Толмач - Родриго Кортес Страница 52

Кан Ся вспомнил сидящего в изоляторе кастрата и улыбнулся.

– С уликами – порядок; на троих хватит.

* * *

Когда полувзвод Семенова подъехал к концу путей, там уже вовсю шел раздрай. Обступившие казачий караул крестьяне все напирали и напирали, а те, не зная, что делать, просто встали в круг и, в общем-то, обороняли сами себя. Естественно, в полусотне шагов от них кто-то уже тащил в сторону шпалы, костыли и прочие средства надругательства над «отеческими гробами».

– Вон там, ближе к оврагу, – мгновенно вычислил зачинщика Семенов, – с красной повязкой на голове. На остальных не отвлекаться. Берем только его.

Он повернулся к полувзводу.

– Ну что, ребята, готовы? Тогда пошли!

* * *

Кан Ся терпеливо дождался момента, когда казаки прочно увязнут в мгновенно обступившей их толпе, дождался, когда специально пропущенный Семенов – один – прорвется сквозь плотные ряды черных, обмотанных косичками голов, и, подзывая сержанта, щелкнул пальцами.

– Видите этого офицера? Вот его и берем.

Сержант молча кивнул и повернулся к подчиненным.

– Берем того русского, что впереди всех. Только его. Всем понятно? Вперед!

* * *

Рыжий Пу дождался момента, когда прибывший караул клюнет на его приманку и попытается прорваться в сторону оврага, и повернулся к связному.

– Давай в рощу. Как только русский офицер поравняется с Дай-Ло, пусть открывают огонь. Прицельный – так и передай.

Связной кивнул, вскочил на коня и, улюлюкая от восторга, помчался выполнять приказ. А едва из рощи раздались первые сухие щелчки, как Рыжий Пу увидел полицию.

– Это еще что такое?! Откуда?!

Он совершенно точно знал, что сегодня здесь никакой полиции не предвидится!

– Наза-ад! – заорал он и принялся махать рукой в сторону рощи. – Прекратить огонь! Отступаем!

Но было уже поздно: его просто не слышали.

* * *

Полицейские настигли Семенова, когда он уже почти схватил зачинщика за шкирку. И тут же защелкали выстрелы, а толпа отчаянно завизжала и, давя друг друга, закачалась из стороны в сторону. Поручик растерянно огляделся. Только что жестами приказавшие ему спешиться двое полицейских были мертвы.

– Че-орт! – охнул он, попытался развернуть лошадь, как с него тут же слетела сбитая пулей фуражка. – Мамочки!

Поручик стремительно слетел с седла и, прикрываясь лошадью и отбиваясь от осатаневших от ужаса крестьян, попытался вычислить, откуда стреляют. И почти сразу же понял – из рощи!

– В роще! – пытаясь перекрыть рев толпы, заорал он отставшим казакам. – Всем спешиться! Стреляют из рощи!

Но было поздно: его просто никто не слышал.

* * *

Кан Ся даже не сразу понял, что происходит. В одно мгновение были расстреляны двое полицейских, а остальные так прочно застряли в толпе, что ни о какой поимке не могло быть и речи.

Он сосредоточился и довольно быстро вычислил, что стреляют из рощи, стреляют из разного оружия, а значит, это не русские и не здешняя полиция.

«Или наша армия, или ихэтуани… – понял он и тут же поправился: – Нет, армия вряд ли…»

– Назад! – стараясь перекричать рев толпы и перещелкивание выстрелов, заорал он. – Все назад!

Но было уже поздно. Даже если кто его и слышал, вырваться из мечущейся, сдавленной вокруг окруженного казачьего поста толпы было почти невозможно.

* * *

Семенов отошел без потерь. Оба караула, и старый, и новый, залегли на другой стороне полотна, и теперь поручик наблюдал, как стремительно рассасывается только что весьма решительно настроенная толпа, и пытался понять, что произошло.

Он видел, как из рощи, словно по команде, прекратили стрелять, и главная задача представлялась ему достаточно простой: узнать, кто и зачем все это затеял, а затем арестовать виновных.

– Это все ихэтуани чертовы, – пробормотал усатый пожилой казак из старого караула. – Уже не первый раз…

– Тут и полиция зачем-то вмешалась, – усмехнулся поручик, – видели?

– Как не видеть, ваше благородие, – вздохнул казак, – они у нас частенько арестантов отнимают. Вроде как для правосудия. А через неделю глядь – а он уже на свободе, опять воду мутит!

«А что, если и полиция, и эти… ихэтуани заодно, – подумал поручик, – если ими из одного центра командуют?»

Он обвел окрестности внимательным взором. Отличным командным пунктом была бы одинокая фанза на окраине села, но туда еще следовало дойти – и лучше, если ложбиной.

– Фанзу на краю видите? – повернулся он к казачкам. – Надо бы проверить… Охотники есть?

Только что возбужденно болтавшие казаки мгновенно стихли, и Семенов улыбнулся. Это было нормально: пока человек молод и необстрелян, он все рвется в бой, а однажды вдруг ясно понимает копеечную цену жизни на войне. Вот тогда всю дурь и сметает как рукой – р-раз, и нету! В его команде молодых не было. Разве что он сам…

– Ладно, – пробормотал поручик, – сам схожу.

– Не надо бы, ваше благородие, – загудели казаки, – да и что толку: сегодня этих возьмем, а завтра новые появятся. Этих китайцев здесь, как блох.

Семенов снова улыбнулся: здоровый стыд – это тоже было хорошо. Значит, в следующий раз охотники пойти с ним обязательно найдутся. Он внимательно осмотрел предстоящий путь, оценил расстояние до рощи, угол стрельбы, естественные укрытия и стремительно перемахнул через дорожное полотно.

* * *

Терпеливо замерший в ожидании обещанной очной ставки Курбан увидел Семенова первым. Едва удержался от того, чтобы цокнуть языком, и сместился так, чтобы перекрыть обзор седому.

– В сторону отойди, – хмуро потребовал Кан Ся.

– Это бесполезно, – покачал головой Курбан. – Я знаю Семенова, он больше не выйдет.

Кан Ся посмотрел на Курбана так, словно увидел его впервые.

– Тебе-то откуда знать?

Шаман пожал плечами.

– Он умный. Не как ты.

Кан Ся от возмущения напыжился и вдруг зло расхохотался.

– Это мы еще посмотрим, кто умный, а кто нет! Тебя взял, значит, и его возьму!

Но было видно: весь интерес к происходящему там, у тянущегося из-за горизонта железнодорожного полотна, у седого пропал.

– Двое погибли! – досадливо цокнул он языком и сел прямо на землю. – И облавы толковой не сделать – темно…

Курбан украдкой посмотрел через плечо. Семенов уже пробежал чуть ли не половину пути до них, но уходил значительно левее, в ложбину. Шаман знал, что их судьбы как-то связаны – там, на небесах. Более того, уже по тому, как неровно, как отчаянно бежит Семенов, было видно, как ему плохо, как мается поручик невозможностью осуществить все, что записано для него в Книге Судеб. Но как помочь ему осуществить свою судьбу, Курбан пока не знал.