Книга Асты - Рут Ренделл Страница 51

Пропустив пятичасовой поезд, отец и сын сели на поезд в восемь двадцать и прибыли в Кембридж в девять сорок вечера. Это хорошо обдуманное, тщательно спланированное и исполненное преступление, кульминацией которого стало путешествие на поезде к новой жизни в сопровождении ребенка только что загубленной им женщины, в полной мере демонстрирует холодное бездушие обвиняемого.

ПОКАЗАНИЯ СВИДЕТЕЛЕЙ ОБВИНЕНИЯ

Доктор Томас Тун подтвердил, что является доктором медицины и официальным экспертом Министерства внутренних дел. Он осматривал тело Элизабет Ропер на вилле «Девон» на Наварино-роуд утром в пятницу четвертого августа.

Положение тела (по его словам) было нормальным, как будто жертва спала. Голова лежала на подушке, выражение лица спокойное. Кровь была повсюду, постельное белье пропиталось ею и уже полностью высохло.

Рана очень глубокая, от мочки одного уха до мочки другого. Голова была почти отделена от туловища и держалась только на мышцах. Разрез прошел насквозь до позвоночника. Это очень глубокий разрез, кричать при таком невозможно. Сонная артерия, трахея, яремная вена и гортань перерезаны.

По содержимому желудка он пришел к выводу, что женщину убили через несколько часов после принятия пищи. Смерть, по-видимому, наступила мгновенно. По его мнению, использовали очень острое оружие. Убийца обладал большой силой. Такую рану человек сам себе нанести не может. Точное время убийства он назвать не мог. Смерть могла наступить приблизительно за неделю до того, как тело попало к нему на осмотр. Но затем в морге больницы Святого Варфоломея он более тщательно обследовал тело покойной. (Здесь доктор Томас Тун описал состояние определенных органов как здоровое. Он добавил, что совсем недавно миссис Ропер родила по крайней мере одного ребенка. Но к моменту смерти она не была беременна. В желудке, печени, селезенке и почках он обнаружил присутствие гиосцина гидробромида в количестве менее грана. [25]По его мнению, препарат не является причиной смерти миссис Ропер.)

Следующим прокурор пригласил доктора Кларенса Понда, фармаколога, и попросил ознакомить суд со свойствами препарата. Тот дал химическую формулу и описал вещество, отметив, что оно токсично только в больших дозах. Смертельная доза — пять гран.

Ему показывали сахарницу в полиции. (Эта сахарница затем была предъявлена в качестве вещественного доказательства, и доктор Понд подтвердил, что именно эту сахарницу ему показывали и ее содержимое он анализировал.) Он сообщил, что содержимое сахарницы составляло приблизительно семь унций [26]сахара и чуть больше пяти гран гидробромида.

Мистер де Филиппис не задал ни одного вопроса доктору Томасу Туну, но фармакологу устроил перекрестный допрос:

— Доктор Понд, скажите, разве этот препарат не используется в качестве сексуального депрессанта в случаях острой нимфомании у больных, например в психиатрических лечебницах?

— Это так.

— Это его основное назначение?

— Одно из основных.

— Спрошу иначе, и прошу присяжных извинить за непристойную терминологию, которая, как вы понимаете, здесь неизбежна. Главное назначение препарата — подавлять половое влечение, я правильно понял?

— Да.

Затем детектив сержант Артур Худ доложил, что пришел на виллу «Девон» в пятницу 4 августа, после того как в полицейский участок Хэкни поступало сообщение от мисс Флоренс Фишер. Он обнаружил тело миссис Ропер в спальне на третьем этаже. Окна спальни выходили в сад позади дома. Позже в сопровождении констебля Дьюхеста он обследовал сад и нашел большой хлебный нож, лезвие которого было в засохшей крови. Нож лежал на клумбе рядом с домом, прямо у зеленой изгороди, отделявшей сад виллы «Девон» от соседнего. Судя по всему, нож выбросили из окна.

Хлебный нож также предъявили в качестве вещественного доказательства, и детектив сержант Худ опознал его как нож, который нашел. Он продолжил, что во вторник, 8 августа, сопровождал инспектора Лоуренса Пула в деревню Фэн-Диттон графства Кембридж, где проживал обвиняемый, а затем они препроводили его обратно в Лондон, и в полицейском участке ему было предъявлено обвинение в преднамеренном убийстве. Инспектор Пул зачитал обвинение, а сержант Худ присутствовал при этом, после чего подписал обвинительный акт.

Сэмюэл Уильям Мерфи, кэбмен с Джадд-стрит, Кингс-Кросс, сообщил, что в половине пятого вечера, в четверг, 27 июля он ожидал заказа в ряду кэбов на Кингсленд-Хай-стрит, когда к нему подбежал мальчик-посыльный и сказал, чтобы он ехал к вилле «Девон» на Наварино-роуд за пассажиром до вокзала на Ливерпуль-стрит.

Он узнал своего пассажира в суде. Это подсудимый Альфред Ропер. Кэбмен подтвердил, что с обвиняемым был мальчик. Когда они доехали до станции, обвиняемый обнаружил, что забыл монетницу, и попросил отвезти его обратно на Наварино-роуд, но сначала договорился с носильщиком, чтобы тот присмотрел за мальчиком. Мистер Мерфи отвез обвиняемого обратно к вилле «Девон» и высадил там. Подождать его не просили.

Роберт Грантхэм, кэбмен с Далстон-лейн, Хэкни, показал, что около шести вечера или немного позже он ожидал своей очереди на Кингсленд-Хай-стрит, когда к нему подошел мужчина и попросил отвезти его к станции на Ливерпуль-стрит. Он довез мужчину туда и видел, как тот вошел в здание вокзала.

Мистер Тейт-Мемлинг:

— Было ли что-нибудь заметное в этом человеке?

Кэбмен:

— У него была порезана рука.

— Которая рука?

— Я не могу сказать.

— Вы видели порез?

— Нет, он замотал руку носовым платком. Кровь просочилась сквозь платок, и на рукаве пальто тоже была кровь.

Мистер Тейт-Мемлинг (уже не ожидая вразумительного ответа на вопрос):

— Вы узнали бы своего пассажира, если бы снова увидели его, мистер Грантхэм?

— Не уверен. Я могу сказать только, что это не вы и не Его Честь.

Судья Эдмондсон вмешивается, что для него необычно:

— Воздержитесь от подобных высказываний.

— Да, Ваша Честь. Спасибо, Ваша Честь.

Мистер Тейт-Мемлинг:

— А здесь вы видите человека, который ехал с вами 27 июля?

Кэбмен:

— Возможно, я не уверен. Тот был немолодой, но и не старый. Я не слишком хорошо его разглядел. Когда у вас так много пассажиров, как у меня, не очень-то обращаешь внимание на лицо.

Мистер де Филиппис, на перекрестном допросе:

— Но вы замечаете их руки?

— Иногда.

— Вы не запомнили лицо пассажира, но помните, что у него была замотана носовым платком рука?

— Это я точно помню.

— Так был ли вашим пассажиром обвиняемый Альфред Эйтин Ропер?