Необитаемый город - Дэн Уэллс Страница 52

Вижу широкое панорамное окно на фасаде футах в двенадцати над землей.

Останавливаю машину, смотрю на оконный проем. Почти все стекла выбиты или украдены. А может, и отмыты до прозрачности. Выхожу из машины, аккуратно закрываю дверцу. Вместо газона под ногами месиво, повсюду отпечатки подошв. Дверь в обрамлении желтых клочков: полицейская лента ограждения с надписью «Не пересекать» давно изорвана. Осторожно берусь за ручку, не исключая, что меня встретит удар тока или мучительная вибрация, как у сотового, но ничего не происходит. Ручка не поворачивается, но дверь все равно открывается. Защелка сломана. Дальше — небольшая площадка, с которой одна лестница ведет к окну, а другая — вниз, в темноту.

Прохожу вдоль перил и по лестнице — работает память тела. Чувствую себя совершенно как дома. Поднимаюсь, понимая, что Келли была права, — я действительно жил в этом доме. Смотрю в разбитое окно — впереди огромный массив темных, пустых домов. Здесь меня и схватили — я прибежал в поисках убежища, но был обнаружен, пришлось прыгать из этого окна. Я ударился и потерял сознание. Отхожу от квадрата лунного света на полу. Что еще есть в этом доме? Не оставил ли я здесь чего-то?

Иду через кухню, на ходу прикасаюсь ко всем пустотам. Пустота в столе, где должна стоять плита, а рядом — пустота для посудомойки. У шкафа нет дверей. Висит так и не пригодившаяся подводка для льдогенератора.

Комнаты необитаемы, но знакомы. Собираю воедино воспоминания о доме и о двух потерянных неделях. Доктор Ванек всеми силами помогал мне вспомнить именно это… По крайней мере, это является частью чего-то большего. Прохожу через недоделанные двери в поисках утраченных воспоминаний.

В стене спальной комнаты темная дыра с неровными краями, словно оставленная взрывом пробоина. Подхожу ближе и понимаю, что это не дыра, а старое коричневое пятно шириной фута два и высотой три. Кровь? Чья? Не помню, было ли это здесь раньше. Может быть, я ранил полицейского? Или кого-то еще?

Если не пожалею времени на поиски, найду ли я других жертв маньяка, зацементированных в полу?

Спускаюсь осмотреть подвал; его не успели отделать, в некоторых местах голый гипсокартон, в других — потрескавшийся бетон в решетчатой деревянной опалубке. Осматриваю каждое помещение, не найдется ли какая подсказка. Постепенно прихожу в отчаяние оттого, что ничего не обнаруживается. Свет здесь отсутствует, темнота почти полная, искать приходится больше на ощупь. Всё на своих местах, и тот факт, что мне это известно, особенно ужасает. В последней спальне — я знаю, что это моя комната, — нахожу влажное ветхое одеяло и небольшую картонную коробку. На ней стоит стационарный телефон, тонкий провод от которого уходит в стенной шкаф.

Знаю, что телефон работает, и это опять не предположение, а факт. Снимаю трубку, слышу гудок, кладу ее назад. С какой стати в пустом доме телефонная линия? Здесь нет электричества, нет воды, даже раковин нет, но телефон работает, ток безопасно бежит по проводам, излучение не передается по воздуху. Это кажется почти невероятным — идеальное убежище для бездомного с мучительной физической реакцией на электромагнитные поля. Где еще в городе мог я найти такое удобное место, защищенное от всевозможных сигналов? На тысячи футов во все стороны нет никакой цивилизации: ни сотовых, ни радио, ни микроволновок, ни беспроводного доступа к Интернету. Нет и людей — с лицами или без. Живя здесь, я чувствовал себя в абсолютной безопасности и в то же время располагал основными удобствами вроде крыши над головой и связи. Кто обо всем этом позаботился? Кто провел телефонный провод?

Кто обслуживает связь?

Электричество можно красть, подключаясь к чужим линиям, но с телефоном это не проходит. Необходим конкретный номер, известный телефонной компании, которая его и обслуживает. Иначе не дозвониться. Даже гудка не услышишь, сняв трубку.

Передвигаю аппарат и открываю коробку под ним, надеясь найти там подсказку. Пусто. Смотрю в темноте на телефон. Это моя связь с истиной — тот, кто установил аппарат, участвует в заговоре. Безликие пользовались телефоном для наблюдения за мной? Мог ли я звонить кому-то сам? Кому? Не в полицию, не на работу и, уж конечно, не отцу. Возможно, Люси, но для этого мне не требовался телефон. Вероятно, я вообще им не пользовался.

Звонок!

Смотрю на аппарат, в темной комнате у него неясные, скругленные очертания. Кого я услышу, сняв трубку? Что это будет значить?

Не имеет значения, кто звонит; для этого-то я и пришел. Это все, к чему я стремился. К этому телефону.

Звонок!

Снимаю трубку:

— Слушаю?

— Майкл, слава богу, что ты здесь, мы тебя повсюду ищем.

Потрясенный, с отвисшей челюстью, смотрю на телефон. Потом снова подношу трубку к уху:

— Доктор Ванек?

Доктор Ванек говорит взволнованным голосом:

— Была надежда, что ты найдешь этот дом. Удивлен, что память уже вернулась к тебе. Никуда не уходи, я сейчас приеду.

— Постойте-постойте, — тут же говорю я, в то время как мозг пытается осознать происходящее. — Что это за дом? Как вы узнали, что я буду здесь?

— Я же сказал, чтобы ты шел туда.

— Нет, речь о другом: откуда вы узнали, что я буду в этом доме? И откуда вам известен номер этого телефона?

— Майкл… — Он замолкает. — Ты хочешь сказать… — Снова молчание. — Ты хочешь сказать, что все еще не помнишь?

— Не помню чего?

— Всего! — кричит он. — Дом, сигналы, безликих. Как ты нашел дом, если ничего не помнишь?

— Мне сказала о нем журналистка.

— Не думал, что она станет отвечать. Майкл, нужно, чтобы ты сам вспомнил. Вот почему я не хотел тебе помогать.

— Пришлось ее убедить, — говорю я, пытаясь собраться с мыслями, чтобы осознать происходящее. — О чем вы говорите? Что тут происходит?

— Ты и в самом деле ничего не помнишь? — Он кряхтит. — Неудивительно, что ты набросился на Николая.

— На Николая? — Внезапно приходит понимание. — Вы говорите о Нике, ночном уборщике?

— Он пытался тебе помочь!

— Ник был одним из них! У него не было лица!

— И ты в своей идиотской паранойе решил, что он тебе угрожает. А он пытался помочь!

— Он напал на меня.

— Да? Он что, вытащил нож, или пистолет, или ужасный смертоносный сотовый телефон? Он ударил тебя кулаком? Или лягнул?

— Он бросился прямо на меня.

— На тебя или в твою сторону? Это большая разница.

— Я… — Не могу подобрать подходящие слова. — Я… — Сжимаю зубы, исполненный решимости: не позволю себя запутать. — Он пытался меня убить.

— Он пытался тебя спасти, — говорит Ванек. — Хотя такому болвану эта задача явно была не по силам.