Невидимка. Идеальные убийства - Дэвид Эллис Страница 5

Я поднимаю руки.

— Считай, что эти последние слова не произносились, — говорю я. — Мне не следовало сюда приходить, Букс. Мне… мне жаль, что так получилось.

Я выхожу из помещения точно так же, как и вошла в него, — не слыша ни одного слова от своего бывшего жениха.

«Сеансы Грэма» Запись № 2 22 августа 2012 года

Мне очень нравится, как свежие цветы пахнут вечером. Этот запах можно почувствовать только летом, не так ли? От него вся спальня кажется… Какое же слово будет подходящим? А-а, спальня кажется новой. Новой и свежей. Свежая краска на стенах — розовая с лимонным оттенком. И эта кровать тоже новая — королевского размера кровать со старомодным балдахином. Таким же, как и тот, который был у вас в детстве, — да, Джоэль? Это был подарок от мамочки и папочки для вашего городского одноквартирного дома в связи с началом нового периода вашей жизни?

Ой, не обращайте внимания на мои слова. Боюсь, Джоэль сейчас не может говорить.

Все остальное здесь довольно причудливое. Старинные вещи с претензией на оригинальность. Возможно, их вытащили из подвала родительского дома и стерли с них толстый слой пыли. Чудесный стул для чтения. Однако самое лучшее здесь — это самодельный прикроватный столик, как будто только что принесенный из жилой комнаты общежития какого-то колледжа. На этом столике — два контейнера для молока, стоящие один на другом, маленький будильник и ваза со свежими лилиями.

Девушка, стесненная в средствах. Вкус у нее вообще-то неплохой, но вот только нет денег, которые помогли бы этот вкус продемонстрировать. Городской одноквартирный дом для девушки, начинающей самостоятельную жизнь.

Жаль, что я не могу сфотографировать эту комнату и показать ее вам, потому что вот это является сутью Америки, сутью надежды, сутью судьбы, когда начинаешь с малого, но мечтаешь о большом. Джоэль Свэнсон строила грандиозные планы. Она мечтала о том, чтобы получить диплом специалиста по уголовному судопроизводству и стать выдающимся борцом с преступностью. Может, планировала сначала поработать в полиции, а потом стать сотрудником ФБР или даже приобщиться к таинственному миру ЦРУ. Впечатляющие планы. Великие дела!

Как бы то ни было, мне хотелось бы сделать фотографию для вас, но я не понимаю, какой от этого будет толк и как это увяжется с моим повествованием. Я бы тогда слишком сильно опасался, что вы будете лишь разглядывать фотографии и обойдете вниманием мои слова. Я уверен, что любой психиатр скажет, что я ограничиваю эти сеансы своих устных свидетельств, так как хочу контролировать буквально каждый их аспект, хочу, чтобы вы знали только то, что я позволяю вам знать, и видели только то, что я позволяю вам видеть.

Это верно, данный способ общения имеет свои недостатки. Вы не можете чувствовать того запаха, который чувствую я, — этого сильного запаха пота, поблескивающего на их коже. Вы не можете видеть их отчаяния и ужаса, расширенных зрачков, дрожащих губ, мертвенно-бледной кожи, какой она становится, когда они осознают, что их самый кошмарный сон вдруг стал явью. Вы не можете слышать жалобного плача, не можете слышать отчаянной и еле слышной мольбы, которая с трудом вырывается из сведенного судорогой горла. Вы попросту не можете ощутить того, что чувствую я.

Поэтому я всячески постараюсь помочь вам. Я всячески постараюсь научить вас.

[Редакторское примечание: слышны приглушенные звуки кашля женщины.]

О-о, посмотрите, кто просыпается! Думаю, это означает, что мне придется с вами попрощаться.

Хм. Интересно, а не слишком ли это много и не слишком ли это быстро для вас? Возможно, сначала вам необходимо получше познакомиться со мной, прежде чем я позволю вам увидеть то, что я вижу так близко. Возможно, сначала мне нужно потанцевать с вами щека к щеке, пообедать с вами и выпить вина, рассказать вам какие-нибудь анекдоты, показать вам то, что я считаю смешным или же, наоборот, ужасным, поведать вам о том, что мне нравится и что не нравится.

Возможно, мне следует рассказать вам, почему я занимаюсь тем, чем я занимаюсь.

Почему я выбираю того, кого я выбираю.

Почему, черт побери, я делаю это так хорошо.

Мне необходимо рассказать вам очень многое. Однако давайте делать это не спеша. Мы все равно достигнем своей цели. К тому времени, когда я закончу, вы уже будете понимать меня. Вы найдете нечто общее между собой и мной.

Я, черт побери, вам даже понравлюсь.

И где-то в глубине души у вас появится желание стать таким, как я.

Я резко просыпаюсь, жадно хватая воздух ртом. Мечущиеся на потолке языки пламени исчезают. В комнате тихо и темно. Я вытираю пот с глаз краем своего стеганого ватного одеяла и стряхиваю с себя остатки столь знакомого мне кошмара, в котором кое-что, однако, поменялось: на этот раз человеком, лежавшим на кровати, была не я. На этот раз человек, лежавший на кровати, был красивее, умнее и смелее меня. На этот раз человеком, лежавшим на кровати, была Марта.

Моя сестра вдруг появилась вместо меня в этом кошмаре, в котором я едва не сгораю заживо, однако она, в отличие от меня, не побежала к окну. Она делает вдох и позволяет языкам пламени ухватиться за одеяло, потом они начинают лизать ее саму и постепенно охватывают всю ее целиком.

Я уверена, что не смогу снова заснуть. У меня это никогда не получается. Я стала ложиться спать рано — во всяком случае, рано для меня (обычно в десять часов), — поскольку я знаю, что где-то между двумя часами ночи и четырьмя часами утра мне приснится, что меня охватывает пламя, я проснусь и уже не смогу больше заснуть.

Поэтому я начинаю готовить себе кофе и включаю свой лэптоп. [4] Электронные письма со срочными новостями приходят в любое время суток, и поэтому у меня их уже накопилось достаточно много для того, чтобы мне было чем заняться.

Я напрасно взяла зеркальце и смотрю на свое отражение. Не очень симпатичное отражение. Первые седые волосинки в прядях, но я слишком упрямая, чтобы покрасить волосы, и слишком гордая, чтобы взять на вооружение ответ современных технологий на проблему старения женщины, который заключается во всестороннем изменении самой себя и в сокрытии своих недостатков. Я наношу лишь минимальный макияж, расчесываюсь и полагаю, что этого вполне достаточно. Никаких кремов от морщин, крашеных волос и улучшающих форму груди бюстгальтеров. Наверное, я могу произвести на кого-то сильное впечатление таким подходом к внешности, да? Может быть, но пока еще не выстраивается очередь желающих выразить мне восхищение.

«Твой самый злостный враг — это ты, — всегда говорила мне Марта. — Никому нет необходимости изводить тебя, потому что ты делаешь это сама». Марта во многих отношениях была моей прямой противоположностью. Она любила развлекаться, а я — размышлять о чем-нибудь серьезном. Она была обаятельной и эффектной, а я — невзрачной. Она выкрикивала на стадионе речовки и громко аплодировала футбольной [5] команде, а я принимала участие в акции протеста, проводимой возле скотобойни за пределами города организацией «Люди за этичное обращение с животными». Она ходила по пятницам на шумные многолюдные вечеринки, а я в это время читала классическую литературу или какую-нибудь книгу по статистике.