Ключевая улика - Патрисия Корнуэлл Страница 56

У меня, конечно, бывали случаи, когда родственники рассказывали, что любимый или близкий видел какой-то вещий сон или у него было предчувствие смерти. Какое-то чувство подсказывало человеку не лететь этим рейсом, не садиться в машину или не идти в такой-то день на охоту или прогулку. В таких историях нет ничего нового, как и в других, о том, что умерший отдал вдруг распоряжения на случай своей насильственной смерти и даже указал, кого в таком случае следует винить. И все же выбросить из головы реплики Кэтлин, как и подозрения насчет того, что их слышала не я одна, не получается.

Если наш разговор записывался, то ее жалобы на несправедливость перевода в блок, где опасность буквально висит у нее над головой, слышали и другие. А ведь после нашего разговора не прошло и двадцати четырех часов.

— Кэтлин еще говорила, что в блоке «Браво» она в полной изоляции, что охранники могут сделать все что угодно и никто ничего не увидит, — обращаюсь я к Колину. — Жаловалась, что после перевода ее положение стало только хуже. Мне показалось, что она искренне, пусть и не вполне рационально, верит в это и опасается чего-то. Другими словами, она, на мой взгляд, говорила не ради того, чтобы только лишь произвести впечатление.

— В том-то и проблема с заключенными, особенно с теми, которые просидели за решеткой большую часть жизни. Им веришь. Они так ловко манипулируют тобой, что это уже и манипуляцией-то трудно считать. Им постоянно кто-то угрожает, их третируют, их хотят убить. И разумеется, они ни в чем не виноваты и в тюрьму их посадили ни за что.

Мы сворачиваем с Дин-Форест-роуд и проезжаем придорожный торговый центр, откуда я накануне звонила по платному телефону. Спрашиваю насчет капель крови, фотографии с которыми рассматривала, когда позвонил Чанг. Знают ли Колин или Марино о крови на веранде, на заднем дворе и в саду? Человек, оставивший этот след, возможно, выходил из дома и шел дальше через сад и рощицу в сторону Ист-Либерти-стрит. А может быть, он поранился или был ранен на заднем дворе и возвращался к дому. Кровь не убрали, и мне хотелось бы знать, не осталась ли она там со времени убийств.

— Судя по расположению и форме капель, человек шел шагом, направляясь либо от дома, либо к дому. Например, он мог порезать руку и поддерживал ее другой рукой. Или поранил голову. Или у него открылось носовое кровотечение.

— Любопытное замечание насчет порезанной руки, — реагирует Колин.

— Я про это ничего не знаю! — кричит мне в ухо Марино.

— Образцы этой крови, конечно, взяли на анализ, — говорю я.

— Про кровь на веранде и во дворе слышу впервые! — снова кричит Марино. — По-моему, у Джейми этих фотографий нет.

— Не для протокола, ладно? — говорит Колин. До тюрьмы уже недалеко, несколько минут. — В то время никто и не подумал, что эти капли могут быть как-то связаны с убийствами. Ты сейчас идешь по следу, как когда-то шел я. Но эта дорога ведет в никуда.

— Фотографии сделали одновременно с осмотром места преступления, так?

— Да, и фотографировал следователь Лонг. Они попали в папку с остальными уликами, но на суде предъявлены не были. Их сочли не относящимися к делу. Не знаю, видела ли ты снимки Глории Джордан?

— Не успела.

— Будешь смотреть, обрати внимание на порез на ее левом большом пальце. Порез свежий, но больше похож на защитную рану, что меня и смутило, потому что никаких других защитных ран обнаружено не было. Ее били в шею, грудь и спину, всего было нанесено двадцать семь ударов, а потом ей перерезали горло. Она умерла в постели, не успев ни оказать сопротивления, ни даже понять, что происходит. Как потом выяснилось, кровь на веранде принадлежит Глории Джордан. Я, когда узнал об этом, подумал, что она, может быть, порезалась накануне днем и с убийствами этот след никак не связан. Такое часто случается. Старая кровь, пот, слюна — что угодно, никакого отношения к расследуемому преступлению не имеющее. На одежде, в машине, в ванной, на лестнице, на клавиатуре компьютера всегда что-то остается.

— На пальце была кровь, когда вы осматривали тело? — спрашивает Марино.

Мы проезжаем автосвалку с грудами покореженных легковушек и грузовиков.

— Господи, да там повсюду была кровь, — отвечает Колин. — Ее руки лежали вот так. — Он убирает руки с руля и показывает, в каком положении находились руки Глории — под горлом. — Может, чисто рефлекторное движение, а может, их положил так убийца, когда она уже была мертва. Он ведь задержался в спальне на какое-то время, чтобы уложить их так, как ему хотелось. Короче, руки у нее были все в крови.

— А в ванной ничего? — спрашивает Марино. — Если она порезалась раньше, то и там могла наследить.

— В ванной ничего. Но один из соседей показал, что накануне днем миссис Джордан была в саду. Предположительно, делала обрезку.

Я представляю дремлющий зимний сад за домом Джорданов, куцые ветки, поникшие побеги… все то, что видела на фотографиях.

Глория Джордан была не слишком умелой садовницей или же не успела толком поработать, быстро поранила палец и вернулась в дом.

— Не тот ли парень, у которого пудель? — спрашивает Марино. — Ленни Каспер, сосед, позвонивший в полицию после того, как заметил свет в окнах и разбитое стекло в задней двери?

— Да, кажется, он. Его окна выходят на двор Джорданов, так что он вполне мог видеть Глорию в саду. Вот и самое рациональное объяснение — порезалась, когда обрезала растения в саду. Пока шла к дому, кровь капала на землю. Наверное, руку держала на весу — отсюда и то расположение капель, которые ты видела на фотографиях. Она вошла в дом, оставила след на веранде, а потом еще и в коридоре, возле гостевой ванной.

— Возможно, — с сомнением говорю я.

— С такой раной жить можно, — добавляет Колин. — Посмотришь снимки, гистологию. У нее было высокое давление, возникла гранулема.

— Может быть. — Сомнения все же остаются. — Но почему она не наложила пластырь, не перевязала руку?

— Не знаю. Мне это тоже показалось немного странным. Но люди ведь горазды на странности. Вообще, большинство их поступков скорее странные, чем логичные.

— Может, хотела, чтобы рука подышала! — орет сзади Марино. — Некоторые так делают.

— Глория была замужем за врачом, который наверняка знал, что наиболее частое осложнение при открытой ране — это инфекция. Если только она не сделала прививку от столбняка и порезалась каким-то садовым инструментом, так бы, скорее всего, и случилось.

— Другого логического объяснения присутствия пятен крови на веранде и в саду не существует, — говорит Колин. — Кровь определенно Глории. Что бы там ни случилось, что бы ни послужило причиной кровотечения, к ее смерти в постели это отношения не имеет. Кстати, оба супруга принимали анксиолитики, седативные препараты, клоназепам. Применяется для облегчения приступов беспокойства и паники или как мышечный релаксант. Некоторые пьют его как снотворное, — объясняет он Марино. — Так что, будем надеяться, Джорданы умерли, ничего не почувствовав.