Смерть как сон - Грег Айлс Страница 54

Я недоверчиво хмыкнула.

– Вы говорите, что Уитон перевез сюда двух аспирантов из Нью-Йорка?

– У вас хороший слух. Как я уже сказал, все университеты страны мечтали заполучить его к себе. Для туланцев он стал настоящим подарком, и они на радостях выдали ему полный карт-бланш в том, что касается набора аспирантов. Уитон также читает лекции студентам. В его лекционной группе более пятидесяти человек. Теоретически каждый из них также мог иметь доступ к кистям. Но я предлагаю пока их не трогать, иначе мы распылим свои силы. Главная цель – Уитон и трое его аспирантов.

– Когда мы с ними поболтаем?

– Завтра. Со всеми, но по отдельности. Необходимо предотвратить возможность сговора между ними. Но прежде чем мы перейдем к деталям, я хотел бы еще раз напомнить о зоне нашей ответственности. Обычно следственная группа ФБР, которую я возглавляю, выполняет функции консультанта городских властей и полиции. Собственно, мы не проводим никаких следственных действий, а лишь разрабатываем их план. А с самими подозреваемыми работает полиция. Допросы, обыски, аресты – их хлеб. Но наш случай особый. Похищений совершено много, и конца им не видно. Поэтому нам предоставлено больше полномочий.

– Понимаю… – пробормотала я, хотя пока еще ничего не понимала.

– В Новом Орлеане в силу объективных обстоятельств сложилась ненормальная ситуация. Здесь слишком много разных служб, каждая за что-то отвечает, и зоны ответственности часто пересекаются. Дела о похищениях лежат в семи разных полицейских департаментах, в общей сложности свыше двух десятков детективов пытаются вести это расследование, хотя среди них очень немного специалистов по убийствам, а тех, кто работал с серийными преступлениями, еще меньше. Так случилось, что нам доверена руководящая роль во всем этом бедламе. И возложена она на нас потому, что у нас есть вы, мисс Гласс. Не буду скрывать, допрашивать подозреваемых рвутся все. Но козырь – а это вы – есть только у нас.

– Спасибо.

Бакстер нахмурился, заподозрив издевку в моих словах, но продолжил:

– Кроме того, именно нам удалось собрать довольно много картин из серии «Спящие женщины» в Национальной галерее. Полиции это было бы не по силам. В сложившихся обстоятельствах было принято решение, что работать с подозреваемыми будут все, но мы – раньше других. Все четверо находятся под негласным наблюдением с того самого момента, как мы установили их возможную причастность к похищениям. Но право первой ночи принадлежит нам. На нас лежит огромная ответственность, прошу всех четко уяснить это. Почти все похищенные женщины происходят из весьма состоятельных и уважаемых семей. Скажем, одна из туланских студенток – дочь федерального судьи из Нью-Йорка. Пока мы будем допрашивать Роджера Уитона, полиция Нового Орлеана проведет у него дома обыск. В эту самую минуту наши аналитики перетряхивают всю его биографию. На настоящий момент ни у кого из этой четверки нет твердого алиби в отношении последнего похищения. Все четверо были на открытии местного Музея искусств до половины восьмого вечера. Это установлено точно. Но что они делали дальше, мы не знаем. – Бакстер буравил меня взглядом. – Завтра, мисс Гласс, мы выдвинем вас на острие атаки. Наша задача – поразить цель. Если этого не случится, мы, возможно, лишимся единственного шанса застать неизвестного злоумышленника врасплох. Если он среди них, а мы его завтра не расколем, это даст ему преимущество перед нами в дальнейшем.

– Понимаю. Перейдем к деталям.

Бакстер зашуршал разложенными перед ним бумагами.

– Итак, вкратце расскажу вам о всех фигурантах, – объявил он. – Джон, тебе это тоже будет интересно.

Инспектор Боулс поднялся и выключил в зале свет. В ту же минуту на дальней стене загорелся экран.

– Для начала посмотрим сразу на всех, – сказал Бакстер. – Будьте внимательны, может быть, кто-то из них покажется вам знакомым. Потом мы расскажем о каждом отдельно. Кстати, мисс Гласс, фотографии предоставлены оперативным отделом, который находится на этом этаже. Это так, для справки. – Бакстер откинулся на спинку кресла и буркнул в стоявший перед ним телефон громкой связи: – Том, давай общую.

На экране появились четыре фотографии. Я впилась в них взглядом, но мне это не помогло. Я не знала никого из этих людей. Мало того, увиденные лица обманули мои ожидания. Все, что я знала – или думала, что знала, – о художниках, было почерпнуто лишь из книг и фильмов. А под «аспирантами» я понимала молодых людей с беззаботными физиономиями. Ничего похожего на экране я не обнаружила.

Уитон. Очевидно, это был он. Самый старый на вид. В бифокальных очках. Похож на Макса фон Зюдова. [23]Суровое нордическое лицо и длинные, до плеч, седые волосы. Справа от него мужчина лет сорока – сорока пяти. Типичный громила: ввалившиеся глаза, взгляд исподлобья, густая щетина на щеках, нечесаная голова. Провалиться мне сквозь землю, если этот парень не просидел полжизни в тюрьме!

– А вот этот, справа… Бывший заключенный?

– Две ходки в «Синг-Синг», [24]– тут же отозвался Бакстер. – Мы к нему еще вернемся. Забегая чуть вперед, скажу, что каждый из этих персонажей по-своему неординарен.

– Тем больше шансов отыскать среди них нашего приятеля, – процедил Кайсер.

Бакстер хмыкнул.

– Так что? Первые впечатления? Кого-то узнали?

– Н-нет.

Правее громилы фото молодого человека модельной внешности. Едва глянув на это лицо, я с ходу определила в нем гея. Я почти всегда безошибочно улавливаю признаки нетрадиционной сексуальной ориентации по внешности, речи и манере держаться. Сейчас передо мной только безмолвная фотография, но я, в конце концов, сама фотограф и кое-что понимаю в лицах. Он гей, это к гадалке не ходи. Последняя в ряду – женщина. Симпатичная, с длинными темными волосами, светлой кожей и черными, как уголь, глазами. Что-то подсказывает мне, что в ее жилах течет африканская кровь.

– Итак, левее всех Роджер Уитон собственной персоной, – сказал Бакстер, прокашлявшись в кулак. – Рядом Леон Айзек Гейнс, сорока двух лет. Родился и вырос в Куинсе, Нью-Йорк. Третий – Фрэнк Смит, тридцати пяти лет, тоже уроженец Нью-Йорка. Женщину зовут Талия Лаво, ей тридцать девять, уроженка округа Тербон, штат Луизиана.

«А, ну теперь все понятно…»

Лаво – сабинка, представительница малочисленной этнической группы, о которой присутствующие, наверное, даже никогда не слышали.

– Все четверо, включая Лаво, одно время проживали в Нью-Йорке, – продолжал Бакстер. – Другими словами, каждый из них мог иметь там знакомого и заказать ему Вингейта. Том, давай Уитона одного.

Общая фотография исчезла, и ее сменил любительский снимок Роджера Уитона. Я внимательно вгляделась в это волевое лицо, на котором несколько неуместно смотрелись бифокальные очки. Он больше походил на кузнеца или резчика по дереву, чем на знаменитого художника. В его руках хорошо смотрелся бы молот, а не тонкая кисть.