филантропа, опираясь на свой фонд. Но мы пришли говорить не об этом…

– Каким боком меня касается исчезновение двух каких-то подонков?

– Они были свидетелями похищения Суйани Камацу, любовницы президента «Мицубиси». Династия Ивасаки, которая уже не первое поколение руководит компанией, связана с вашей. Когда глава МК узнал, что есть свидетели похищения Суйани, он обратился к вам, чтобы их допросить. Для главаря якудза это простая формальность. Нам бы тоже хотелось этим воспользоваться.

– Только мелкие жулики боятся правды, – подал голос Натан. – Но вы ведь выше этого, не так ли?

Как верно подчеркнул Натан, Курумаку мало чего боялся. Когда стоишь во главе фонда, слишком щедрого, чтобы ему кто-то угрожал, когда занимаешься боевыми искусствами вместе с зятем самого императора, когда премьер-министр обязан тебе своим постом, когда Джимми Картер является другом твоей семьи, когда в ООН твое влияние значит больше, чем вся Япония, когда ты играешь в Азии и Латинской Америке вместе с ЦРУ, можно говорить, ни о чем не беспокоясь.

– Мотоциклисты не трогали Суйани. Просто стечение обстоятельств. Они были всего лишь зрителями.

Учитывая методы допроса якудза, можно было не сомневаться в надежности информации.

– Они рассказали, что видели?

– Болтали об инопланетянах.

– Надеюсь, они еще живы.

– Мы больше никого не убиваем, капитан.

– Это правда, сегодня вы занимаетесь бизнесом.

– Что не мешает любить ближнего.

– Как глава «Мицубиси» любит Суйани?

– Исчезновение девушки повергло его в большую скорбь.

– Вы не можете заменить собой полицию.

– Вы сами влюблены? – спросил Натан.

– К чему этот вопрос?

– Вы так близко принимаете к сердцу скорбь своего друга.

– Я тоже живу кое с кем, кто мне очень дорог.

– Как зовут эту особу?

– Это вас не касается.

– Я спрашиваю только ее имя.

– Зачем вы хотите его знать?

– Вы нам еще ничего не сообщили. Я бы предпочел уйти хоть с какой-то информацией.

– Раскрыв ее личность, я подставлю ее под удар.

– Это останется между нами.

– Почему я должен вам доверять?

– Я ученик Кинджи Ояма.

Занимаясь боевыми искусствами, Куамо Курумаку не мог не знать о существовании и репутации старого учителя.

– Он по-прежнему живет аскетом в горах Хоккайдо?

– Вечно и неизменно.

Санако понял, что он тут лишний. Поклонился и покинул комнату.

– Ох уж этот старый Ояма, – сказал, покачав головой, Курумаку. – Ведь так и не захотел присоединиться к Бутоку Каи.

Натан направился к двери. У него не было желания говорить о жизни учителя. Он не должен был впутывать его в это дело.

– Мистер Лав, вы забыли кое-что.

– Что же?

– То, за чем приходили. Ее зовут Эзиан.

– Могу я с ней встретиться?

– Она сейчас в Африке.