Лазутчики - Лоренсо Сильва Страница 54

Бэленджер подбросил ее на ладони, ощущая ее вес, толщину, ее четкие грани. На одной стороне красовался величавый орел. На другом пышногрудая Свобода вздымала над головой факел. Золото, казалось, светилось. По кругу шла надпись «ДВАДЦАТЬ ДОЛЛАРОВ» и «НА БОГА УПОВАЕМ».

— Великое слово: «сувенир», — сказал он. — Оно означает, что мы еще можем выжить, чтобы вспоминать это происшествие. Оно означает надежду. — Бэленджер поцеловал монетку и сунул в карман. — Возможно, он принесет нам удачу.

— А это мы оставили вам, — указала Кора на кучку снаряжения.

Бэленджер надел оставшийся монтажный пояс и прицепил к нему рацию, молоток и полупустую бутылку с водой.

— Где фомка?

— Я же сказал, что ее взял Мэк, — ответил Тод.

— Проклятые, безмозглые... — Бэленджер заставил себя сдержаться. Газоанализаторы он оставил: теперь они представляли собой ненужную и обременительную роскошь. — Можно оставить и это. — Он поднял водяной пистолет. — Его, наверно, тоже бросили ради лишней горстки золота.

— Дайте его мне. — Кора поднесла игрушку к носу, как будто надеялась, что она сохранила запах ее убитого мужа, но с отвращением покачала головой, видимо не почуяв ничего, кроме уксуса.

Аманда зябко поежилась.

— Эй, возьмите мою ветровку. — Винни поспешно снял куртку и набросил женщине на плечи.

Она с благодарностью взглянула на него, надела ветровку поверх ночной рубашки и застегнула на «молнию». Ветровка оказалась достаточно длинной, чтобы прикрыть ее бедра.

— Готовы? — спросил Бэленджер.

— К чему? — спросил Тод. — Мы ничего не можем сделать.

— Мы можем подняться выше.

— Выше? Что вы такое говорите?

— В пентхауз. — Бэленджер поднял свою каску, которую Тод бросил на пол. Фонарь не горел. Он щелкнул выключателем. Фонарь остался темным.

— Ты, кусок дерьма! Знаешь, что ты сделал? Ты разбил лампу!

— В пентхауз? — повторил Тод с таким видом, будто не понимал, что ему говорят.

— Я не могу. — Аманда дрожала всем телом, причем не от холода. — Как раз туда Ронни меня привел.

— Там есть и другие потайные лестницы. Я в этом уверен, — сказал Бэленджер, горестно разглядывая ставший бесполезным фонарик на своем шлеме. — Они все сходятся к пентхаузу. Ронни не может караулить их все. Нам наверняка удастся найти лестницу, по которой мы сможем выбраться отсюда, прежде чем он поймет, что мы смылись.

— Ага, а можем выбрать как раз ту, которая приведет нас прямиком к нему в лапы, — ответил Тод.

— Ты хочешь сидеть здесь? Но ведь он знает, где мы находимся, и направится как раз сюда.

— У нас есть оружие.

— Твоими стараниями в нем осталось только тринадцать патронов. И с чего ты взял, что у Ронни не найдется пушки еще покруче?

Лицо Тода перекосилось так, словно его тошнило.

— Тебе нужно выбросить монеты. — Бэленджер указал на раздутые карманы Тода. — Тяжесть будет мешать тебе двигаться.

— Хоть убивайте, но такие бабки я не кину.

— У Винни и Коры есть фонари на шлемах. Где твой фонарь?

— Потерял.

— Обалдеть можно! Значит, у нас остался только один — тот, который кто-то из этих поганцев, Мэк или Джи Ди, бросил, чтобы освободить еще немного места для золота. — Винни указал на большой ручной фонарь, висевший в чехле у него на поясе.

— Да, света маловато. Придется погасить свечи и взять их с собой, — сказал Бэленджер. — И кое-что еще.

Когда Бэленджер сидел, привязанный к креслу, с надетой на голову наволочкой, и ждал, когда же придет Ронни, чтобы отрезать ему голову, он говорил себе, что не может быть ничего более кошмарного, чем то, что ему тогда приходилось переживать. Но его жизнь складывалась таким образом, что ему вновь и вновь приходилось убеждаться в своей неправоте на этот счет. Дела становились все хуже. Так бывало всегда — только так, и не иначе. И то, что он сейчас должен был сделать, лишний раз доказывало это.

Он повернулся к обезглавленному телу профессора, остававшемуся на диване. Сквозь тонкую материю простыни продолжал светить фонарь с зажатого между ногами шлема. Испытывая глубокое отвращение к себе, Бэленджер поднял край пропитанной кровью простыни и запустил под нее руку. Его дрожащие пальцы наткнулись на бороду профессора. С величайшей ненавистью к себе и своему поступку он расстегнул подбородный ремень и вытащил из-под простыни пластмассовую каску. Голова убитого наклонилась. Бэленджер поднял шлем и чуть не заплакал при виде покрывавшей его крови.

— Простите меня, Боб, — сказал он. — Мне ужасно жаль.

Он надел каску с лампой на голову, и его всего передернуло.

— Надо идти.

Бросив внимательный взгляд в пролет винтовой лестницы, Бэленджер начал подъем к пентхаузу. Оставшиеся спутники следовали за ним — он слышал их шаги на металлических ступеньках внизу. Но едва он успел протянуть руку, чтобы поднять крышку люка, как его остановила Аманда:

— Справа сбоку, за балкой, есть выключатель. Ронни всегда нажимает на него, прежде чем поднять крышку. Я думаю, что он включает и выключает какой-то капкан.

Бэленджер пошарил за пыльным брусом, нащупал выключатель и щелкнул. Затем взялся за люк. К его большому облегчению, к которому тут же присоединилось подозрение, крышка поднялась легко, без душераздирающего скрипа петель, какой сопровождал открывание почти всех дверей в отеле. Он услышал лишь усилившийся шум дождя и ветра. Пентхауз находился за пределами стеклянного купола, венчавшего здание, и потому дождь сюда не попадал, хотя и прилагал все усилия для этого, неустанно барабаня по крыше.

Свет фонаря на шлеме Бэленджера озарил темную комнату в пышном, типично викторианском стиле. Кресло. Бюро. Кровать с балдахином. Обои. В ноздри ударил резкий запах чистящих средств.

Высунув из люка голову и медленно поворачивая ее вместе с фонарем, Бэленджер осмотрел пол и заметил рычаг, который поднятая крышка люка отбросила вверх. К рычагу крепились провода, тянувшиеся к металлической коробке. Он с запоздалым испугом представил себе, что должно было произойти, если бы Аманда не догадалась или забыла предупредить его о выключателе.

— Похоже на мину. Я думаю, Ронни решил позаботиться об уничтожении улик на тот случай, если сюда заберется посторонний человек.

Продолжая осматривать комнату, он вылез наверх и направил дуло пистолета в темный угол. Тод, Аманда, Кора и Винни поднялись следом за ним и тут же принялись светить во все углы комнаты.

— Ни пыли, ни паутины, — удивленно заметила Кора.

— Ронни всегда держрал свою квартиру в идеальном порядке. — Как всегда, когда приходилось произносить это имя, голос Аманды сорвался.