Беги, если сможешь - Чеви Стивенс Страница 49

Когда мы проходили мимо кошачьей коробки, Лиза спросила:

— Это для Пушка?

— Нет, Пушок умер летом, через несколько недель после того, как на меня напали.

Она сжала губы. Возможно, ее огорчило то, что она только сейчас узнала о смерти кота — в детстве они всегда спали вместе.

— Я бы тебе сказала, но…

— Все нормально.

Но мне показалось, что все совсем не нормально.

Я проводила ее в гостевую спальню. Остановившись в центре комнаты, она оглядела белую постель и бамбуковую кровать, бросила сумку на пол, а пальто — на стул.

— Уютно.

Я снова ощутила непропорциональную радость.

— Мне очень приятно это слышать.

Она подошла к кровати и взяла в руки плюшевую белую собачку. Лица ее в этот момент я не видела.

— Я ее увидела и подумала о тебе. Купила к твоему дню рождения. На выходных зажгла свечу, задула ее и загадала желание для своей дочки.

— Мама, я хочу вздремнуть, — сказала она хрипло, словно готова была заплакать.

— Все хорошо? Хочешь…

— Все нормально.

Меня явно отослали прочь. Я медленно закрыла за собой дверь. Когда через некоторое время я заглянула снова, Лиза спала, но ее глаза под опущенными веками лихорадочно двигались. Что за демоны преследуют ее во сне? Я собиралась почитать лежа и подождать, пока она выспится, но заснула сама и проснулась только через несколько часов. Лиза стояла рядом. Я резко села:

— Все в порядке?

В доме было довольно темно, и она включила несколько ламп. За окном уже стемнело — видимо, вечер наступил недавно. С океана дул ветер, и в окна нам стучали капли дождя и ветки бамбука.

— Хватит меня об этом спрашивать, — сказала Лиза, села в кресло напротив и завернулась в шерстяной плед. Она разожгла камин и поджарила тосты, а на столике рядом со мной стояла чашка с чаем. Мне было очень хорошо — кругом царил уют, в воздухе пахло горячим хлебом, и Лиза даже вспомнила, что я люблю тосты с медом. Я отпила чаю, наблюдая за ней поверх чашки. Волосы у нее были взлохмачены, на щеке остался след от подушки. Я улыбнулась, вспомнив, как в детстве она боялась, что у нее будут морщины. Но на самом деле ни мода, ни красота ее никогда особо не интересовали — порой она примеряла мои вещи, но в основном предпочитала наряжать меня. Она аккуратно красила и причесывала меня — словно я была ребенком, а она взрослой. Не это ли стало причиной происшедшего? Может быть, я не должна была обращаться с ней как со взрослой?

Почувствовав мой взгляд, она отвернулась от огня и спросила:

— Как ты считаешь, есть жизнь после смерти?

Ее вопрос поразил меня, и я осторожно поставила чашку, одновременно размышляя над ответом. На такой вопрос нелегко ответить — и в первые дни после смерти Пола я не раз его себе задавала. Но вряд ли Лизе надо было услышать от меня именно это. Ее поза была напряженной, словно она приготовилась к битве.

— Я надеюсь, что за пределами этой жизни что-то существует, — сказала я, тщательно подбирая слова.

— Надеешься, но не веришь.

Очередной вызов. Я решила не реагировать и спокойно спросила:

— А ты как считаешь? Есть жизнь после земной жизни?

Она снова задумчиво посмотрела на огонь, потом перевела взгляд на нашу семейную фотографию на каминной полке.

— Когда я была в больнице, то, перед тем как прийти в себя, я видела папу. Как будто он был в моей палате. И я услышала песню, которую он всегда пел.

Я сразу поняла, какую песню она имеет в виду. Когда Чинук заболел, Пол часто ставил на магнитофоне «Золотые поля» и то и дело напевал ее. Иногда по вечерам мы рассматривали старые фотографии Чинука и плакали, понимая, что скоро потеряем свою любимую собаку. Мы не знали, что год спустя Пола тоже не станет.

— Ты вспомнишь меня… — тихо начала напевать я.

Лиза подхватила:

— Когда подует западный ветер…

Мы умолкли — остальные слова звучали у нас в мыслях.

После паузы Лиза продолжила:

— А когда я открыла глаза, то увидела его. Он стоял, положив руку на спинку твоего стула. Он улыбнулся и исчез.

На глазах у нее выступили слезы, и она вытерла их быстрым сердитым движением. Я вспомнила, как она очнулась в больнице, посмотрела куда-то за меня, и у нее в глазах вспыхнул страх. Может быть, это были галлюцинации из-за гамма-гидроксибутирата или по какой-то другой причине, но я не верила, что нас навестил дух Пола. А Лиза явно в это верила — ее видение было отчетливым. Мне не хотелось разрушать ее веру. Она ждала от меня каких-то слов.

— Это прекрасно, — сказала я с улыбкой. — Мне бы хотелось верить, что твой отец нас навещает.

— Ты мне не веришь, — сказала она равнодушно, словно предполагала, что я ее подведу. Эта мысль меня огорчала.

— Лиза, я этого…

— У меня не было передозировки.

Я не знала, что ответить, подозревая, что передозировка все же произошла, но из-за потери памяти она об этом забыла.

— Хорошо.

— Не было! Мне кто-то что-то дал.

— Кто? Кто-то из твоих друзей?

Мне не хотелось нападать на нее, но я выбрала неверный тон, и моя дочь, особенно чувствительная к малейшим попыткам ограничений с моей стороны, тут же истолковала его по-своему:

— Ты считаешь, что я по-прежнему колюсь. Говорю же, я завязала!

Я глубоко вздохнула.

— Ты моя дочь, и я люблю тебя и хочу, чтобы у тебя все было хорошо. Я боюсь, что если ты будешь и дальше жить на улице и общаться с наркоманами, то снова к этому вернешься. Мы с тобой сидим тут… — Я откашлялась. — Я боюсь тебя потерять.

Мне хотелось, чтобы она взглянула на меня, но она собирала крошки со своей тарелки — резкими, быстрыми движениями.

— До прошлого вечера все было в порядке. Я контролирую происходящее.

Я ждала, что она продолжит, но она снова отвернулась к огню, и я решила сменить тему, а к этому разговору вернуться позже.

— Я недавно видела Гаррета.

Она откусила кусочек тоста и принялась его пережевывать, не отрывая взгляда от пламени.

— Понятно.

Это не был вопрос или просьба продолжить, но я все же сказала:

— Я отдала ему папины инструменты — подумала, что тебе они не нужны.

Нет ответа.

— У него теперь своя фотостудия.

Нет ответа.

— И он спрашивал о тебе. Сказал, чтобы мы приходили в гости.

Тут она повернулась ко мне:

— Ты сказала ему, где я?

Не понимая, почему она вдруг заговорила так взволнованно, я ответила: