Последняя теория Эйнштейна - Марк Альперт Страница 53

Он погасил фары, потом посмотрел на светящиеся стрелки часов. Двадцать один час двадцать одна минута. Через девять минут должен появиться Брок. Саймон ему обещал существенную награду — двести пятьдесят тысяч долларов, — если он сможет доставить всех четверых живыми. Агент хотел сымитировать, будто подозреваемые застрелили его напарника и скрылись в лесу. Саймон сомневался, чтобы ФБР этой истории поверило, но это уже проблема Брока, а не его.

Он опустил окно и высунул голову, пытаясь услышать шаги пятерых человек по палой листве. Однако слышны были только звуки ночного леса: стрекот цикад, кваканье лягушки-быка, шелестящий в верхушках ветер. Несколько секунд он слушал эти шумы, а потом с запада донесся приглушенный грохот. Больше всего похоже на ружейный выстрел. Затем послышался странный высокий визг и еще четыре выстрела один за другим. Эти уже доносились с севера и не были похожи на выстрелы из ружья: Саймон отлично умел распознавать по звуку различные виды оружия. И это был скорее всего револьвер.

«Волноваться не надо, — сказал он себе. — Это просто агент Брок устранил своего напарника». Но почему четыре выстрела? Обычно одной пули в голову достаточно. Ну, не стоит делать поспешных выводов — быть может, Брок плохо стреляет, а быть может, еще три выстрела для уверенности, что убил.

Впрочем, эти возможные варианты не уменьшили его тревоги. Все инстинкты подсказывали ему: что-то пошло не по плану.

Схватив «узи», он открыл дверцу и осторожно вышел. Правая лодыжка сильно распухла, но что делать — надо идти.

Дэвид бросился вперед и правым плечом врезался в спину агента. От удара тот свалился вперед, стукнулся об пол грудью. Но револьвер из руки не выпустил и успел выстрелить, разнеся робота и остановив сирену. Дэвид навалился на руку с револьвером, прижал ее к полу — агент успел только выстрелить еще раз, и Дэвид ударил его по затылку, разбил себе костяшки пальцев о костяной выступ у основания черепа. Он хорошо запомнил трудные уроки отца: драка честной не бывает. Бывают победители и побежденные, и если ты хочешь быть победителем, то надо бить, бить и бить этого гада, пока не перестанет шевелиться. У агента снова сломался нос, когда от удара Дэвида он ткнулся лицом в пол, но он продолжал стрелять. Прогремело еще два выстрела, Дэвид услышал, как вскрикнула Моника. В ярости он обрушил колено на предплечье агента, и наконец-то револьвер выскользнул из его хватки, но Дэвид не остановился ни на секунду. В ушах звучал пропитанный джином голос отца: «Ни за что, слышишь, ни за что не давай ему подняться! Бей, лупи, колоти, вбивай в землю!» И Дэвид следовал инструкциям отца, следовал буквально, пока лицо противника не превратилось в кровавое месиво с разинутым ртом и неоткрывающимися распухшими веками.

— ТЫ, СУКА! — орал Дэвид ему в ухо, но думал при этом не об агенте, он орал это своему отцу, пьяной кровожадной сволочи, и вбивал, вбивал, вбивал кулаки в иссиня-красную рожу.

Он бы так и бил его дальше до смерти, но кто-то сзади схватил его, отводя его руки:

— Хватит, хватит! Он без сознания!

Дэвид обернулся и увидел Монику. К его удивлению, она была не ранена. Моника посмотрела на него озабоченно, проверяя, не ранен ли он, потом полезла в кобуру агента и вытащила его пистолет.

— Переверни его, я заберу второй, — приказала Моника.

Дэвид приподнял бесчувственное тело, и Моника забрала пистолет Сантулло из-за ремня его штанов.

— На, держи, — протянула она «глок» Дэвиду. — Возьмешь его на мушку, если очнется. А я займусь Амилом.

— Амилом? А что с ним?

Он обернулся и увидел, что Майкл все еще лежит на коврике, зажимая уши. А рядом с ним лежит профессор Гупта в растекающейся луже крови — она хлестала из дыры в левом бедре размером в дюйм. Профессор, приподнявшись на локтях, смотрел на это с ужасом.

— Вытекает! — вопил он. — Вытекает, вытекает, вытекает!

Моника ткнула пальцем в футболку Дэвида:

— Снимай быстро! — Потом, подскочив к Гупте, разорвала на нем левую штанину, уже хлюпающую от крови. — Успокойтесь, профессор, — велела она. — Дышите глубже. Нужно замедлить частоту сердечных сокращений.

Она взяла футболку — ту самую, софтбольную, с надписью на спине «Историки-мазилы», свернула ее в ком и приложила к ране. Рукава она обернула вокруг бедра, завязала в узел и прижала ладонь к этому тампону, чтобы остановить кровь. Потом положила другую руку на паховую область и стала нащупывать что-то слева от ширинки.

— Извините, — сказала она. — Я ищу бедренную артерию.

Гупта изо всех сил старался дышать глубже и, наверное, просто ее не слышал. Дэвид с удивлением смотрел, как ее пальцы ощупывают пах старика. Вот она нашла точку прижатия и вдавила основание ладони, прижав артерию к лобковой кости. Профессор вскрикнул от боли.

Моника от души ему улыбнулась:

— Так-то лучше, — сказала она. — Кровотечение теперь уменьшится. — Но когда обернулась к Дэвиду, лицо ее было сурово: — Нам придется отвезти его в больницу.

На этот раз Гупта услышал, яростно затряс головой и попытался сесть.

— Нет! — крикнул он. — Вы должны бежать! Должны добраться до Джорджии!

— Лежите, профессор, лежите! — твердо сказала Моника.

— Нет, слушайте меня! Этот человек сказал, что сюда едет полиция штата! Если вас поймают, они получат Einheitliche Feldtheorie!

Моника старалась удержать прижатую бедренную артерию и свою импровизированную повязку.

— Мы не можем вас бросить! — крикнула она. — Вы истечете кровью!

— Как только явятся полицейские, меня тут же отвезут в больницу. Поверьте, умереть мне не дадут. Я слишком важен для них.

Она покачала головой. Не хотела его оставлять, и эта верность товариществу произвела на Дэвида впечатление. Ему казалось, что профессор и Моника вообще не очень друг другу симпатизируют, но она готова была пожертвовать всем ради его спасения.

Гупта вытянул руку, тронул ее за щеку. Потом показал на внука, который покачивался на пятках взад-вперед.

— Возьмите с собой Майкла, — сказал он. — Если полиция его найдет, то поместит в приют. Моника, не допустите этого, умоляю вас.

Она все так же держала руку на повязке, но кивнула. Гупта повернулся к Дэвиду, показывая на стоящий на столе компьютер.

— Перед уходом вы должны уничтожить жесткий диск, чтобы ФБР не увидело кода.

Дэвид, не говоря ни слова, поднял компьютер над головой и с размаху швырнул его на пол. Пластик раскололся, и Дэвид вырвал из креплений жесткий диск, похожий на маленький проигрыватель со стопкой серебристых дисков. Взяв «глок» за ствол, он рукояткой стал разбивать стеклянные панели, бил и бил, пока не разнес диски на сотни сверкающих осколков.

И сразу после этого послышалась сирена — она выла в патрульной машине, несущейся по гравийной дороге не дальше четверти мили отсюда. Дэвид прислушался и различил еще две чуть подальше. А потом еще более неприятный звук — быстрая автоматная очередь.